В соответствии с четырьмя возможными направлениями, присущими развитию и распространению вовне личностного мира, У.Садлер выделяет и четыре измерения одиночества: космическое, культурное, социальное и межличностное. Одиночество, испытываемое в одном измерении, отличается от одиночества, испытываемого в других измерениях. Но каждый тип одиночества - это форма самосознания, свидетельствующая о разрыве основной сети отношений и связей, составляющей жизненный мир личности. Одиночество вызывает стресс в главных сферах внутреннего мира человека. Острая форма одиночества означает крах глубинных ожиданий личности относительно реализации основных возможностей, которые признаются важной составляющей человеческого бытия. У.Садлер и Т.Джонсон раскрывают отличительные черты каждого из четырех выделенных ими измерений одиночества. Материалом для них послужили описания одиночества в литературе, наблюдения в повседневной жизни и исследования по данной проблематике.
Космическое измерение, самое сложное с их точки зрения, применяется для обозначения по крайней мере трех различных форм самовосприятия:
1) постижение себя как цельной реальности, благодаря которому человек соотносится с природой и космосом;
2) причастности к мистическим, таинственным аспектам жизни, предельно близким к Богу или к глубинам бытия;
3) веры человека в уникальность своей судьбы или причастности к великим историческим целям.
В качестве примеров такого типа одиночества авторы приводят литературу эпохи романтизма, религиозный экзистенциализм, мистическую теологию Запада и Востока, гуманистическую психологию (работы У.Джемса и К.Г.Юнга).
Одиночество в культурном измерении лежит в основе определенных форм отчуждения, разъединенности человека с культурой и даже аномии. Пример культурного измерения одиночества можно найти в характерной форме переживаний человека в современном мире, описание которого занимает центральное место в книге Э.Фромма «Бегство от свободы» [20]. Культурное одиночество иногда наиболее выпукло проявляется в обстановке, характеризуемой аномией, особенно если аномия имеет субъективное воздействие, как предполагал Э.Дюркгейм в работе «Самоубийство», а также и Р.Мертон в своем исследовании «Социальная теория и социальная структура» [4, 11]. Люди, испытывающие внутреннее расстройство и смятение, проистекающие от ощущения разъединенности с традиционными ценностями и нормативами, часто говорят о чувстве одиночества, которое не могут даже объяснить. Культурное одиночество проявляется также в малых группах, когда люди ощущают, что их связь с собственным культурным наследием порвана или что общепринятая культура неприемлема для их внутреннего мира. Данный тип одиночества существует в обществах. Где происходят бурные социальные изменения.
При изучении социального измерения одиночества понятие «социальное» в первую очередь применимо к особым группам в обществе, а не к самому обществу в целом. Особенно острые формы такого одиночества обозначены понятиями социальной изоляции: изгнание, остракизм, неприятие, отставка. Такой тип одиночества может возникнуть, когда человек чувствует свое неприятие группой. На рост этого типа одиночества в современном мире оказывают влияние такие факторы, как увеличивающаяся раздробленность общества, высокая степень мобильности, неопределенность традиционнных социальных границ, распад традиционных групп и короткая жизнь групп, претендующих на свое место, высокий уровень ожидания, связанного с социальной позицией. Предостережение Дж.Хоманса. прозвучавшее несколько десятков лет назад, актуально и сейчас: «Цивилизация, которая ради прогресса и роста разрушает малые жизненные группы, сделает людей одинокими и несчастными» [39. C.457]. Одно из следствий гигантских социальных изменений состоит в появлении этого особого типа одиночества в огромных масштабах.
По мнению У.Садлера и Т.Джонсона, многие испытывают одиночество в нескольких измерениях, не осознавая этого. Когда же одиночество возникает в двух или более измерениях одновременно, то стресс достигает иногда масштабов серьезного расстройства личности, особенно если индивиды не осознают значения этого стресса для их личностного мира и, следовательно, не могут бороться непосредственно с ним. Предложенная У.Садлером и Т.Джонсоном феноменологическая модель дает возможность считать одиночество потенциальным источником стресса и причиной индивидуальных трагедий во всей их сложности. Аномия, по их мнению, во многих случаях является следствием одиночества, испытываемого в двух или более измерениях личностного мира.
Другой известный сторонник феноменологического направления К.Роджерс обращался непосредственно к проблеме одиночества [56]. Он известен тем, что разработал терапию сконцентрированную на личности больного. Его анализ одиночества основан на «Я-теории» личности. К.Роджерс полагает, что общество вынуждает индивида действовать в соответствии с социально оправданными, ограничивающими свободу действия образцами. Это ведет к противоречию между внутренним истинным «Я» индивида и проявлениями «Я» в отношениях с другими людьми. Но одно лишь исполнение социальных ролей, адекватное или неадекватное, ведет к бессмысленному существованию индивида.
Индивид становится одиноким, когда, устранив охранительные барьеры на пути к собственному «Я», он тем не менее думает, что ему будет отказано в контакте со стороны других. К.Роджерс пишет об этом: «Одиночество... наиболее резко и болезненно проявляется у тех индивидов, которые по той или иной причине оказываются будучи лишенными своей привычной защиты уязвимыми, испуганными, одинокими, но обладающими истинным «Я» и уверенными в том, что будут отвергнуты всем остальным миром.» [57. C.119].
По мнению К.Роджерса, уверенность в том, что истинное «Я» индивида отвергнуто другими, «держит людей замкнутыми в своем одиночестве» [57. C.121]. Страх быть отвергнутым приводит к тому, что человек придерживается своих социальных «фасадов» (ролей) и поэтому продолжает испытывать опустошенность. Основываясь на этой точке зрения, другие исследователи (Дж.Мур) выводят гипотезу о том, что несоответствие между действительным и идеализированным «Я» в конечном счете венчается одиночеством.
Анализ одиночества, проведенный К.Роджерсом, вытекает из его клинической практики, работы с пациентами. Он рассматривает одиночество как проявление слабой приспособляемости личности. Он считает, что причина одиночества находится внутри индивида, в феноменологических несоответствиях представлений индивида о собственном «Я». Согласно К.Роджерсу, содержание опыта одиночества составляют текущие влияния, которые испытывает личность.
К.Роджерс один из немногих исследователей проблемы одиночества, опирающийся на клиническую практику и предложивший конкретную терапию, направленную на помощь конкретной личности, которая, однако, необязательно испытывает именно чувство одиночества. В его понимании одиночества ярко прослеживается не только влияние феноменологической традиции, но и психоанализа 3.Фрейда, хотя К.Роджерс и считает, что не следует придавать большого значения ранним детским переживаниям на формирование личности.
Экзистенциалистское направление
Сильное влияние на методологическое формирование трактовок одиночества оказали и продолжают оказывать произведения крупнейшего философа-экзистенциалиста М.Бубера [2].
Буберовская антропология исходит из представлений о человеке как «месте встречи» Бога с божественным в мире: «Так зародилась во мне мысль о преосуществлении Бога посредством человека: человек казался мне существом, в существовании которого пребывающий в своей истине абсолют может получить характер действительности» [31. C.384].
М.Бубер критикует и индивидуалистический метод, и коллективистские устремления в понимании сущности человека. К целостности человека, к человеку как таковому не прорываются ни индивидуализм, ни коллективизм. Индивидуализм видит человека в его соотнесенности с самим собой, коллективизм же вообще не видит человека, он рассматривает лишь «общество». В индивидуализме лицо человека искажено, в коллективизме оно закрыто.
В истории человеческого духа М.Бубер различает домашние эпохи и эпохи бездомности. В одних - человек живет в мире как в доме, в других - как в открытом поле. Если мироощущение «домашних эпох», по М.Буберу, характеризуется чувством защищенности и безопасности и связано с античностью и христианством Средних веков (космология Аристотеля, теология Фомы Аквинского), то наступление «эпохи бездомности» М.Бубер связывает с открытиями физики и математики эпохи Возрождения, хотя непосредственно под социальной и космической бездомностью имеется в виду эпоха, начавшаяся в конце XIX века. Ее основными чертами являются: ощущение потерянности в космическом и социальном времени, распад «старых органических форм» и возникновение новых (партии, профсоюзы и т.д.), господство политики и экономики, угроза со стороны техники.
Человеческая личность одновременно воспринимает себя как в качестве человека, изгнанного из природы (подобно отвергнутому, нежелательному ребенку), так и в качестве личности, изолированной от остальных среди бушующего человеческого мира. Современный индивидуализм М.Бубер считает первой реакцией духа на познание новой, зловещей ситуации, вторая реакция - современный коллективизм.
В индивидуалистических концепциях человек воспринимает свое изолированное бытие как личностное. Чтобы спасти себя от отчаяния, которым человеку грозит его собственное одиночество, он находит выход в том, что прославляет это одиночество.
Коллективизм же вытекает из крушения индивидуализма. В коллективизме личность пытается избежать своего рока одиночества, полностью включаясь в одну из массовых групповых организаций. Причем, чем массивнее, монолитнее и результативнее по своим достижениям организации, тем в большей степени люди могут воспринимать себя избавленным от обеих форм бездомности социальной и космической. Очевидно, нет причин для страха перед жизнью там, где нужно всего лишь привыкнуть ко «всеобщей воле» и где собственная ответственность «поглощается» коллективной ответственностью, и где вселенная заменяется технизированной природой.