знает причину моей нерешительности, я ничего от него не скрыла, и он по
крайней мере не имеет оснований бояться, что найдет в Эдит Белленден жену,
недостойную его привязанности. Но вы все же правы: уступив на мгновение
этой бесплодной печали и тяжелым воспоминаниям, я заслужила ваш выговор.
Этого больше не будет, я связала свою судьбу с Эвенделом и буду делить ее с
ним. Он ни на что не сможет пожаловаться, и его близким не на что будет
сердиться; праздные воспоминания о былом не помешают мне внимательно и
преданно исполнять мой долг; никакие пустые иллюзии не вызовут сожаления о
минувшем...
Произнося эти слова, она медленно подняла глаза, которые до того
закрывала рукой, на приоткрытое решетчатое окно, испустила ужасный крик и
потеряла сознание. Леди Эмили взглянула туда же и увидела тень мужчины,
мелькнувшую у окна. Испуганная больше состоянием Эдит, чем привидением,
которое она видела собственными глазами, она принялась звать на помощь.
Вскоре на ее крики прибежал лорд Эвендел и вместе с ним священник и Дженни
Деннисон. Однако, чтобы привести мисс Белленден в сознание, потребовались
сильные средства. Даже после того как она пришла наконец в себя, речь ее
была дикой и бессвязной.
- Больше не принуждайте меня, - сказала она, обращаясь к лорду
Эвенделу, - это невозможно; небо и земля... живые и мертвые - все против
этого не предвещающего добра союза. Возьмите все, на что я способна,
возьмите мою преданность, мою дружбу. Я вас буду любить, как сестра, я вам
буду служить, как крепостная, но никогда больше не говорите со мною о
браке.
Нетрудно представить себе удивление лорда Эвендела.
- Эмили, - сказал он сестре, - это все ты наделала! Будь проклято то
мгновение, когда я решил тебя вызвать; какая-нибудь твоя безрассудная
выходка довела ее до безумия!
- Честное слово, брат, - сказала леди Эмили, - довольно и тебя одного,
чтобы свести с ума всех женщин Шотландии. Твоя возлюбленная намерена водить
тебя за нос, а ты нападаешь ни с того ни с сего на сестру, которая для тебя
же старалась и уже совсем ее убедила, как вдруг в окно заглянул какой-то
мужчина; она, с ее болезненной фантазией, приняла его за тебя или кого-то
другого и бесплатно разыграла перед нами великолепную трагическую сцену.
- Какой мужчина? Какое окно? - раздраженно воскликнул лорд Эвендел. -
Мисс Белленден не способна дурачить меня, и, что бы тут ни случилось...
- Тише, тише! - сказала Дженни, у которой были свои причины добиваться
прекращения дальнейших расспросов. - Ради самого неба, милорд, говорите
потише, потому что миледи, кажется, приходит в себя.
Едва оправившись после обморока, Эдит слабым голосом попросила, чтобы
ее оставили наедине с лордом Эвенделом. Все вышли из комнаты: Дженни - со
своим обычным видом всегда готового услужить простодушия, священник и леди
Эмили - с выражением любопытства.
Как только они удалились, Эдит показала лорду Эвенделу место рядом с
собой на диване; следующим движением, несмотря на его удивление и
противодействие, она поднесла его руку к губам, потом она соскользнула с
дивана и обхватила его колени.
- Простите меня, милорд! - вскричала она. - Простите меня! Я должна
поступить очень нечестно по отношению к вам и отказаться от своего
торжественного обета. Вам принадлежит моя дружба, мое глубочайшее уважение,
моя искренняя благодарность... Вы располагаете большим - моим словом и моим
обещанием... Но простите меня. Я не виновата. Я не люблю вас и не могу
выйти за вас, не впадая в грех!
- Вы бредите, дорогая Эдит! - сказал лорд Эвендел в полном смятении. -
Вы позволяете своему воображению обманывать вас; ведь это какой-то призрак,
порожденный вашей фантазией; тот, кого вы предпочли мне, давно уже в лучшем
мире, куда не могут проникнуть ваши бесплодные сожаления, а если бы и
проникли, то лишь нарушили бы блаженство, которое он там вкушает.
- Вы ошибаетесь, лорд Эвендел, - сказала Эдит торжественно. - Я не
лунатик и не сошла с ума. Нет, я бы сама не поверила, если бы не видела
собственными глазами. Но я его видела, я не могу не верить своим глазам.
- Вы его видели! Кого же? - спросил в волнении лорд Эвендел.
- Генри Мортона, - отвечала Эдит, произнося эти слова так, точно они
были последними в ее жизни, и едва не теряя сознания.
- Мисс Белленден, - сказал лорд Эвендел, - вы обращаетесь со мной как
с глупцом или малым ребенком. Если вы раскаиваетесь в своей помолвке со
мною, - продолжал он негодующим тоном, - я не таков, чтобы принуждать вас
вопреки вашим склонностям, но прошу вас, разговаривайте со мной как с
мужчиной, и давайте оставим эти неуместные шутки.
Он собрался было уйти, но, взглянув на нее и заметив блуждающий взор и
бледные щеки, понял, что она его не обманывала и действительно чем-то очень
напугана. Он переменил тон и употребил все свое красноречие, чтобы ее
успокоить и дознаться истинной причины этого страха и возбуждения.
- Я его видела, - говорила она. - Я видела Генри Мортона, он стоял у
этого окна и смотрел в комнату в тот самый момент, когда я готова была
отречься от него навсегда. Его лицо осунулось и побледнело; на нем был
походный плащ и надвинутая на глаза шляпа; выражение лица было такое же,
как в тот страшный день, когда допрашивал его в Тиллитудлеме Клеверхауз.
Спросите вашу сестру, спросите леди Эмили, разве она не видела его так же
отчетливо, как видела его я. Я знаю, что вызвало его из могилы, - он
пришел, чтобы укорить меня, потому что в то время, когда сердце мое было с
ним в глубоком и безжизненном море, я собиралась отдать свою руку другому.
Милорд, между мною и вами все кончено; будь что будет - та, чей брак
тревожит покой мертвецов, не может выйти замуж.
- Боже милостивый! - шагая по комнате, воскликнул лорд Эвендел, сам
почти обезумевший от изумления и досады. - Ее ум совсем помутился оттого,
что она заставляла себя согласиться на мою несвоевременную, хотя и
бескорыстную просьбу. Если не дать ей отдыха и не окружить ее неусыпной
заботой, она навеки потеряет здоровье.
В этот момент отворилась дверь, и в комнату влетел Том Хеллидей,
который, оставив вместе с лордом Эвенделом во время революции полк,
сделался его слугою и чем-то вроде адъютанта. Его лицо было мертвенно
бледно и искажено ужасом.
- Что еще, Хеллидей? - вскричал его господин, вскакивая со стула. -
Какие-нибудь новости о...
Он овладел собой и остановился на половине опасной фразы.
- Нет, сэр, - сказал Хеллидей, - нет, сэр, не это, совсем другое: я
видел призрак!
- Призрак! Безнадежный болван! - сказал лорд Эвендел, окончательно
потеряв терпение. - Кажется, все человечество решило спятить с ума, чтобы
увлечь и меня за собой. Какой призрак, ну, отвечай, простофиля?
- Призрак Генри Мортона, начальника вигов во время битвы на Босуэлском
мосту, - ответил Хеллидей. - Он промелькнул мимо меня, точно молния, когда
я находился в саду.
- Это какое-то наваждение, - сказал лорд Эвендел, - или чьи-то
злонамеренные проделки. Дженни, проводите леди в ее комнату, а я попробую
расследовать эту историю.
Розыски лорда Эвендела оказались, однако, тщетными. Дженни, которая
могла бы, если бы захотела, объяснить происшедшее, имела свой расчет не
раскрывать тайны. Дело в том, что, с тех пор как Дженни получила в свою
безраздельную собственность деятельного и любящего супруга, ее кокетство
бесследно исчезло, но зато расчет стал главной побудительной причиной всех
ее действий. Воспользовавшись первыми минутами всеобщего замешательства,
она привела в порядок ту комнату по соседству с гостиной, где ночевал
Мортон, и уничтожила все признаки его ночного пребывания в ней. Она
умудрилась даже затереть следы под окном, в которое, прежде чем покинуть
сад, заглянул Мортон, чтобы еще раз увидеть ту, которую он так долго любил
и теперь терял навсегда. Было совершенно ясно, что это он пронесся по саду
мимо Хеллидея; от старшего мальчика, которому она велела оседлать коня
незнакомца и держать его наготове, ей стало известно, что Мортон вбежал в
конюшню, бросил мальчику золотой, вскочил на коня и со страшной быстротой
помчался по направлению к Клайду. Таким образом, тайна пребывала в лоне ее
семейства, и Дженни решила, что там ей надлежит и остаться.
"Конечно, - рассуждала она про себя, - миледи и Хеллидей узнали
мистера Мортона, но то было днем, а это совсем не значит, что я также
должна была узнать его в сумерки или при свете свечи. И к тому же он все
время прятал лицо от Кадди и от меня".
Поэтому на вопросы лорда Эвендела она ответила, что ей ровно ничего не
известно. Что касается Хеллидея, то он упорно продолжал стоять на своем,
утверждая, что, войдя в сад, встретился с промелькнувшим мимо него
привидением, лицо которого выражало гнев и печаль. Хеллидей говорил, что
знает Мортона достаточно хорошо: ведь он не раз его охранял, и именно ему
было поручено перечислить его приметы, если бы он бежал из-под стражи. А
такие лица, как у мистера Мортона, попадаются не так уж часто. Но что
заставило его посетить места, где он не был ни повешен, ни расстрелян, -
этого он, Хеллидей, не может уразуметь.
Леди Эмили подтвердила, что видела в окне мужское лицо, но на этом и
кончались ее показания. Джон Гьюдьил заявил, что nihil novit in causa*. Он
кончил свою работу в саду и пошел приложиться к утренней чарочке как раз в
то самое время, когда было замечено привидение. Слуга леди Эмили ожидал
приказаний на кухне, и на четверть мили кругом больше никого не было.
______________
* ничего не знает об этом деле (лат.).
Лорд Эвендел вернулся озабоченный и расстроенный: план, выполнение
которого, принимая во внимание особые обстоятельства, он считал не менее