Именно близость к Москве родного села во многом, по-видимому, сыграла свою роль в «возгорании» в нем «жажды деятельности», а полученные знания определяли род его занятий: винокуренный завод, организация текстильной мануфактуры, «уставный денежного дела мастер». Столь разносторонние профессиональные искания во многом объяснялись и колебаниями «неорганизованного» рынка, который заставлял Посошкова прикладывать капиталы в разных сферах производства и тем самым защищать себя от возможных катастрофических последствий в случае неудачи в каком-то из его предприятий. Сейчас бы это назвали обеспечением стабильности бизнеса.
Однако бурная жизнь пионера нарождающейся русской промышленности, пребывание в официальном положении (у водочных дел), попытки изобретать по военной части, сочинительство, даже положение сравнительно состоятельного человека — всё это не обеспечило видного положения среди сотрудников Петра. Посошков умирает при Екатерине I 1 февраля 1726 года, в Петропавловской крепости. Причина ареста точно не выяснена, но, по-видимому, погибель Посошкова была вызвана именно сочинением его — «Книгой о скудости и богатстве…» — сочинением, составляющим главное основание его славы. И вправду, по силе языка, по массе затронутых вопросов, по богатству мысли сочинение это дает полное право назвать Посошкова первым русским экономистом.
«Книга о скудности и богатстве…», основное литературное произведение Посошкова, призывавшее к углублению петровских преобразований и коренному изменению социальной базы реформ, стала, по сути, целостной экономической программой обновления страны и в то же время литературным подвигом. Рукопись книги была обнародована, когда он был уже в преклонном возрасте — в 1724 году. Она писалась в сложное и противоречивое время, в период коренных преобразований, прочно связанных с именем Петра I, которому, по замыслу автора, и адресованы реформаторские предложения по преобразованию различных сторон государственной и общественной жизни. Призывая правителя проявить политическую волю, поскольку «царь яко Бог, еже возхощет, в области своей может сотворить», Посошков призвал Петра I изменить всё, что в пределах империи «неисправно».
Дух реформаторства, присущий Посошкову, во многом определялся не только ведущей ролью в экономике сельского хозяйства, основанного на крепостном труде, не способствовавшем юридическому закреплению права собственности, но и чрезмерной абсолютизацией политической и экономической власти в руках правящих кругов. Противник «застоя», предшествовавшего петровским преобразованиям, Посошков, критикуя действующий порядок судопроизводства — «суд весьма застарелый», призвал к изменению системы гражданского права, его институтов и норм, подчеркнув, в частности, необходимость принятия нового Соборного Уложения — законодательства страны. Он предлагал образовать орган из региональных представителей всех сословий для его составления и всенародного одобрения «самым вольным голосом, а не под принуждением» — путем, как бы сейчас сказали, референдума. Отстаивая идею «многонародного» совета, состоящего «из высокого и никакого чина, фискалов, детей боярских», Посошков исходил из того, что «без многосоветия и без вольного голоса никоимы делы невозможно, понеже Бог никому во всяком деле одному разумения не дал…» Впоследствии этот прямой вызов авторитету императора был поставлен в вину автору, что и привело его в темницу Петропавловки.
В то же время, стоя у истоков формирования русской экономической мысли XVII—XVIII веков, Посошков, широта идей которого позволила ему предложить новый тип политической системы, создал и оригинальное учение о богатстве, во многом обусловившее политические преобразования состоянием экономики, а как мыслитель вышел за рамки меркантилизма. Классифицировав богатство на вещественное и невещественное, усмотрев исключительную ценность в духовности и учености, считая, что «народу надобно не парчами себя украшати, но надлежит добрым нравом и школным учением…», он и книгу свою в руках Петра-реформатора видел «невещественным богатством».
Избрав основной стратегической линией в экономике протекционизм, считая, что «политика правителя — главная сила», Посошков, в отличие от европейских меркантилистов, поставивших в центр внимания обеспечение положительного торгового баланса, преодолел в чем-то традиционное представление о богатстве, создающемся только для государства, поставил доминантой необходимость роста благосостояния населения на базе развития национального хозяйства. На основе популярных в тот период идей «Домостроя» Посошков рассматривал семейный бюджет домохозяйства как главную силу в производстве и распределении товаров и услуг, указав, что в процесс воспроизводства «прибытка» уже заложены как бы «продукт для себя» и «продукт для общества», справедливо видя в общественном значении труда возможность получения прибыли — «разницы между ценой и издержками».
Посошков считал, что «все могут быть богаты», и постоянно искал ответ на вопрос «отчего приключается напрасная скудость и отчего изобильное богатство умножается», но видя богатство народов не в денежном, а в вещественном богатстве, приобретенном исключительно трудом, считая более полезным увеличение материальных благ, чем денег. В целом же он осуждал денежное богатство как противоречащее нравственным устоям общества и как символ корыстолюбия, в чем крылась еще одна особенность отечественного меркантилизма. Видя труд источником народного богатства, Посошков, чуждый, в отличие от меркантилистов Запада, пренебрежения к сельскому хозяйству, не подразделял труд на сельскохозяйственный и промышленный.
Через много лет Адам Смит повторит эти суждения Посошкова о сущности и формах богатства нации.
Развивая тему денег с точки зрения развития торговли и промышленности, Посошков считал возможным определять внутренний их курс «царским штампом» в то время как в сфере внешней торговли деньги, по его мнению, должны были быть полноценными. Да и торговля, согласно его пониманию, должна была играть значительную роль в развитии экономики страны. Провозгласив лозунг «торг — дело великое», Посошков тем самым поставил задачу реформирования торговых порядков путем введения «свободного торга», создания условий наибольшего благоприятствования в торговле отечественному купечеству в ущерб «иночинцам», ведущим торг в убыток царской казне без уплаты пошлин и налогов. Полагая внешнеторговую деятельность иностранцев невыгодной для страны, когда они, «приехав с своими безделками, да нашим материальным товаром цену устанавливают низкую, а своим цену ставят двойную, а иным товарам и выше двойной цены», Посошков разработал свою схему торговли, предлагавшую достижение государством активного торгового баланса путем повышения экспортных цен, ограничения торговых операций иностранцев, запрещения ввоза предметов роскоши, а в случае невыгодности проведения торгов — их отмену.
Не менее важной ему виделась и проблема роста цен, когда только за первую четверть XVIII века они увеличились в два раза, что сделало его последовательным сторонником государственного регулирования цен на внутреннем рынке. Советуя Петру I устанавливать цену так, «чтоб какова в первой лавке, такова была и в последней», он выступал за низкие цены и дешевые продукты питания, хотя здесь в чем-то проявился его утопизм, так как он считал, что «цене подобает быть равной и никогда неизменной, како в хлебородном году, тако и в недородном».
Необходимым он находил и запрещение ввозить «всякие товары непрочны и портятся скоро», что создало бы благоприятную возможность для развития отечественной промышленности. Подчеркивая необходимость создания технически передовых предприятий, основанных на отечественном сырье и с уверенностью выходящих на внешний рынок, Посошков одновременно ратовал за подготовку отечественных квалифицированных кадров, предлагая учиться у иностранцев «мастерству имянитаму и у нас в Руси небывалому», а для организации производства и обучения, русских небывалому мастерству устанавливать договорную оплату и различные вознаграждения, что привлекло бы в страну иностранных специалистов. Для кредитования и активного субсидирования мануфактурной промышленности Посошков предлагал создать по западному образцу кредитную систему. Будь эта идея реализована в тот период, положительные последствия для страны были бы весьма значительны, но неразвитость вольного найма сделала эту его задумку неосуществимой вплоть до отмены крепостного права.
Экономика природопользования также занимала Посошкова, не менее проблем торговли и промышленности. Настаивая на изучении недр страны для выявления запасов полезных ископаемых, справедливо замечая, что не знает, «чего бы у нас в Руси не сыскать», он одним из первых призывал к бережному отношению к природе, рациональному использованию природных ресурсов и, прежде всего, к охране и систематическому возобновлению лесонасаждений и рыбных промыслов, требуя прекращения неконтролируемой вырубки лесов и хищнического истребления рыбных запасов под страхом суда.
Как публицист Посошков достиг своего расцвета задолго до выхода в свет своей знаменитой Книги. Он — автор не дошедшего до нашего времени, но изложенного в других его сочинениях «Доношения о новоначинающихся деньгах» и обширного «Завещания отеческого к сыну», ряда богословских и этических сочинений. В то же время Посошков, как богобоязненный сын своего времени, в некоторых своих суждениях проявлял наивность, считая, к примеру, опасным учение Коперника.