Положения "Книги ремесел" являлись обязательными для исполнения в столице, за их нарушение полагался штраф, часто - весьма значительный.
В "Книге ремесел" регламентируется деятельность многих профессий, в том числе - связанных с историей письменности и книжного дела. В частности, речь идет о профессиях изготовителей табличек для письма, застежек для книг, художников. Конечно, "Книга ремесел" не могла охватить все многообразие профессиональных групп, существовавших в середине XIII в. в столице Франции. Поэтому, например, могли позабыть об изготовителях переплетов, еще не выделившихся в особую ремесленную коллегию. Иной, вероятно, была причина отсутствия в "Книге ремесел" профессии переписчиков книг, - их многочисленная корпорация имела совершенно особый статус и подчинялась Парижскому университету, регламентировавшему ее работу и заодно осуществлявшему цензуру. Писцы, занимавшиеся деловой документацией, имелись в штате государственных и церковных учреждений: они, однако, не образовывали отдельного цеха. Известно, впрочем, что именно в XIII в. в Париже появились писцы, составлявшие особые деловые тексты по заказу желающих, - так называемые публичные нотарии.
Возвращаясь к "Книге ремесел" Этьена Буало, обратим внимание на официально зарегистрированное неравенство членов цеха, повсеместно включавшего полноправных мастеров, подмастерьев и учеников. Для того чтобы стать мастером, человеку требовалась высокая профессиональная квалификация, подтвержденная коллегами. Приведем пример из статута изготовителей застежек для книг:
"Никто не может быть парижским мастером-ремесленником, если он не пробыл в цехе восемь лет или больше. Если кто-либо из подмастерьев или мастеров пришел в Париж, чтобы работать в этом цехе <...> полагается, чтобы он доказал перед мастерами цеха, что он работал по парижским обычаям и кутюмам, а именно, что он проучился восемь или девять лет до того, как стал работать в этом ремесле". В данном случае в стаж работы в цехе, необходимый для получения звания мастера, включается время ученичества. В иных цехах фиксируется и стаж самостоятельной работы: "Никакая ткачиха шелка не может быть мастерицей в цехе прежде, чем она не проработает в нем один год и один день после того, как она прошла срок обучения, чтобы она приобрела больше умения в деле своего ремесла "[14].
Кроме соответствующего уровня мастерства, будущему полноправному члену цеха требовалась некоторая сумма денег (чтобы открыть собственную мастерскую), которую он мог заработать у своего бывшего учителя или у любого другого мастера. В большинстве цехов, если у человека был необходимый капитал, он имел право сразу стать мастером, минуя статус подмастерья. Однако заработать необходимую сумму было, как правило, непросто, и многие ремесленники годами ходили в подмастерьях (их число в мастерской не ограничивалось). "Каждый мастер, - указывает "Книга ремесел", - имеет право взять столько рабочих, сколько ему будет угодно". Понятно, что многолетние, или, как говорили тогда, вечные подмастерья по существу являлись профессиональными наемными работниками - предшественниками пролетариев.
Но если подмастерье имел достаточно средств, чтобы сделаться мастером, он должен был пройти через определенную процедуру, прежде всего поклясться соблюдать уставы своего цеха. Статут парижских красильщиков начинается словами: "Каждый, кто хочет быть в Париже красильщиком ... может им быть свободно, лишь бы он знал ремесло, имел средства и работал по обычаям и кутюмам цеха, которые таковы..." (Далее идет список обязательных для красильщика правил.)
Учитывались и нравственные качества будущего члена цеха. Например, пункт статута гласил; "Ни один пуговичник не имеет права начать ремесло пуговичника, не поклявшись перед парижским прево в своей верности ". Клятву от кандидата принимали выбранные из мастеров должностные лица (в различных цехах они назывались по-разному: "присяжные", "старшины", "прюдомы"), в обязанности которым вменялось отсеивать морально несостоятельных претендентов. Конечно, данная норма приобретала особенную актуальность для цехов, где использовались дорогостоящие материалы, принадлежащие заказчику. В качестве примера приведем ограничения, существовавшие для будущего полировщика мечей;
"Если четыре прюдома увидят, что кто-либо хочет приступить к ремеслу, кто недостаточно благоразумен и состоятелен, имеет плохую славу или подозреваем в какой-нибудь подлости, они не должны допустить его к клятве и должны сообщить о нем парижскому прево, и парижский прево может запретить этому человеку приступить к. упомянутому ремеслу ... если человек не выставит поручителя в честности. Так установили и приказали прюдомы цеха на основании опыта, ибо богатые люди несли убытки, а цех позорился из-за того, что некие нечестные и нехорошие люди приступали к этому ремеслу, брали изделия у людей и убегали вместе с вещами, полученными для обработки"[15].
Профессиональная порядочность и честность являются лейтмотивами "Книги ремесел", поскольку все ремесленные и торговые сообщества Парижа были заинтересованы в своей безупречной репутации перед государством и потребителями. Строгие правила существовали и для учеников самых различных цехов[16].
За приобретение учеником профессиональных навыков в той или иной области производства, конечно, следует заплатить мастеру. Но почему обучающийся в течение девяти лет платить не обязан? Потому что мастер успел подготовить из него профессионала за первые восемь лет; работая в его мастерской еще год, молодой специалист наверняка принесет хозяину немалый доход.
Сроки обучения различным ремеслам неодинаковы: от двух лет (у поваров) до двенадцати (у изготовителей коралловых четок).
Количество учеников, которых может взять ремесленник, часто регламентируется и почти всегда невелико (один-два человека), что позволяет обеспечить качественную" подготовку профессионалов. Статуты некоторых цехов отмечают, впрочем, что в число разрешенных учеников не включаются собственные дети мастера: он может обучать их своему ремеслу в любом количестве и независимо от прочих учеников.
Уставы цехов разумны и ориентированы на целесообразность. Поэтому в некоторых случаях численность учеников не регулируется, поскольку избыток последних не влияет на качество подготовки. Например, у торговцев зерном, другими продуктами питания, кожаными изделиями учениками обычно становились дети и подростки, которые питались (а если были не местными, то и жили) с семьей мастера. Но обучение длилось в течение долгого времени, и в семейном положении подмастерья могли произойти изменения.
Об условиях обучения мастер и ученик чаще всего договаривались Устно, но уже в описываемое время появляется тенденция к заключению письменных соглашений. Так, правила парижских прядильщиц шелка гласят: "Мастерица обязана сделать запись договора и сохранять запись так, чтобы, если возникнет спор между сторонами, можно было бы этим установить истину".
Статуты парижских цехов достаточно подробно регламентируют условия труда мастеров, подмастерьев и учеников. Достаточно обратиться к характерной статье того же статута прядильщиц: "Никто из этого цеха не может и не должен работать в праздничные дни, когда весь город празднует". Соответственно ведут себя и другие ремесленники.
В некоторых цехах устанавливались точные размеры оплаты труда подмастерьев. В статуте цеха портных сказано:
"Подмастерье, работающий у портного поштучно, не может требовать другой заработной платы, кроме как справедливой оплаты, которая установлена издавна".
Многие парижские цехи запрещали работу в ночное время - не для уменьшения продолжительности рабочего дня, а для повышения качества продукции. Приведем одно из свидетельств: "Парижские булавочники установили для выгоды и развития ремесла, что каждый должен оставлять работу в повечерье во всякое время года".
Следует отметить, что статуты цехов средневекового Парижа решали много важных задач: ограничения конкуренции, обеспечения уплаты налогов в казну, регламентации взаимных прав и обязанностей работников мастерских и т. д., но особое место занимали меры по достижению высокого качества продукции. Поэтому можно было бы сказать, что "Книга ремесел" Этьена Буало ориентирована на потребителя. В действительности добросовестное отношение к труду каждого ремесленника совпадало и с позицией власти в лице парижского прево: в гармоничном обществе каждый должен хорошо и ответственно выполнять свои обязанности, не допуская недобросовестности или обмана.
Высокие требования к качеству продукции предъявлялись и к мастерам - изготовителям табличек для письма, или цер, известных со времени античности.
В "Книге ремесел" Этьена Буало записано: "Никто из изготовителей табличек не может делать таблички, из которых одна была бы из самшита, а другая из бука, и не может употреблять вместе с самшитом другие сорта дерева, если они не более драгоценны, чем самшит..."