Ну, чадо, тружайся да и о мне, грешней, Бога моли. И отец Епифаний молитвами помогает ти.
Слушай-ко, игумен Сергий! Иди во обитель Меланьи матери и прочти сие, писанное со Духом Святым, на соборе Елене при всех, да разумеют сестры, яко короста на ней, да же не ошелудивеют от нея и удаляются ея. А ты Меланья, не яко врага ея имей, но яко искреннюю. И все сестры спомогайте ей молитвами.
Друг мой миленькой Еленушка! Поплачь-ко ты хорошенько пред Богородицею-светом, так она скоренько очистит тебя. Да веть-су и я не выдам тебя: ты там плачь, а я здесь! Дружне дело, как мне покинуть тебя? Хотя умереть, я не хочю отстать. Елена, а Елена! С сестрами теми не сообщайся, понеже оне чисты и святы. А со мною водися, понеже я сам шелудив, не боюся твоей коросты, и своей много у меня! Пришли мне малины. Я стану есть,— понеже я оглашенной, ты оглашенная,— друг на
друга не дивим: оба мы равны. Видала ли ты? — земские ярышки друг друга не осуждают. Тако и мы. Помни же, что говорю,— не обленись поработати Господеви. Аще ли просто положишь, большую беду на себя наведешь: без руки будешь, и без ноги, и без глаз, и глуха и острупленна. Яко Елисей* я ли затеваю? Да не будет. Но тако глаголет Дух Святый со Христом ко апостолом, яко его же, аще свяжет на земли, будет связан на небеси, а его же разрешите, той разрешен*. Да по данней мне власти от Исус Христа се возлагаю ти бремя на плеща души твоея: достоин бо делатель мзды своея*. Прости. Тебе несть благословения, дондеже очистишися. Аминь.
Ксенья бедная Гавриловна! Взыщи мужа тово своего и живи с ним, коли ты молитвилася с ним, а затем — как знаешь: воля тебе о Христе. Пожалуйте, раби Бога вышняго, не покидайте ея, яко Марию Магдалыню*, прибегшую ко Исусу, или оную, ея же приведоша к нему и хотящу побити камением. Исус же возбрани и рече: «аще не имат кто греха, верзи камень на ню преже всех»*. Стали созиратися: ано шелудивы все! Тако и здесь: всяк разумей немощь свою, не созирайте чюжих грехов, но своих.
Да еще тебе, игумен Сергий, приказываю: порозыщи и нам о имени Господни возвести, кто от духовных биет Евдокею Ивановну словесы нелепыми, лютейши камения. Со слезами мне говорит: «пущи-де никониян, батюшко, духовныя наветуют ми, и стражю-де от них понос и укоризну, насилу отдыхаю в бедах». На что, петь, так мучат сестру свою неправильна, забывше апо« стола, еже рече: «братие, аще человек впадет в некое согрешение, вы, духовнии, исправляйте таковаго духом кротости. Блюдый себе, да не и ты искушен будеши, друг другу тяготы носите»*. А еже только не согрешила сестра, а наветуют бесчинующе, и сего обычая ни во языцех обрести возможно где. Чюдно! Как та верным нам, а хуже неверных живем, взимающеся друг на друга своего!
Родион! Слыхал ли ты в правилех: «разлучи» вый мужа и жену — проклят»? Хочешь ли я тебе сию игрушку в душу посажю? Да хотя мы и в дальнем расстоянии, да слово Божие живо и действенно проходит до членов же и мозгов и до самыя души*. Да не таково; мне на тебя, что на Елену.
Добро, друже, Бог тебя простит. Прощайся пред Оксиньею Гавриловною и Ефремову книгу* отдай ей; тогда и от меня совершенно Бог простит. Аще ли ни, не уйдет то и впредь. Не имать власти таковыя над вами и патриарх, якож аз о Христе кровию своею помазую душа ваша и слезами помываю. Никто ж от еретик восхитит вас, православных християн, от руки моея; хощю неповинных представити вас в день просвещенный праведному судии. Да и бывало тако во время: Христос бдящу ми, и вселил вас всех во утробу мою. И царю Алексею говорено о том*. Простись же с нею, да не отлучайте ея от мужа тово; аще хощет, пускай с ним живет.
Сергий! Возвести впредь о сем, каково к прощению тщание будет у них. Аще и Елена поищет со усердием прощения да ослабится тогда от епитимий и от худости моея благословение получит. Жаль мне ея гораздо воздыхая, сице творю. Полно о том. А еже изволившу Духу Святому вложити во ум отцу Досифею с челобитными по жребию стужати царю о исправлении веры, и кто аз силен возбранити воли Божий, еже не быть тако? Да будет, да будет! Господь благословит тя и с Максимом* от высоты святыя своея и от престола славы царствия своего! Тружайтеся Господа ради, ходяще в премудрости ко внешним*. И мое имя по Христе обносите пред человеки: или кого величайте, или еретиков потязаите — се Аз с вами семь до скончания нашего века. Якож отец Досифей, и вы, церковная чада, даете ударити душа ваша Духу Святому. Се и мы с Епифанием-старцом хощем быти причастницы части вашея, да общее воскресение улучим о Христе Исусе. Да будет, да будет! И будет тщание ваше усердно, и Господь славы посреде нас, по словеси Христову: «идеже два или трие собрани о имени моем, ту есмь посреде их»*
ПИСЬМО АЛЕКСЕЮ КОПЫТОВСКОМУ
Во юдоль плачевную новорожденному чаду моему Алексею Копытовскому мир и милость от Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа и от меня, грешника, от протопопа, благословение и поклон. Миленькой дитятко, где ты гулял? Не слыхать было про тебя. В лесу большом ты, Алексей, бродил, или а расселинах каменных*, или по холмам скакал? Да доброе то семя и горою не рассыплет, ниже зной еретический иссушит. Разумно ли тебе, о чем тебя спрашиваю? А то шум никониянский, яко ветром лес, возмущает человеческия души; в расселинах книг их человецы погибают, яко холмы, никоньяня взимаются, разгордевся. Да не может Христовы части сам диявол, яко гора, по-давити, ниже детей его, еже есть еретиков, учение знойное праведную душю обольстити.
Спаси Бог тебе, дитятко, на утешительном послании. Хорошо так, яко дряхлуешь, грехи своя поминая. А от Лукияна* отлучися. Бог тебя благословит, и наше благословение да есть с тобою, аще тако сотворишь изгнания с рабы Христовыми, понеже несть сообщения свету со тьмою*, тако и целомудрому с блудным. Пишет он ко мне в грамоте [лесть]27, а не покаяние своему беззаконию. Растлил он храм Божий, растлит его самого Бог*. К добрым людям я ево писанием своим усвоил, чаял в нем добра, а он засеял, окрадше душю християнску, яко древле диявол Адама, Но милостив Господь кающимся, а ему горе по непокаянному и жестокому его сердцу*. Не помышляй себе того, дурак, еже от Бога тебе, кроме
27 В рукописи это слово отсутствует; вставлено нами по другому списку этого письма —XVII в. ГИМ, собр. Хлудова, № 149 (дои. каталог), л, 76.
покаяния, помиловану быти но изволися Духу Святому и мне* предати тя сатане в озлобление, да дух твой спасется*.
Да приидет на тя месть Каинова, и Исавова, и Саулова, да пожжет тя огнь, яко содомлян*, а все не зазришь души своей треокаянной. Кайся, треглавный змей, кайся! Еще ти даю нарок покаяния, да нечто малу отраду приимешь; аще ли ни, будет так, елее выше рекох. Собака, дура! Не хощу имени твоего рещи, согрубил ты Богу. Чаяшь, у меня уйдешь? Не уйдешь, небось,— не наемник я, но душю свою полагаю за овцы* за страх Господа моего. Силен мне Господь помощи во всем. Несть ти мира и благословения; а клятвы погожу возложить, али оплачеши грех свой пребеззаконный.
Мир ти, Алексеюшко, миленькой мой,— побей его, Господа ради, палкою, по моему благословению, и аще станет каятися, и ты о том мне возвести, и аз ему во исцеление души и тела епитимию пришлю; а буде взбесится, и ты и рукою махни. Не подобает приходящаго к нам отгнать, а за бешенным не нагонятца же. Прости, Алексей! А тебя Бог простит и благословит. Возьми у братьи чоточки — мое благословение себе. Дайте ему, Максим* с товарищи, и любите Алексея, яко себя. Аминь.
ПИСЬМО «ОТЦАМ СВЯТЫМ» И «ПРЕПОДОБНЫМ МАТКАМ»
Благословите, отцы святии, благословите, преподобныя матки.
Како пребываете, и все ли по-здорову? Дерзнух, нагой грешник, из земли приитти в недра ваша. Освятите мя молитвами своими понеж пришлец есмь из сквернаго мира. Ну, творите ж о мне молитву: «благослови благословящая тя, Господи, и святи уповающая на тя», и прочая. Спаси Бог, миленькие батюшки, очистники всего мира, и меня очистили, поганца. Ей, право, от грех осквернен есмь.
Ведаете ли, отцы и матки, есть ли любовь между вами? Скажите ми кратко: «скажем ти, отче Аввакум, яко Богу: „люблю брата, яко фусточку, себя ж вменяю пред ним, яко онучку"». Оле, чюдо! Нашол достояния нашего образ — Христа, превечнаго Бога. Ей, добро так!
Вся бо возносяяйся да смирится, а смиряяйся вознесется*. Смирение бо побеждает всяк грех, отцы святии, понеж Христос смирил себе, послушлив быв, даже до смерти, смерти же крестней; тем же и Бог его превознесе, и дарова ему имя, еже паче всякаго имени*.
Простите, батьки, пошол я к маткам-старицам в кельи. Благословите, преподобныя, небесных красот смотряющии! Како труждаетеся, со страстьми и похотьми бравшеся, и молящеся о благосостоянии святых Божиих церквах, и о царе Феодоре, и иже с ним, пекущихся о исправлении православныя веры? Рцыти ми, поздорову ли душа и телеса ваша о Христе Исусе: «здрав буди, отец Аввакум, со всеми православными християны! Мы живем десницею Божиею покровени, взирающе на начальника вере и совершителя Исуса*, ходяще в запозедех Божиих оправданиих Господних беспорочно».
Слава Господу Богу! Веселитеся о Господе и радуйтеся, праведнии, хвалитеся вси правии сердцем. Простите и молите о мне Бога. Мир вам всем и благословение со гражданы. Повидался с вами.
ПИСЬМО «ОТЦАМ ПОМОРСКИМ»
Отцам в Поморие пишет. Четвероконечная колесница огненнаго течения, ревнители Илиины, нравы подобящеся Крестителю, правыми стопами последовасте Христу: Саватие и Евфимий, Тимофей со Авксентием, молите Бога о нас, грешных! Вы постигаете вереи горам, а мы получихом вереи бедам; вы взыдосте на бестрастие, а мы погрязохом во глубине страстей; вы со ангелы беседовасте, а мы по человеку правшеся, яко с бесы; вы зряще к небеси, а мы влекущеся долу. Но надеющеся на ваши отеческия молитвы, дерзаем со еретики братися до смерти по матери нашей, святей Божией церкви. Аще Бог по нас, кто на мы?* Со Христом и большому волку, хохлатой той собаке, глаза вырву, нежели щенятам. Молитеся только вы о нас, крепко и неослабно, Господа ради, отцы святии. Мне весть неколи плакать: всегда играю со человеки, таже со страстьми и похотьми бьюся, окаянный. Ведаете и сами: беседы злы тлят обычаи благи*. В нощи что no-соберу, а в день рассыплю,— волен Бог, да и вы со мною. Бью челом вам не всклонно, не презирайте бедную мою злосмрадную душю; молитеся, молитеся о грешней Аввакуме протопопе.