Таким образом, завещание как акт распоряжения имуществом на случай смерти нельзя трактовать в том смысле, что распорядиться можно только тем, что имеешь, хотя, если к моменту открытия наследства наследовать нечего, этот акт и может оказаться юридически несостоявшимся. Впрочем, указанное обстоятельство не следует абсолютизировать[3]. Если, скажем, гражданин пал жертвой финансовых пирамид, но впоследствии обманутые вкладчики уже после смерти этого гражданина получили компенсацию, то его наследники, призванные к наследованию и принявшие наследство, вправе в порядке наследования требовать причитающейся им доли.
В законе записано, что распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания (п. 1 ст. 1118 ГК). Этому правилу корреспондирует положение, закрепленное в п. 3 ст. 572 ГК: договор, предусматривающий передачу дара одаряемому только после смерти дарителя, ничтожен. К такого рода дарению применяются правила гражданского законодательства о наследовании (п. 3 ст. 572 ГК).
Почему же распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания и, соответственно этому, дарение имущества на случай смерти дарителя юридически ничтожно и что означает применение к такому дарению правил законодательства о наследовании? По ныне действующему законодательству дарение может быть как реальным, так и консенсуальным договором. Реальный договор дарения считается заключенным лишь в момент передачи дара одаряемому. Поэтому реальный договор дарения, который предусматривал бы передачу дара одаряемому только после смерти дарителя, юридически невозможен, его просто нет. Что же касается консенсуального договора дарения, то в принципе можно было бы заключить договор, по которому имущество оставалось бы в собственности дарителя до его смерти. Но в этом случае конструкция дарения юридически излишня, поскольку для обеспечения интересов как дарителя, так и одаряемого вполне достаточно норм о наследовании. К тому же эта конструкция могла бы быть использована для ущемления прав наследника, имеющего право на обязательную долю, то есть в обход закона.
Именно этим и вызвано правило п. 1 ст. 1118 ГК о том, что распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания. Тем самым юридически ничтожен не только реальный, но и консенсуальный договор дарения, который предусматривает передачу дара одаряемому лишь после смерти дарителя.
Статья 1119 ГК в соответствии с принципами дозволительной направленности и диспозитивности гражданско-правового регулирования закрепляет один из основных принципов наследственного права — принцип свободы завещания.
Свобода завещания выражается, прежде всего, в том, что завещатель вправе завещать имущество по своему усмотрению. Из этого следует, что гражданин может по своему усмотрению совершить завещание, а может и вовсе не совершать его, причем, забегая вперед, отметим, что ни то ни другое гражданин не обязан мотивировать.
Свобода завещания выражается, далее, в том, что имущество может быть завещано любым лицам, как входящим, так и не входящим в круг наследников по закону (ст. 1121 ГК).
Завещатель может любым путем, опять-таки по своему усмотрению, определить долю наследников в наследстве. Он может завещать наследникам лишь часть своего имущества, оставив другую его часть вне завещательного распоряжения.
Завещатель может лишить наследства одного, нескольких или всех наследников по закону, не указывая причин такого лишения. В данном случае имеется в виду лишение наследства одного, нескольких или всех наследников по закону путем прямого волеизъявления завещателя. Но завещатель может определить доли наследников в наследстве таким образом, что на долю наследника по закону ничего не достанется либо достанется меньше того, что он получил бы при наследовании по закону. Если наследник лишен завещателем наследства, то призвание его к наследству после смерти того же наследодателя по иным основаниям исключается, кроме случаев, когда он может быть призван к наследованию обязательной доли (ст. 1149 ГК). Если же наследник прямо наследства не лишен, но его права на наследство ограничены косвенно, то призвание его к наследованию по иным основаниям допускается.
Свобода завещания выражается также в том, что завещатель может включить в завещание и иные распоряжения, например о подназначении наследника (ст. 1121 ГК), о завещательном отказе (ст. 1137 ГК), о завещательном возложении (ст. 1139 ГК) и другие.
Свобода завещания выражается и в том, что завещатель, сохранивший полную дееспособность, в любой момент может отменить или изменить совершенное завещание (ст. 1130 ГК).
Свобода завещания ограничивается правилами об обязательной доле в наследстве. Если завещатель лишил наследства того наследника, который имеет право на обязательную долю, либо косвенным путем свел на нет его право на обязательную долю, либо ограничил его в этом праве, причем нет оснований относить наследника к недостойным (ст. 1117 ГК), то право на обязательную долю в случаях, предусмотренных законом, должно быть ему гарантировано (ст. 1149 ГК). А это может повлечь недействительность завещания в той части, в какой оно ущемляет право наследника на обязательную долю.
В соответствии с принципом свободы завещания завещатель не обязан сообщать кому-либо о содержании, совершении, об изменении или отмене завещания, равно как и о причинах принятого решения. Это правило перекликается со ст. 1121 ГК, которая гарантирует тайну завещания[4].
Гражданское законодательство относит неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну к числу нематериальных благ, которые принадлежат гражданину в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом. Гражданское законодательство предусматривает защиту указанных благ с использованием в необходимых случаях установленных способов защиты гражданских прав (ст. 150 ГК).
Статья 1123 ГК, закрепляя тайну завещания, призвана защитить, применительно к принципу свободы завещания, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну граждан. Гражданину крайне важно, чтобы формирование и выражение его воли, зафиксированной в завещании, протекали свободно, без какого бы то ни было давления извне. Но он должен быть также уверен в том, что и после того, как завещание совершено, его содержание никем не будет преждевременно разглашено, в том числе и лицами, которые были ознакомлены с завещанием. Отсутствие такой уверенности может повлечь за собой то, что гражданин вовсе откажется от совершения завещания либо выразит в нем далеко не подлинную свою волю. К тому же нельзя сбрасывать со счетов и душевный дискомфорт, который гражданин может испытать, узнав о том, что содержание его завещания преждевременно, то есть еще до открытия наследства, раскрыто. Это может повлиять на его отношения с близкими людьми, вызвать среди них разлад, заставить гражданина отменить или изменить завещание, хотя бы он этого и не хотел. Словом, нарушение тайны завещания может вызвать целую цепь неблагоприятных последствий, зачастую необратимых.
Тайна завещания обеспечивается тем, что завещатель вовсе не обязан сообщать кому-либо, в том числе и лицам, которых завещание касается, о содержании, совершении, изменении или отмене завещания. Все это относится к частной жизни завещателя, составляет его сугубо личную тайну, а потому неприкосновенно, должно быть, если завещатель того желает, надежно скрыто от посторонних глаз.
Тайна завещания обеспечивается также тем, что к ознакомлению с завещанием, когда это необходимо, допускается сравнительно узкий круг лиц, причем выбор этих лиц во многом зависит от самого завещателя. Можно предположить, что завещатель осуществит свой выбор из числа лиц, которым он доверяет.
Тайна завещания обеспечивается возложением на лиц, перечисленных в абз. 1 ст. 1123 ГК, обязанности до открытия наследства не разглашать сведения, касающиеся содержания завещания, его совершения, изменения или отмены. Это нотариус или другое удостоверяющее завещание лицо, переводчик, исполнитель завещания, свидетели, а также гражданин, подписывающий завещание вместо завещателя (так называемый рукоприкладчик). Необязательно, чтобы разглашаемые сведения были достоверными, это могут быть и небылицы, но они также могут лишить душевного покоя как самого завещателя, так и других лиц. Они иногда и распространяются для того, чтобы «насолить» указанным лицам, вывести их из равновесия. Впрочем, мотивы разглашения или распространения подобных сведений, независимо от того, достоверны они или нет, значения не имеют. На лиц, перечисленных в абз. 1 ст. 1123 ГК, возлагается обязанность замкнуть уста и «дождаться» открытия наследства. Нарушение указанной обязанности может повлечь применение предусмотренных законом способов защиты гражданских прав, в том числе и мер ответственности. Всеми этими способами защиты может воспользоваться сам завещатель, а если к тому моменту, когда возникла необходимость их применения, он признан недееспособным — лица, на которых возложена защита его прав и охраняемых законом интересов,— его опекуны. В числе этих способов защиты может быть запрещение судом лицу, нарушающему тайну завещания, разглашать или распространять сведения о завещательных распоряжениях, которые завещатель сделал или якобы сделал, под угрозой применения к указанному лицу предусмотренных законом санкций.
В числе мер защиты, которые могут быть применены к правонарушителю, в законе специально выделена одна — завещатель вправе потребовать компенсации морального вреда (например, за разглашение или распространение сведений о том, что завещатель все свое имущество завещал любовнице). Завещатель может потребовать компенсации морального вреда не только от нотариуса или иного лица, удостоверяющего завещание, но и от других лиц, перечисленных в ч. 1 ст. 1123 ГК. К указанным лицам могут быть применены и иные меры ответственности, причем не только гражданско-правовой. Например, частный нотариус может быть лишен лицензии на занятие нотариальной деятельностью, исключен из нотариальной палаты. Кроме компенсации морального вреда на него может быть также возложена обязанность возместить клиенту имущественный ущерб.