Только к концу 70-х годов румынское руководство осознало, что попало в экономическую ловушку: страны Запада вовсе не нуждались в продукции огромных мощностей румынских заводов-гигантов, как не нуждаются они в готовом продукте или даже в полусырье. "Независимая" политика привела к тому, что СССР вместе с другими соседями Румынии по восточному блоку не мог использовать эти мощности, так как они изначально не были интегрированы в экономику СЭВ, да и бартерный "валютный" рубль СЭВ не принимался западными банками. СРР бросилась в страны третьего мира, но они оказались бедны и не способны заключать сделки в таких объемах, хотя и нуждались в румынской продукции. Румынию уверенно ставил на колени преуспевающий Запад.Перед страной встала жестокая альтернатива: плыть по течению все возрастающей задолженности, или превратить 23-миллионную страну в одного большого донора. Был выбран второй путь, а для этого Румынии было необходимо ежегодно обеспечивать позитивное сальдо торгового баланса в размере 2 млрд. долл., в связи с чем внутренний рынок начисто лишался тех товаров,которые можно было экспортировать, в частности продовольственных. Одновременно с этим резко сокращался импорт с Запада, за счет которого вплоть до 1981 года в большей мере обеспечивалась нормальная работа и модернизация промышленных предприятий.Круг замыкался. Вот некоторые цифры этого бега против течения: 1980 г.-долг 11 млрд. долларов; 1981-й - 10,1; 1985-й - 7; 1986-й - 6,4..Но Запад не мог позволить Румынии выйти из долговой ямы. По кредитам, предоставленным СРР после 1980 года, сальдо ее задолженности Международному банку реконструкции и развития в 1987 г. увеличилось на 50% (около 250 млн. долларов). Это явилось следствием того, что изменения валютных курсов были применены только в отношении должников, а также следствием валютных махинаций со стороны МБРР. Западные страны выравнивали и утрясали свои финансовые отношения за счет восточных соседей, но самое главное - пытались всеми силами удержать последних в процентном ярме своих кредитов. В результате увеличения задолженности Румынии МББР "по валютному риску" она понесла значительные финансовые потери, выплачивая большие денежные взносы и процентные ставки. В двух словах, нужно было не только сохранить взятый темп выплаты, но и увеличить его к возросшим процентам, а для этого приходилось искать новые внутренние возможности, ломать уже действующую модель. 11 млрд долларов изначального долга в итоге вылились для Румынии в 21 миллиард! Но разве можно в долларовом исчислении оценить те жертвы, которые понес румынский народ, количество голодных стариков и неродившихся детей?!В середине 1980-х годов мировая демократическая пресса много писала о нехватке продовольственных продуктов в СРР, об экономических санкциях в отношении румынского продовольственного экспорта. Гуманный Запад, поборник прав человека, мог без особого труда, учитывая катастрофическое положение в стране,"смягчить" условия выплаты долгов, но не сделал этого!
Экономия на всем, даже жизненно необходимом, была возведена в ранг государственной политики. Согласно официальным инструкциям, в квартире разрешалось зажечь только одну лампочку мощностью 15 ватт, использование холодильников и других бытовых электроприборов зимой категорически запрещалось, равно как и употребление газа для обогрева жилых помещений. Нарушения выявлялись созданной с этой целью "экономической полицией" и карались штрафами, а затем и отключением газа и электроэнергии. Горячая вода в квартиры практически не подавалась, а телевидение работало 2-3 часа в сутки. Потребление электроэнергии на душу населения в Румынии было тогда самым низким в Европе.
Страна была вынуждена сесть на голодный паек. Вновь были введены продовольственные карточки, отмененные в 1954 г.,и разработана "программа научного питания". Потребление мяса соксократилось с 45 кг на душу в 1980 г. до 37,2 в 1988 году. С начала 80-х годов в Бухаресте стали все чаще появляться истощенные и босые крестьяне, а крестьянские дети, выбегая к проходящим поездам, просили хлеба.
На внутренний рынок поступало всего около 14,6% готовых текстильных изделий, 11,6% обуви, 6,3% бензина, производившихся в стране. В последние годы правления Николае Чаушеску каждод невную пищу людей в основном составляли хлеб, сладкий перец и брынза. Кусок мяса тогда был роскошью, а лучшим подарком считался маленький кулечек с натуральными кофейными зернами. Особенно тяжелыми были зимы, когда людям приходилось жить в домах при температуре в 10-12 градусов. Конечно, первыми не выдерживали старики... В некоторых особо неблагополучных уездах страны новорожденных младенцев регистрировали лишь в возрасте шести месяцев, тем самым скрывая от мировой общественности истинные цифры детской смертности, вызванной недоеданием и отсутствием лекарств.
Румыния не брезговала ничем. Она была единственной страной восточного блока,которая превратила эмиграцию в доходное дело. Чаушеску рассуждал просто и ясно: тот, кто родился, вырос, получил бесплатное образование и медицинское обслуживание в одной стране, не может просто так поменять ее на другую, не расплатившись по всем счетам. За каждого немца, покидающего Румынию, ФРГ вносила на румынские внешние счета по 5 тысяч западногерманских марок, а еврейские общины Запада были вынуждены платить адекватную сумму в американских долларах за каждую "голову". При этом отъезжающий обязывался по румынским законам сдать свое имущество - ценности, машину, дом - специальной государственной оценочной комиссии. Такая "работорговля", вызывавшая крайнее раздражение в цивилизованном мире, давала в казну государства определенный стабильный приход в СКВ, который также шел в уплату западного долга.
Мы можем самыми мрачными красками живописать "золотую эпоху" Чаушеску, ненавидеть и презирать этого человека, сравнивать его с Гитлером, Сталиным, с кем угодно, но мы не можем не признать исторический факт: страна стала единственным в мире государством, выплатившим долги. И - соответственно – получившим возможность свободно распоряжаться всей поступающей от внешней торговли валютой. 12 апреля 1989 года на Пленуме ЦК РКП Николае Чаушеску торжественно заявил всему миру о полной выплате Румынией внешней задолженности.
Сам факт того, что Румыния избавилась от внешнего долга,остался почти незамеченным в глазах мирового общественного мнения. Почему? Было на практике доказано, что внушительный валютный долг можно вернуть, и делать сие нужно быстро,так как любое затягивание этого болезненного процесса приводит к быстрому разрушению национальной экономики. 3 млрд. долларов - такую сумму должна была выплачивать Румыния по процентам своих долгов приблизительно каждый год. Десять, двадцать, тридцать, сорок лет. До бесконечности – такие долги не отдают, подобного случая не было в мировой практике. Чаушеску же долг вернул.
ГЛАВА 5. СЕКУРИТАТЕ.
Нигде, даже, пожалуй, и в СССР при Сталине не было такого всемогущего сыскного аппарата, как в Румынии при Чаушеску. Румынская секретная полиция проникла во все сферы румынской жизни, ее боялись больше самого Чаушеску, и она пользовалась ещеболее мрачной славой, чем советский КГБ. Причина заключалась нетолько в том, что Секуритате теснейшим образом сотрудничала с РКП на всех ее уровнях, но и в том, что тайная полиция (более гибкая и многофункциональная организация, нежели КГБ) пронизала все уровни государственной деятельности. Румынское министерство торговли было не просто рассадником агентов Секуритате, но, по существу, ее собственным ведомством. Секуритате обладала также самостоятельной сетью торговых компаний с дочерними филиалами за рубежом и даже банками. Она к тому же в большой степени опиралась на информационную агентурную сеть, действующую внутри РКП.
Румынская тайная полиция была настолько вездесущей, что в итоге превратилась в своего рода пугало; ее и без того достаточно большая власть многократно увеличилась в воображении румын. Как-то раз в середине 80-х годов Мариану Челак (известную диссидентку и архитектора) привезли на большой завод, чтобы наглядно продемонстрировать сыскные способности охранков. Все телефонные разговоры записывались на пленку, и в качестве доказательства ей представили кассету под номером 6432. "Главный абсурд состоял в том, - рассказывала она, - что, хотя они действительно записывали все разговоры, никто очевидным образом этими разговорами больше не интересовался и не анализировал их содержания. Одного сознания, что все записывается и прослушивается, оказалось достаточным, чтобы превратить людей в трусов. Инструментом Секуритате было обычно человеческое чувство страха."
Вот что сказал Ливиу Турку, бывший сотрудник тайной полиции, в 1987 г. эмигрировавший в США: "Представьте себе огромный аппарат, распускающий слухи и наводящий страх и ужас, и созданную им атмосферу, в которой люди панически боятся, что, если они допустят хоть малейшую оплошность, квалифицированную как акт неповиновения Чаушеску, они бесследно исчезнут. Именно страх парализовал румынское население; самым выдающимся образцом дезинформации был слух, специально распускаемый Секуритате, что каждый четвертый румын является ее осведомителем." Начиная с 1978 года,Румыния все больше попадала в тиски тяжелого экономического кризиса. Первая забастовка шахтеров (после долгих и жарких дебатов по поводу рабочего графика и урезанных пенсий) произошла в сентябре 1972 года в долине Жиу.Еще более мощная забастовка вспыхнула в августе 1977 года и охватила 35 тысяч человек; в ходе репрессий, устроенных Секуритате, два инженера, выступивших на стороне рабочих, погибли в "автомобильной катастрофе". Попытка создать "независимый" профсоюз закончилась отправкой зачинщиков в психиатрические больницы, а остальных - под суд за "преступления против социализма". Однако в октябре 1981 г. горняки вновь забастовали.На этот раз Секуритате не ограничилось карательными отрядами и отдельными расправами; она депортировала в другие районы страны такое количество шахтеров и членов их семей, что состав населения в долине Жиу коренным образом изменился. Секуритате перевела в этот район часть бывших военнослужащих,а также своих собственных агентов, срок контракта с которыми в скором времени истекал, и произвела их в шахтеры. Это отчасти объясняет поведение шахтеров в последующем. По мере того как государственный штурвал ускользал из рук Чаушеску, Секуритате во все возрастающей степени из сугубо репрессивного аппарата превращалась в систему управления. Если она не могла вылечить экономику, то по крайней мере была способна обеспечить послушание. Кроме того,она была готова в случае нужды предупредить Чаушеску о готовящемся против него заговоре, ибо Кондукэтор хорошо знал по опыту прошлого, что в смутные времена пост генерального секретаря становился весьма и весьма опасным.