Благодаря процессу массовой агрегации, подлинная группа продолжает существовать только в форме семьи; но и здесь мы уже можем различить дезинтегрирующую тенденцию, все больше ограничивающую эффективность семейной группы и определяющую ей место только в детстве или, скорее, только в младенчестве. Однако семья имеет первостепенное значение для предсознательной и надличностной психологии ребенка.
Для нашей культуры характерны неуклонная дезинтеграция маленьких групп и небольших народностей и, вследствие этого, подрыв психологических основ группы, который выражается в ориентированном на массу складе ума, раздробленности и сознательной интернационализации индивида. Одним из результатов этого расширения сознания является то, что, несмотря на противоречивые национальные идеологии, каждое современное сознание сталкивается лицом к лицу с сознанием других наций и рас и с другими культурами, другими экономическими формами, религиями и системами ценностей. Таким образом, психология первоначальной группы и определяющий ее культурный канон, некогда принимавшийся как само собой разумеющийся, релятивизируются и основательно нарушаются. Взгляд современного человека на мир изменился кардинально, и это требует значительной психологической переоценки. Человеческой истории, начавшаяся в далекие доисторические времена, в животном царстве, возникновение этнологии и сравнительной религии, социальные революции, ведущие по всему миру к одной и той же цели, признание примитивной психологии и ее связи с современной психологией! — за всем этим мы видим одну и ту же фундаментальную движущую силу. Общечеловеческий фундамент, открытый Юнгом и названный им коллективным бессознательным, начинает проявлять свою универсальную природу человечестве. Проявление картины звездного неба архетипических сил, образующего свод над человечеством, сопровождается, однако, исчезновением фрагментарных созвездий, в каноне индивидуальных групп составляющих целое небо. Знание других религий может привести к распознаванию общей религиозной тенденции, действующей в человечестве, но оно может также релятивизировать каждую отдельную форму религии, ибо по сути каждая религия обусловлена психологической, исторической, социальной и расовой основой группы ее возникновения.
Глобальная революция, захватившая современного человека и в бурном центре которой мы сегодня находимся, переоценка всех ценностей привела к потере ориентации относительно части и целого, и ежедневно мы ощущаем на себе ее новые и болезненные влияния на политическую жизнь коллектива, а также на психологическую жизнь индивида.[1]
Культурный процесс ведет к расколу между сознанием и бессознательным. Как мы указали выше, ее форма свойственна первой половине жизни. Формирование персоны и адаптация к реальности под руководством Суперэго как суда совести, представляющего коллективные ценности, с помощью вытеснения и подавления констеллируют в бессознательном компоненты тени, анимы и анимуса.
Однако эта теневая сторона личности, вследствие ее загрязнения низшей, неразвитой, архаичной стороной, имеет все черты примитивной психики и, таким образом, составляет заметный контраст по отношению к первоначальному человеку группы.
В этой связи мы предпочитаем называть пребывающего внутри нас суб-человека "человеком массы", а не "человеком группы", потому что его психология существенно отличается от психологии последнего. Хотя подлинный человек группы главным образом бессознателен, тем не менее, он живет, подчиняясь центроверсии; он представляет собой психическое целое, в нем действуют мощные тенденции, направленные на развитие сознания, индивидуализацию и духовный рост. Мы проследили эти тенденции, и потому теперь можем сказать, что, несмотря на его бессознательность, невзирая на проекции, эмоциональность и так далее, человек группы обладает огромными конструктивными, синтетическими и творческими силами, которые проявляются в его культуре, его обществе, его религии, искусстве, обычаях и даже в том, что мы называем его суевериями. С другой стороны, человек массы, скрытый в бессознательном современного человека — психический фрагмент. Если эта часть личности интегрирована, то она приводит к значительному расширению личности. Но если она действует автономно, то это имеет злополучные последствия.
Этот бессознательный массовый компонент противостоит сознанию и миру культуры. Он противится сознательному развитию, он иррационален и эмоционален, анти-индивидуален и разрушителен. Мифологически он соответствует отрицательному аспекту Великой Матери — это ее кровожадный сообщник, враг и вепрь-человекоубийца. Эта негативная, бессознательная часть личности архаична в самом отрицательном смысле, ибо это человек-зверь в безвыходном положении. Он становится тенью и темным братом Эго, только если в результате процесса интеграции Эго сознательно опускается в глубины бессознательного, находит его и связывает сознательным умом. Но когда происходит обратное, то есть когда сознание подавляется и полностью подчиняется ему, мы наблюдаем страшное явление регрессии в человека массы, как это видно в массовых эпидемиях реколлективизации.
В этих условиях дезориентированное, рационалистическое сознание современного человека, атомизированное и отколовшееся от бессознательного прекращает борьбу, так как, что вполне понятно, его изоляция в массе, уже не оказывающей ему никакой психической поддержки, становится невыносимой. Для него задача героя, задача, которую он должен решить, следуя дорогой человечества, пройденной до него, слишком сложна. Структура архетипического канона. которая обычно поддерживала среднего человека, распалась, а настоящие герои, способные вступить в борьбу за новые ценности, естественно, немногочисленны и отделены друг друга времени.
Таким образом, отступническое Эго современного человека уступает реакционной ориентации ума на массу и становится жертвой коллективной тени , внутреннего человека массы . В то время как в однородной . психике негативный элемент имеет свое значимое место как разложение и смерть, как хаос и prima materia или как свинцовый противовес, приковывающий к земле то, что растет, в фрагментированной психике с пораженческим регрессирующим Эго он превращается в бедствие и нигилистическую опасность. Дезинтеграция Эго-сознания приводит к регрессии и разрушению все позиции, сформировавшиеся в ходе человеческого развития, как в случае психоза.
В результате оказывается утерянной Эго-сфера человеческого и личностного. Ценности личности уже больше не принимаются во внимание, а высшее достижение индивида — его поведение как индивидуального человеческого существа — сметается и замещается коллективными типами поведения. Демоны и архетипы снова становятся автономными, индивидуальную душу вновь поглощает Ужасная Мать, а вместе с этим теряют силу восприятие голоса и ответственность индивида перед человеком и Богом.
То, что феномен массы статистически является регрессией до нижайшего уровня, очевидно, так как в этом случае позиции самого сознания начинают ослабевать. Однако, одновременно с этим, наблюдается реактивация медуллярного человека и его огромной эмоциональности. С крушением сознания, ориентированного культурным каноном, пропадает также действенная власть сознания, власть Суперэго, и сознание теряет свою силу. Затем в форме вторжения с бессознательной стороны появляется "женоподобие", проявляющееся в выходе на поверхность комплексов, низшей функции и тени и наконец в полупсихотическом прорыве архетипов. Вся защитная позиция сознательного ума рушится, а вместе с ней — и духовный мир ценностей. Личностная Эго-сфера, также как и автократия личности, отступают, а с ними исчезают и все существенные признаки центроверсии.
Абсолютно любое из этих явлений можно обнаружить сегодня в состоянии массы и в явлениях реколлективизации.[2]
Уникальный и страшный факт в отношении реколлективизации заключается в том, что она не означает и в принципе не может означать подлинного возрождения. Регрессия не воспроизводит первоначальной групповой ситуации, а порождает только массу, никогда не существовавшую прежде и психологически новую.
Когда массы городских жителей регрессируют до 6ессознательного состояния, это не создаёт психологической единицы, каким-либо образом сравнимой с первоначальной группой и ее психологией. Мы еще раз должны подчеркнуть, что в первоначальной группе сознание, индивидуальность и дух существовали в зародыше и стремилось выразить себя через коллективное бессознательное группы, тогда как бессознательное, к которому безропотно регрессируют люди сегодня, является, так сказать, бессознательным, не имеющим этих тенденций. Массовой психикой безраздельно владеет автономия бессознательного в тайном сговоре с массовым человеком-тенью скрытым в бессознательной личности, и, по крайней мере, сейчас, не наблюдается никаких признаков регулирующего вмешательства центроверсии или регуляции группы культурным каноном. Таким образом, масса — это разложение более сложной организационной единицы не до более примитивной организационной единицы, а до скопления, не имеющего Центра. Регрессия до человека массы возможна только при условии процесса крайнего раскола между Эго-сознанием и бессознательным, и вытекающей из этого утраты центроверсии. Это отсутствие регуляции целостностью ведет к хаосу.
Используя аналогию с психическим заболеванием, даже в этих условиях можно говорить о действии центроверсии. Жесткое исключение бессознательного и систематическое пренебрежение его усилиями, направленными на компенсацию, приводят к тому, что оно становится разрушительным. В таком случае мы обнаруживаем, что компенсация прекращается и, по словам Юнга, бессознательное начинает разрушать сознание и Эго. Эта позиция "если ты не хочешь то я заставлю тебя" может иногда вызывать радикальную перемену, так же, как наказание может заставить грешника раскаяться. Разрушительное разложение индивида в массе таит в себе эту возможность, но только если оно осознается, понимается, ассимилируется и таким образом интегрируется.