Но ряд авторов еще более сужают круг компьютерных преступлений, оставляя только те, которые посягают непосредственно на компьютерную информацию. Но расходятся во мнениях относительного того, чем является информация, объектом или предметом противоправного деяния? Сторонники позиции, где информация – это объект преступления, считают, что информация, в том числе и компьютерная, является общественным благом, т.к. терпит ущерб при незаконном уничтожении или модификации, с этим сложно не согласиться. Но компьютерная информация может подвергнуться и незаконному копированию (например, конфиденциальная информация) и блокированию, при этом сама по себе информация ни каким образом не пострадает. А объект преступления должен нести ущерб всегда, иначе, в чем бы тогда состояло преступление? Что же происходит в этих двух случаях? Что же тогда терпит урон? В первом случае страдают отношения законного обладателя информации по ее монопольному использованию, а во втором, страдают отношения по непосредственному законному использованию. Итак, приходим к выводу, что сама по себе компьютерная информация не всегда терпит ущерб, но во всех случаях страдают некоторые отношения по ее использованию.
Итак, на данном этапе можно утверждать, что компьютерная информация выступает в качестве предмета компьютерных преступлений в уголовно-правовом понимании. Затронем несколько иную проблему. В юридической литературе иногда высказывается такой вопрос: является ли компьютерная информация только лишь предметом преступлений такого вида или же она может выступать и их средством, когда электронно-вычислительная техника используется с целью совершения другого противоправного посягательства на иной объект? Ответ обычно звучит отрицательный. Например А.В. Сорокин считает, что «принять, что информация является также средством совершения других преступлений, означало бы слишком расширить рамки понятия «компьютерное преступление» и затруднить работу, как законодателя, так и правоприменителя»[7]. С технической точки зрения, компьютерная информация действительно является средством действия (и не только преступного) в рамках компьютерной системы, но мы тогда не должны отделять ее от самой ЭВМ. То есть средством в техническом и юридическом смысле информация будет только в совокупности с компьютером, а не отдельно от него. В связи с чем, вопрос можно считать исчерпанным и при квалификации преступлений, где ЭВМ является средством, воспринимать ЭВМ как комплекс аппаратного и программного обеспечения.
Хотя уже вроде поставлены точки над «i» и уже можно было бы дать окончательное определение, но даже здесь есть различные точки зрения. Например, В.С. Комиссаров предлагает определять преступления в сфере компьютерной информации как умышленные общественно опасные деяния (действие или бездействие), причиняющие вред либо создающие угрозу причинения вреда общественным отношениям, регламентирующим безопасное производство, хранение, использование или распространение информации и информационных ресурсов либо их защиту[8]. На первый взгляд, очень точное и правильное определение, НО при анализе его видно, что В.С. Комиссаров имеет в виду некие «общественные отношения, регламентирующие безопасное производство, хранение, использование и распространение информации и информационных ресурсов либо их защиту». Обычно под такими отношениями понимают нормативные акты или правила эксплуатации, т.е. при незаконном копировании информации страдают отношения между законным обладателем и государством (обществом), которое через нормативные акты регламентировало ему монопольное ее использование. Получается не совсем то, что хотели.
Есть точка зрения, на наш взгляд более правильная и высказанная В. Ю. Максимовым, который компьютерные преступления определяет «как такую разновидность информационных преступлений, такие противоправные, виновно совершенные, наказуемые в уголовном порядке общественно опасные деяния, предметом которых является компьютерная информация, а объектом - отношения по ее нормальному, безопасному использованию»[9]. Но и здесь не все «гладко». Смущает лишь одно: безопасное использование компьютерной информации. В уголовно-правовом смысле безопасное использование, например, огня или ядерной энергии, не может быть сравнено с безопасным использованием компьютерной информации. Специфика информации ЭВМ в том, что удаление, копирование, создание или модифицирование не может быть опасным или безопасным как для законного обладателя, так и для правонарушителя. Это лишь переход информации из одного состояния в другое. Вместо слова «безопасное» следует использовать – «законное» использование информации, т.к. только законный обладатель информации должен иметь возможность удалять, копировать, создавать или модифицировать информацию.
Итак, с учетом вышесказанного можно дать следующее определение:
Компьютерное преступление – это противоправное, виновно совершенное, наказуемое в уголовном порядке общественно опасное деяние, причиняющие вред либо создающие угрозу причинения вреда общественным отношениям по законному использованию компьютерной информации.
[1] Максимов В.Ю. Указ. соч. сс. 20.
[2] Вехов В.Б. Указ. соч. С. 17.
[3]А.В. Сорокин. Указ. соч.
[4] Панфилова Е.И., Попов А.Н. Указ. соч. С. 34.
[5] Максимов В.Ю. Указ. соч. С. 22.
[6] Комментарий к Уголовному кодексу РФ// Отв. ред. А.В. Наумов. – М.: Юристъ, 1997. С. 662.
[7] А.В. Сорокин. Указ. соч.
[8] Комиссаров В.С. Преступления в сфере компьютерной безопасности //Юрид. мир. №2. 1998.
[9] Максимов В.Ю. Указ. соч. С. 23.
§ 4. Законодательство в сфере компьютерной информации
Широкая сфера применения компьютерных технологий затрагивает чаще уже известные виды преступлений, но только совершенные в новой форме или новым способом. Как мы уже указывали ранее, многие из них можно было бы квалифицировать по традиционным составам, но исключительные особенности таких деяний не позволяют в полной мере этого сделать. В связи с чем, задача уголовного права в формулировании наиболее общих, характерных для большинства таких деяний совокупностей их признаков, характеризующих все их стороны, т.е. выделение из массы совершенных преступных акций составов преступлений, а также оценка их с точки зрения права.
Мировая уголовно-правовая практика в зависимости от традиций законодательства той или иной страны идет в решении вышеназванной проблемы двумя путями: или путем дополнения традиционных составов преступлений новыми, в данном случае – компьютерными, аспектами, или же путем формирования новых норм и институтов права, объединенных единым специфичным объектом преступления.
Российское уголовное право и законодательство всегда шло по второму пути развития, беря за основу криминализации новых разновидностей преступлений признак их объекта и находя для него место в уголовно-правовом «дереве объектов»[1]. Хотя некоторые теоретики (Ю.М. Батурин и А.М. Жодзинский) предлагали объединить пути, внеся в Уголовный кодекс самостоятельные статьи, а ряд статей дополнить квалифицирующими признаками[2].
Но до изменений в УК требовалось еще создать базу нормативных актов, где были бы определены основные термины и понятия в области компьютерной информации, урегулированы вопросы ее распространения, охраны авторских прав, имущественные и неимущественные отношения, возникающие в связи с созданием, правовой охраной и использованием программного обеспечения и новых информационных технологий. Также необходимо было осуществить законодательное раскрытие понятий информационной безопасности и международного информационного обмена. До 1992 г. вообще не было законодательно установлена какая-либо защита отношений в сфере высоких технологий.
23 сентября 1992 г. принимается Закон Российской Федерации № 3523-I «О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных»[3] (далее – Закон о защите программ). Основной идеей этого закона, а также принятого одновременно с ним Закона Российской Федерации № 3526-1 «О правовой охране топологий интегральных микросхем»[4] (далее – Закон о защите микросхем) являлось урегулирование отношений в сфере защиты прав авторов и разработчиков программно-технического обеспечения.
В Законе о правовой охране программ впервые в отечественной законодательной практике были зафиксированы важнейшие понятия и правовые конструкции, отражающие представления законодателя об элементах охраняемой сферы. Давались определения целому ряду терминов, "программа для ЭВМ", "база данных", "модификации программы" и другие, положивших основу развитию правовой терминологии в данной области[5].
Далее Закон Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах»[6], принятый в 1993 г., регулирует отношения, возникающие в связи с созданием и использованием произведений науки, литературы и искусства (авторское право), фонограмм, исполнений, постановок, передач организаций эфирного или кабельного вещания (смежные права).
Закон Российской Федерации «О государственной тайне»[7] (далее – Закон о гостайне), принятый в 1993 г., урегулировал отношения, возникающие в связи с отнесением сведений к государственной тайне, их рассекречиванием и защитой в интересах обеспечения безопасности Российской Федерации.
Законом «Об обязательном экземпляре документов»[8], принятым в 1993 г., впервые определяется понятие документа.
Принятый в 1994 г. Гражданский кодекс Российской Федерации[9] впервые (ст. 128) отнес к объектам гражданских прав информацию и результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность). В статье 139 законодатель конкретизировал свои представления об информационных отношениях, включив в эту сферу вопросы, связанные со служебной и коммерческой тайной.