Девять дней и ночей Один висел на древе, чтобы постичь руны и себя. Столько же раз спускался Хермод в Хелльхейм, чтобы спасти Бальдра. Девять шагов совершил Тор после того как поразил змея Ёрмунганда. Нужно отмерить девять спиц в двенадцатилучевом коловрате, чтобы вернуться к нижней точки кологода, из зимы в изначальную весну.
Столько же необходимо месяцев, чтобы в мир пришла новая человеческая жизнь. Валькнут - символ связанности девяти миров, символ перехода, который подвластен Одину. Валькнут еще именуют «узел убитых». Девять - число завершенности. Валькнуты изображали на гобеленах и на погребальных камнях[48].
2.3. Обрядовая сторона древнегерманского язычества.
Скандинавское язычество – это суровая религия сурового народа. Там фигурировали человеческие жертвоприношения. Кроме того, были и животные жертвоприношения. Они совершались по разному поводу, во время праздников, при закладке дома глава семьи мог совершить жертвоприношение, перед битвой и особенно после победы. В древневерхнегерманском языке существовало слово «совершать жертвоприношение»- bluoz[49]. Страбон так предает человеческое жертвоприношение у древнего германского племени кимвров: «Передают, что у кимвров существует такой обычай: женщин, которые участвовали с ними в походе, сопровождали жрицы-прорицательницы, одетые в белые льняные одежды, прикрепленные на плече застежками, подпоясанные бронзовым поясом и босые. С обнаженными мечами эти жрицы бежали через лагерь навстречу пленникам, увенчивали их венками и затем подводили к медному жертвенному сосуду вместимостью в двадцать амфор, здесь находился помост, на который восходила жрица и, наклонившись над котлом, перерезала горло каждому поднятому туда пленнику. По сливаемой в сосуд крови одни жрицы совершали гадание, а другие, разрезав трупы, рассматривали внутренности жертвы и по ним предсказывали своему племени победу»[50].
Возможно, этот обряд сохранился и до эпохи викингов, правда, он не совершался регулярно, но нам известно, что в тот период в ходе погребальной церемонии и ритуалов жертвоприношения убивали множество животных. Жертвоприношения были связаны как с земледелием, служа для улучшения урожая, так и с охотой и войной. Если одерживали победу, то жертв посвящали Одину (у германцев Вотан) и Тору (Донар) - богам войны, а если жертвоприношение свершалось для земледельческих целей, то его посвящали Фрейру. В честь Одина жертв вешали, для Тора их резали на камне, а для Фрейра топили[51].
В болотистой местности северной Ютландии, у Раппендама, нашли повозки, сохи, много черепков сосудов и кости скелетов. Это было место жертвоприношения, и эти предметы нам показывают, что здесь существовал земледельческий культ. В Тюрингии, в Обердорле, нашли кости правой руки и ноги, ребра, но без позвоночников. Труп был расчленен. Нередко жертвы вешали в священных рощах, посвященных Одину. Титмар Марзебургский писал, что на острове Зеландия каждые девять лет в январе месяце, вплоть до принятия христианства, совершались жертвоприношения, 99-и человек, 99-и лошадей, 99-и собак, 99-и петухов. В Старой Упсале в Швеции, в одном из главных религиозных центров Скандинавии, также для жертвоприношений предназначали разных видов животных мужского пола по девять особей. Кимвры и Семноны тоже вешали жертвы в рощах[52]. Германцы переняли у кельтов еще один способ жертвоприношения - сожжение. Кельты делали большие соломенные чучела и в них помещали людей, а потом поджигали. Также при погребении знатного вождя был обычай класть вместе с ним и убитую рабыню, о чем свидетельствуют нам данные Ибн - Фадлана. Жертвами являлись, в основном, рабы или военнопленные. В эпоху викингов это часто были христиане, так как тогда викинги противостояли все более усиливавшейся в западной Европе новой религии. Кроме человеческих устраивались и жертвоприношения животных. Они приносились в основном в честь Одина и Тора. «Домашние животные приносились в жертву в честь ряда германских Богов. Геркулесу (Донару) и Марсу (Тивазу) они умилостивляют закланиями обрекаемых в жертву животных»[53]. Одину часто приносили в жертву коней. Об этом говорят археологические раскопки, в которых находят вместе с человеческими костями много и звериных. Часто в жертвоприношения отдавали свиней. А февраль у германцев назывался «месяц свиней», то есть месяц, когда приносят в жертву свиней. В Салической правде - писаном обычном праве салических франков, в одном из параграфов говорится о том, что если человек украл свинью для ритуальных обрядов, то должен заплатить штраф 17,5 солидов[54].
Известен обычай у викингов: когда они выходили в море, то приносили козу или барана жертву в честь Бога моря.
Но были и бескровные жертвоприношения. Идолам, различным лешим и другим духам природы язычники приносили пищу и питье, чтоб их задобрить. Буркхард Вормский говорил, что священникам необходимо спрашивать у прихожан, не носил ли он в лес еду, а если да, то ему положено наказание - три года строгого поста[55].
Во время пиров у язычников существовал также обычай возлияния вина или пива, и произношение тостов в честь Богов. Примечательно, что этот обычай сохранился после принятия христианства. Прихожане смешивали вино с медом, и так же возливали вино. Христианским священнослужителям надлежало бороться с этими пережитками.
В болота и различные пруды выбрасывали вотивные предметы. Совершались сакральные приношения Богам. Вряд ли существовало определенное правило в отношении того, что следует бросать в воду в качестве жертвоприношения. Анализ обнаруженных в наши дни пожертвований, обнаруженных в водных источниках, не всегда позволяет решить с большой степенью и определенностью, что и какому богу жертвовалось в каждом конкретном случае. Сакральные приношения в торфяные болотах северной Германии и южной Ютландии были связаны с военной сферой в жизни скандинавских племен. В Торсбьёргском болоте нашли мечи, остатки кольчуг и щитов, наконечников копий, римские динарии и два римских шлема[56].
Скандинавы верили в судьбу. Никакая сила, никакой разум не могут ей противиться. По словам А. Стриннгольма каждая древняя сага есть развитие этой мысли. Каждый из воинов древнего Севера своим образом действий и мыслей выражал то убеждение, что все происходит по законам судьбы, какие бы ни встречались препятствия. «Я не считаю того за невозможное, если так определила судьба», — говорит Харальд Харфагр Ингемунду Торстейнсону, когда этот открыл королю предсказание чудской ворожеи, что он, Ингемунд, некогда покинет свое родовое поместье в Норвегии и поедет в Исландию. «Никто,— прибавил король,— не избегнет участи, назначенной роком». Как глубоко укоренилось вера в тайную власть судьбы, доказывают многие поговорки в сагах и песнях, вроде следующих: «Ни к чему не поведет сопротивление судьбе». «Никто дальше не пойдет, если судьба не захочет». «Определение судьбы хоть не скоро придет, но никогда не минует». «Своей судьбы не избегнешь»[57]. И еще как пел один из героев саг при смерти:
«Никак я не скрою
От храброго мужа,
Что пользы не будет
В боренье с судьбой!»[58]
Эта вера внушала норманнам деятельность, смелость, решимость на великие подвиги. Поручая себе судьбе и невидимым силам, они презирали опасности в полной уверенности, что с ними случится только то, что назначено роком. Когда чародейка Гридар с разными угрозами держит над головой Иллуги обнаженный меч, этот норманн спокойно говорит ей: «Мое сердце никогда не было доступно страху, и я пришел сюда по воле судьбы; никто не умирает больше одного раза, оттого меня не испугают твои угрозы и страшные гримасы!»[59].
Перед каждым начинанием, объявлением войны или постройки города, норманны во всем спрашивали волю Богов, поэтому у них было распространено различное гадание. Гадание у германских народов по природным стихиям известно со времен Плутарха. Скандинавы гадали по водному круговороту, по изменению погоды (если вдруг небо становилось серое и с тучами), по полету и крику птицы, а также по священному коню. Дело в том, что конь у германских народов был священным животным, потому что у Одина (или Вотана) имелся конь Слейпнир, и, как его ипостась, в каждой священной роще находился белый конь, которого освобождали от работ и специально ухаживали за ним. И следя за его поведением, жрецы узнавали будущее[60].
В раннем средневековье увлечение гаданием было повсеместным; не избежали его и христианские священнослужители. Вероятно, именно в их среде и мог возникнуть способ гадания по «жребиям святых». Под этим понимается гадание по абзацам священного писания: запись, куда попадал глаз, и считалась божьим предзнаменованием. Такой способ гадания по лежащим на алтаре библиям описан у Григория Турского[61]. Такую практику запретил Карл Великий в капитулярии 789 года. Согласно пенитенциарию Феодора Кентерберийского, за приглашение предсказателей в свой дом клирик изгонялся из церковной общины, а мирянин нес церковное наказание в виде поста в течении пяти лет. Причем один год из них - только на воде и хлебе. Буркхард Вормский упомянул определение предзнаменования по появлению молодой луны[62].
Языческие праздники представляли собой вид наиболее массовых ритуальных действий, и возникли на стадии становления производящего хозяйства. У скандинавов были как обще традиционные языческие праздники, так и специальные земледельческие, схожие с кельтскими праздниками. В обще традиционные праздники входили: летнее (в ночь с 21 на 22 июня) и зимнее ( с24 на 25 декабря ) солнцестояние, а также весеннее (24 марта), и осеннее (21 сентября) равноденствие. К таким праздникам также относилась Масленица, праздник проводов зимы. Кроме этих больших праздников у германцев были свои особые, посвященные отдельным Богам. Их можно сравнивать с кельтскими и со славянскими праздниками, такими как Имболк, Белтейн, Луногад и Самхейн у кельтов. Имболк праздновался первого февраля, и его праздновали в связи с потеплением и переходом на весну. Белтейн праздновался первого мая, и был он связан с переходом на лето, а также в эти дни проводились специальные обряды, чтобы не пристала хворь к скоту. Луногад праздновался первого августа в честь одного из главных кельтских Богов, Бога света.