иных расписная опочивальня и княжеский стол.
В это мгновение Мортону пришло в голову, что, попытавшись провести
беглеца внутрь дома, он подвергнет его дополнительной опасности быть
обнаруженным; итак, пройдя в конюшню и разыскав оставленные для него трут и
огниво, он высек огонь и, привязав обоих коней, проводил Берли к деревянной
лежанке, поставленной на сеновале, наполовину заполненном сеном; раньше
здесь спал поденщик, пока дядюшка в припадке скупости, возраставшей в нем
день ото дня, его не уволил. Покидая своего случайного гостя в этом нежилом
помещении, Мортон посоветовал ему заслонить свет таким образом, чтобы в
окне его не было видно, и вышел, с тем чтобы вскоре вернуться с провизией,
какую ему удастся раздобыть в столь позднее время. В последнем, однако, он
совсем не был уверен, так как возможность достать даже самую простую еду
всецело зависела от настроения, в каком он найдет единственное лицо,
пользовавшееся доверием дяди, - его старую домоправительницу. Если она уже
улеглась, что было вполне вероятно, или в плохом настроении, что столь же
вероятно, успех его предприятия был по меньшей мере сомнителен.
Кляня в душе гнусную скаредность, проникшую во все поры хозяйства
старого Милнвуда, он, как обычно, постучал в запертую на засов дверь, через
которую попадал в дом, когда ему случалось задерживаться позже того весьма
раннего часа, когда в поместье гасили огни. Он стучал робко, нерешительно,
словно сознавал за собою вину; казалось, что он скорее взывает, чем
настаивает на внимании. Мортону пришлось постучать еще и еще, прежде чем
домоправительница, сердито ворча, так как ей пришлось выбраться из теплого
местечка у печки в прихожей, с головою, повязанной клетчатым шейным
платком, чтобы уберечься от холодного воздуха, прошлепала по каменным
плитам и, повторив предусмотрительно несколько раз свое: "Кто там так
поздно?" - отодвинула засовы, отомкнула замки и опасливо приоткрыла дверь.
- Вот это и впрямь подходящее время, мистер Генри, - сказала она тем
властным и вызывающим тоном, какой свойствен любимым и избалованным слугам,
- глухая ночь на дворе и пора в самый раз, чтобы нарушать покой мирного
дома и не давать утомленным людям, ожидающим вас, лечь наконец в постель.
Ваш дядюшка знай себе посапывает носом уже часика три, Робина одолел
ревматизм, и он лежит пластом у себя на кровати. И я должна сидеть
одна-одинешенька, как бы ни душил меня кашель.
Тут она кашлянула разок-другой в доказательство неслыханных мук,
которые ей пришлось вытерпеть.
- Премного обязан вам, Элисон, тысяча благодарностей.
- Как это, сэр! Ведь мы так отменно воспитаны! Многие называют меня
миссис Уилсон, и лишь один Милнвуд во всем поместье зовет меня Элисон, да и
он частенько обращается ко мне, как все остальные, "миссис Элисон".
- Простите, пусть будет по-вашему, - сказал Мортон, - я глубоко
огорчен, миссис Элисон, что вам пришлось так долго меня дожидаться.
- А раз вы уже дома, - сказала ворчливая домоправительница, - почему
бы вам не взять свечи и не отправиться спать? Да когда будете проходить по
гостиной с панелями, смотрите, чтобы свеча у вас не накапала, а то весь дом
потом придется отскабливать и очищать от сала.
- Но, Элисон, прежде чем отправиться спать, нужно же мне немного
перекусить и пропустить глоток эля.
- Перекусить? И эль, мистер Генри? Господи Боже, значит, вы вовсе не
угостились. И вы думаете, что мы не слыхали о ваших подвигах с "попкою", о
том, что вы перевели столько пороху, сколько пошло бы на дичь, которой
хватило бы от этого дня до самого Сретенья, что потом отправились шумной
ватагой в харчевню волынщика, что сидели там с кучкою самых отпетых
бездельников и негодяев и бражничали вплоть до заката на счет вашего
несчастного дяди, со всяким сбродом и подонками с побережья, а теперь вы
вваливаетесь домой и требуете эля, как настоящий господин и хозяин.
Возмущенный ее словами, но помня о том, что ему во что бы то ни стало
необходимо добыть ужин для своего гостя, Мортон подавил в себе раздражение
и с добродушным видом стал уверять миссис Уилсон, что ему действительно
хочется есть и пить.
- А что касается стрельбы в "попку", то я слышал от вас, - заключил он
свою речь, - что вам и самой доводилось бывать, миссис Уилсон, на таких
состязаниях; очень жаль, что вы не приехали посмотреть и на нас.
- Ах, мистер Генри, - ответила на это старушка, - а мне очень жаль,
что вы учитесь нашептывать на ушко женщинам медовые речи! Впрочем, болтайте
себе на здоровье, большой беды тут не будет, да только если речь идет о
таких старухах, как я. Берегитесь, однако, плутовок помоложе, мой милый. Ах
вы, Попка! Вы считаете себя молодцом хоть куда, и, по правде сказать (тут
она осветила его свечой), нет ничего худого быть пригожим снаружи, лишь бы
изнутри было то же. Припоминаю, что когда я была еще шальною девчонкою, то
видела герцога, того самого, которому потом отрубили в Лондоне голову, -
говорили, что она была у него не Бог весть какая, а все же ему, бедняге,
жалко было с ней расставаться. Так вот, он сбил "попку", потому что
немногие посмели тягаться с самим его светлостью; а был он красавчик, и
когда вся знать села на коней, чтобы погарцевать на народе, его светлость
оказался рядом со мной, вот так, к примеру, как вы, и он мне тогда сказал:
"Поберегитесь, милочка (это его собственные слова), мой конь не очень-то
ловок!" А теперь, раз вы говорите, что недоели и недопили, я докажу, что
никогда не забываю о вас; молодым людям не следует отправляться в постель
на голодный желудок.
Справедливость побуждает нас указать, что ночные наставления миссис
Уилсон, расточаемые ею в подобных случаях, нередко заканчивались этой в
высшей степени разумною фразой, которая неизменно предшествовала появлению
на столе каких-нибудь кушаний, и притом более изысканных, чем обычно, что
случилось и в этот раз. В действительности главной причиной ворчания было
желание потешить свое тщеславие и проявить власть, ибо миссис Уилсон не
была, в сущности, злобною женщиной и, конечно, больше всех на свете любила
своего старого и молодого хозяев, хотя всячески мучила и того, и другого.
И, подавая мистеру Генри, как она имела обыкновение величать Мортона,
оставленные для него яства, она ласково и внимательно разглядывала его.
- Кушайте на здоровье, голубчик. Не думаю, чтобы вас потчевали у Нийла
такими лакомствами. Его жена была умелой хозяйкой и могла неплохо
приготовлять разные блюда для своего заведения, но, уверяю вас, она все же
не справилась бы с хозяйством в порядочном доме. Ну, а дочка, сдается мне,
просто дурочка; чего только не накрутила она себе в волосы, когда в прошлое
воскресенье я видела ее в церкви. Чую, ох, чую, услышать нам новости об
этом трактире. Ну, дорогой, старые глаза мои вовсе слипаются; не суетитесь
и не забудьте погасить свечку; у вас в комнате полный рог эля и стакан с
гвоздичной водой; ее я никому не даю, берегу как лекарство, и для вашего
молодого желудка она будет, пожалуй, получше, чем бренди. Покойной ночи,
мистер Генри, и смотрите не забывайте, что со свечой нужно быть осторожным.
Мортон обещал в точности выполнить ее указания и попросил, чтобы она
не тревожилась, если услышит, как отворяется наружная дверь: ведь ей хорошо
известно, что ему предстоит еще раз наведаться к своей лошади и
позаботиться о ней. Миссис Уилсон удалилась к себе, а Мортон, взяв с собой
ужин, собрался было направиться к своему гостю, как вдруг кивающая голова
старой домоправительницы снова показалась в дверях, с тем чтобы еще раз
напомнить ему о необходимости отдать себе строгий отчет в совершенных им за
день поступках, прежде чем он отойдет ко сну и помолится о покровительстве
Божьем на те часы, когда все окутано непроглядной тьмой.
Таковы были нравы известного круга слуг, нравы, когда-то обычные для
Шотландии и, быть может, существующие еще и поныне где-нибудь в старых
замках, затаившихся в самых глухих углах нашей страны. Эти слуги были
связаны неразрывными узами с семьями, в которых они служили; они не
представляли себе, что могут при жизни расстаться со своими хозяевами, и
были искренне преданы каждому члену семьи*. С другой стороны, избалованные
снисходительностью своих давних господ, они нередко становились капризными
и властными тиранами в доме, так что порой хозяйка или хозяин были бы рады
променять эту сварливую преданность на льстивое и угодливое двоедушие
современной прислуги.
______________
* Один слуга, наговорив кучу дерзостей своему господину, получил
приказание немедленно получить расчет. "Уж конечно, я не сделаю этого, -
сказал он. - Если вашей чести неведомо, что она располагает хорошим слугой,
то я зато знаю, насколько хорош мой господин, и отсюда никуда не уйду". Во
втором случае, похожем на этот, господин сказал: "Джон, нам с вами больше
не спать под одним кровом", - на что Джон ответил с прелестной наивностью:
"Но у какого дьявола собирается ваша честь поселиться?" (Прим. автора.)
Глава VI
Суровый взгляд, как страшное заглавье,
Нам страшную предсказывает повесть.
Шекспир
Отделавшись наконец от домоправительницы, Мортон собрал все съестное,
оставленное ему миссис Уилсон, и приготовился отнести ужин своему тайному
гостю. Он решил, что обойдется без фонаря, так как отлично знал все
закоулки в усадьбе, и его счастье, что он его с собою не взял: не успел он
переступить порог дома, как тяжелый топот многих коней возвестил, что
большою дорогой, обегающей подошву холма, на вершине которого стояло