рукоплесканий. Однако этот успех не был решающим, так как еще не стрелявшие
участники состязания имели право, в свою очередь, попытать счастья, после
чего те, кому удалось поразить цель, должны были продолжать соревнование
между собой, пока кто-нибудь один не добьется окончательного превосходства.
Из всех остальных еще только двоим удалось попасть в попугая. Первый был
молодой человек низкого звания, не ладно скроенный, но крепко сшитый,
прикрывавший лицо серым плащом; второй - изящный молодой кавалер,
примечательный своей красивою внешностью, нарядно одетый ради такого дня.
Во время смотра он держался около леди Маргарет и мисс Белленден и покинул
их с выражением безразличия на лице лишь после того, как леди Маргарет
обратилась к нему с вопросом, почему никто из молодых людей знатных родов и
роялистских убеждений не оспаривает победу у двух удачливых юношей. В
какие-нибудь полминуты лорд Эвендел спрыгнул с коня, взял ружье у своего
слуги и, как мы отметили выше, поразил цель. Продолжение борьбы между тремя
добившимися удачи соперниками вызвало наибольший интерес. Парадная колымага
герцога, не без труда приведенная в движение, приблизилась к месту
действия. Всадники и всадницы тронулись вслед за нею, и все взоры
устремились туда, где решался исход состязания в меткости.
По правилу, соперникам перед вторым кругом нужно было установить
жребием очередность стрельбы. Первый выстрел достался молодому
простолюдину, который, выйдя вперед, слегка приподнял плащ и, приоткрыв
свое простое лицо крестьянского парня, сказал кавалеру в зеленом: "Знаете,
мистер Генри, в другой день я бы с удовольствием промазал из почтения к
вам, но Дженни Деннисон смотрит на нас, и я должен показать себя в лучшем
виде".
Он приложился к ружью и выстрелил; пуля прошла так близко от цели, что
было видно, как вздрогнула подвешенная на рейке мишень, но все же он
промахнулся, и ему пришлось отказаться от дальнейшего участия в состязании;
опустив глаза, он поспешил удалиться, словно боялся быть узнанным. Вслед за
ним вышел зеленый стрелок, и его пуля вторично попала в "попку". Все вокруг
ликовало, и где-то в задних рядах закричали: "Да здравствует старое правое
дело!"
Пока представители власти, слыша эти возгласы злонамеренных,
хмурились, молодой лорд Эвендел успел еще раз попытать счастья, и снова
успешно. Крики ликования и поздравления благонамеренных и аристократической
части общества приветствовали успех, но на этом состязание в меткости еще
не закончилось.
Зеленый стрелок, желая, как видно, ускорить решение спора, взял своего
коня у того, на чьем попечении он находился, и, предварительно осмотрев,
подтянута ли подпруга и все ли в порядке с седлом, вскочил на него.
Помахивая рукою, чтобы ему уступили дорогу, он пришпорил коня, пустил его
галопом к тому месту, откуда ему предстояло стрелять, и, поравнявшись с
ним, бросил поводья, повернулся боком в седле, разрядил карабин и сбил
попугая. Лорд Эвендел последовал его примеру, хотя многие стоявшие возле
него заявляли, что это - новшество, идущее вразрез с установившимися
обычаями, и что он не обязан ему подчиняться. Но то ли он не владел оружием
с таким совершенством, то ли его лошадь не была так хорошо выезжена. При
выстреле своего хозяина животное шарахнулось в сторону, и пуля пролетела,
не задев попугая. Те, кого восхитила ловкость стрелка в зеленом, были
теперь приятно изумлены и его учтивостью. Он утверждал, что последний
выстрел не имеет никакого значения, и предложил своему противнику не
засчитывать его как попадание и возобновить поединок, на этот раз
спешившись.
- Я предпочел бы верхом, если б мой конь был так же хорошо выезжен и,
возможно, приучен к стрельбе на скаку, как ваш, - сказал молодой лорд,
обращаясь к сопернику.
- Не соблаговолите ли вы оказать мне честь и воспользоваться им в
следующем круге, при условии, что одолжите мне вашего? - ответил молодой
джентльмен.
Лорд Эвендел не решался принять эту любезность, так как предвидел,
насколько потеряла бы в блеске его победа, согласись он на подобное
предложение, но желание восстановить свою славу искусного стрелка все же
возобладало, и он добавил, что, отказываясь от притязаний на почетное
звание (это было сказано несколько презрительным тоном), он тем не менее,
если победитель не возражает, готов принять его любезное предложение и
обменяться конями исключительно для того, чтобы выстрелить в честь своей
дамы. Сказав это, он смело посмотрел в сторону мисс Белленден, и, как
утверждает молва, туда же, хотя и не так открыто, были направлены взоры
юного tirailleur'a*. Последний выстрел лорда Эвендела был так же неудачен,
как предыдущий, и ему с трудом удавалось сохранять тот тон презрительного
равнодушия, которым он до того разговаривал. Понимая, однако, что досада
побежденного только смешна, этот молодой человек, возвращая лошадь, верхом
на которой проделал свою последнюю и столь же безуспешную попытку, и
получая взамен свою, принес благодарность сопернику, восстановившему, как
он заявил, честь его любимого коня: ведь ему угрожала опасность свалить на
бедную лошадку вину за испытанную им неудачу, которую теперь каждый, и он
сам в первую очередь, должен отнести за счет всадника. Произнеся эти слова
тоном, в котором досада набрасывала на себя покров равнодушия, он сел на
коня и отъехал в сторону.
______________
* стрелка (франц.).
Как всегда в нашем мире, одобрение и внимание даже тех, кто от всей
души желал успеха лорду Эвенделу, после понесенного им поражения
сосредоточились на его восторжествовавшем сопернике. "Кто он? Как его
зовут?" - спрашивали присутствовавшие на состязании землевладельцы-дворяне
у тех немногих, кто его знал. Вскоре его имя и звание стали известны
решительно всем, и, так как он был из того сословия, почтить которое
великий человек мог без умаления собственного достоинства, четверо друзей
герцога с такой же угодливостью, какую бедняга Мальволио приписывает своей
воображаемой свите, решили представить победителя пред его светлые очи.
Осыпая молодого человека поздравлениями с успехом, они торжественно
сопровождали его сквозь толпу зрителей, и тут ему случилось проехать или,
вернее, быть проведенным мимо леди Маргарет и ее внучки. И Капитан Попки и
мисс Белленден, смущенно ответившая на низкий поклон, которым приветствовал
ее победитель, склонившись чуть не до луки седла, покраснели как маков
цвет.
- Ты знакома с этим молодым человеком? - спросила леди Маргарет.
- Да... сударыня... я его видела как-то у дяди и... помнится, где-то
еще... - прошептала мисс Эдит Белленден.
- Тут говорят, - продолжала леди Маргарет, - что этот молодой щеголь -
племянник старого Милнвуда?
- Сын покойного полковника Мортона из Милнвуда, который с большим
мужеством командовал кавалерийским полком при Данбаре и Инверкейтинге, -
заметил с высоты своего седла джентльмен, конь которого стоял бок о бок с
конем леди Маргарет.
- И который до этого сражался на стороне пуритан при Марстон-муре и
Филипхоу, - добавила леди Маргарет, со вздохом произнося эти роковые
названия, неизменно бередившие в ней печальные воспоминания о гибели мужа.
- Память вашей светлости безупречна, - сказал джентльмен, улыбаясь, -
но, право, было бы лучше, если бы все это было забыто.
- Но ему подобало бы помнить об этом, Гилбертсклю, - сказала в ответ
леди Маргарет, - и не втираться в общество тех, у кого его имя вызывает
неприятные воспоминания.
- Вы забываете, моя любезная леди, - возразил ее собеседник, - что
молодой человек выполняет здесь обязанности и повинности своего дяди. Было
бы очень неплохо, если бы каждое поместье в округе посылало на смотр таких
же отличных ребят.
- Его дядя, надо полагать, такой же круглоголовый, как и его покойный
отец, - заметила леди Маргарет.
- Он всего-навсего старый скряга, - сказал Гилбертсклю, - и
полновесный золотой в любое время перевесит его политические воззрения; вот
почему, опасаясь денежных штрафов и прочих взысканий, он и послал сюда
юного джентльмена, погрешив, возможно, против своих убеждений. Ну, а юнец -
тот, вероятно, на седьмом небе, что улизнул на денек из унылого старого
дома в Милнвуде, где он видит лишь желчного дядю и его всесильную
домоправительницу.
- Не могли бы вы вспомнить, сколько людей и коней обязаны выставлять
земли Милнвуд? - продолжала допрос старая леди.
- Двух вооруженных всадников, - ответил Гилбертсклю.
- А наша земля, - заявила леди Маргарет, с достоинством приосаниваясь
в седле, - испокон веку посылала на смотры по восьми всадников, кузен
Гилбертсклю, а нередко и втрое больше, и еще добровольное ополчение.
Припоминаю, что его священнейшее величество король Карл, когда вкушал у
меня в Тиллитудлеме завтрак, особенно подробно расспрашивал...
- Карета герцога, я вижу, уже тронулась с места, - поспешил сказать
Гилбертсклю, испытывая в этот момент хорошо знакомую всем друзьям старой
леди тревогу, охватывавшую их всякий раз, как она заводила речь о посещении
королем ее родового гнезда. - Карета герцога, я вижу, уже тронулась с
места; полагаю, что и ваша милость не преминет воспользоваться своим правом
покинуть вслед за герцогом этот луг. Не разрешите ли проводить вашу милость
и мисс Белленден домой? Банды этих дикарей-вигов бродят в окрестностях, и
поговаривают, что они обезоруживают и бесчестят благонамеренных,
проезжающих без надежной охраны.
- Благодарим вас, кузен Гилбертсклю, - ответила леди Маргарет, - нас
будут сопровождать мои люди, и, надеюсь, мы меньше чем кто-либо нуждаемся в