Бывает также, что автономия сама разрабатывает статут, закрепляющий ее права. Но поскольку она не наделена государственностью и не имеет учредительной власти, статут об автономии, а также вносимые в него изменения подлежат утверждению государственными органами, обычно парламентом. Так, в Италии парламентом утверждены статуты об автономии Сицилии, Сардинии и некоторых других областей. Ясно, что возможность самостоятельно разрабатывать собственные статуты упрочивает правовое положение автономии и меру ее самостоятельности в отношениях с государством. Государство, желающее ограничить автономные права, встречает не только общественное сопротивление, но и формальные препятствия в изменении статута, если его автором является сама автономия.
Возможно, однако, более широкое понимание автономии как территории, нуждающейся в обособленном правовом режиме.
Иными словами, под автономией подразумевается не только то пространство, где имеются свободы и привилегии, а просто часть, изъятая из целого. Тогда автономными следует считать и те территории, права которых ограничены в сравнении с правами других частей государства. Например, Франция признает автономные права своих заморских департаментов и заморских территорий. Однако до 80-х годов нашего столетия Французская Полинезия, Французская Гвиана, Новая Каледония не имели выборных представительных органов, тогда как обычные, неавтономные департаменты во Франции уже давно избирают свои советы. Автономный Курдистан в Ираке едва ли находится в привилегированном положении по сравнению с другими территориями этого государства. Верховная Рада (парламент) Украины приняла в 1995 г. закон об Автономной Республике Крым, который установил строгую подчиненность непокорного региона центральной власти и существенно ограничил самостоятельность Крыма.
Не являясь государством, автономия не имеет своего гражданства. Лица, проживающие на ее территории, гражданами автономии не являются и юридически связаны с ней только местом жительства. Изменяя его, человек прекращает правоотношения с территорией независимо от своих культурных привязанностей, национальности, языка и прочих обстоятельств. Вместе с тем проживание в пределах автономии может существенным образом сказываться на правовом положении человека. В частности, национально-территориальная автономия позволяет представителям коренных национальностей в большем объеме пользоваться культурными правами, родным языком, следовать сложившимся правовым обычаям. Образование территорий типа Гонконга обеспечивает сохранение прежних гражданских, экономических и даже политических прав и свобод личности[19].
В автономии нет высших государственных органов. Учреждения, действующие в автономии, относятся к разряду органов местного управления, независимо от того, назначаются они или избираются населением, именуются парламентом, советом, правительством или как-либо еще. Наименование органа в данном случае существенного значения не имеет. Высшим государственным органом может быть признан лишь тот, который осуществляет власть именем суверена. У высшего государственного органа нет вышестоящей административной инстанции. Напротив, ему подчиняются нижестоящие органы, включая учреждения автономий[20].
Автономия не издает законов. Нормативные акты, принимаемые ее органами, производны от законов государства, то есть подзаконны. Акты, принимаемые областными советами в Италии, называются законами. Но это только символ, причем не вполне точный, с помощью которого итальянские политики решили подчеркнуть "самую широкую автономию" областей в сфере местного правового регулирования. В действительности круг вопросов, по которым в Италии издаются областные "законы", ограничен государством, а не вытекает из суверенной власти автономии. Ведь именно парламент Италии в конечном счете определяет объем ее прав. Кроме того, "закон", изданный советом области, должен соответствовать законодательству всей республики.
Автономиям могут быть предоставлены экономические привилегии. В национальных автономиях обычно делаются изъятия из общих правил о применении государственного языка, то есть практикуется использование в документообороте и деловых отношениях национальных языков.
Автономия не является единственной формой обособления правового статуса территорий. Она имеет некоторые сходства с резервациями в США, бантустанами в прежней ЮАР, создаваемыми для коренных народов. Аналогии могут быть обнаружены между автономией и пристоличными территориями (федеральный округ Колумбия, административный округ Парижа, союзная территория Дели), а также территориями, состоящими в управлении вооруженных сил, занятыми военными базами.
Следует упомянуть также о таком явлении, как национально-культурная автономия. К территориальному устройству государства она прямого отношения не имеет, а представляет собой совокупность особых правил, условий, на которых в государстве проживают общности, не имеющие определенной автономной территории. Национально-культурная автономия существует в виде особых прав отдельных национальностей в области политики, культуры, языка, образования. Преимуществами такой автономии пользуются, например, саами в Швеции или шведы в Финляндии. Эти народности внутри государства имеют свои учреждения, объединяющие их на национальном уровне, — Шведская народная ассамблея и Саамский парламент в Финляндии, Саамитинг в Норвегии. При правительстве Австрии и Венгрии действуют советы национальных меньшинств.
В формах государственного устройства, рассмотренных в данной работе, находит выражение действие некоторых общих, свойственных всем социумам тенденций. С одной стороны, народы, отдельные части общества территориально обосабливаются. Иногда это вызвано желанием больших групп населения сохранить национальную, религиозную идентичность, обеспечить их местные экономические интересы. Разница в обычаях, традициях, прошлые межэтнические, межплеменные конфликты толкают народы к разъединению.
С другой стороны, действует и противоположный вектор. Общность экономических интересов, развитие рынка требуют единого правового пространства, которое необходимо для эффективного хозяйствования. Взаимопроникновение культур, религий (в частности — экуменистическое движение), вытеснение старых традиций сглаживают различия, которые в прошлом разделяли людей. Самосознание человеческого "я" приводит к тому, что личность воспринимает окружающее все больше через призму собственных оценок, личной морали. Человек становится не столько единицей общества, сколько личностью, способной самостоятельно определять свои интересы и принимать собственные решения. Это снижает роль национальных и прочих факторов, определяющих поведение человека и консолидирующих людей в общности, разделенные территориальными границами. Высокий уровень жизни, развитие средств коммуникации, просвещения подвигают народы к единению на больших пространствах[21].
Кроме того, в мире периодически появляются сильные политикии талантливые полководцы; происходят войны и ведется межгосударственная дипломатическая игра; возникают сепаратистские или объединительные идеологические течения; монархи и их наследники вступают в браки. Эти обстоятельства существенно, иногда решающим образом влияют на объединение территорий либо способствуют их разобщению.
Взаимодействие вышеназванных тенденций более или менее точно выражается в форме государственного устройства. Необходимо, однако, иметь в виду, что форма государственного устройства описывает лишь внешнюю сторону территориальной организации. От нее в известной мере зависит реальный статус территорий. Но выявить объем их самостоятельности только по формальным признакам невозможно.
1. Comparative Legal Traditions. St. Paul, 1982;
2. HemphillЕ.Р. European Court of Justice. // The Transnational Lawyer. Sacramento, Vol. 4, №1,1991.
3. LochartW.B.,KamisarY.,Choper J.H.,ShiffiinS.H. Constitutional Law. St.Paul, 1986;
4. Давид P., Жофрс-Спипози К. Основные правовые системы современности. М., 1996.
5. Даниелян С.А. Эволюция государственного строя Швейцарии. Автореф.канд.дис. М., 1989;
6. Конституционноеправо: Восточноевропейское обозрение. 1996, № 1 (14).
7. КортуновА. В. Дезинтеграция Советского Союза и США. М., 1993;
8. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2 изд. Т.6.
9. ОцпенгеймЛ. Международное право. T.I, М.,1948;
10. Современное конституционное право зарубежных стран. М., 1991.
11. Современный буржуазный федерализм. М., 1978.
12. Сравнительное конституционное право. М., 1996.
13. Федерализм: система государственных органов. М., 1996.
14. Федерация изарубежных странах. М., 1993;
15. Федерация и центр //Апф, 1990, № 33.
16. Чичерин Б. И. Политические и социальные идеалы. Власть и право. М., 1995;
[1]Сравнительное конституционное право. М., 1996, с.35.
[2]Чичерин Б. И. Политические и социальные идеалы Власть и право. М., 1995, с. 58.
[3]LochartW.B.,KamisarY.,Choper J.H.,ShiffiinS.H. Constitutional Law. St.Paul, 1986, P.76
[4]Федерализм: система государственных органов. М., 1996, с.38.
[5]Сравнительное конституционное право. М., 1996, с.46.
[6]Федерализм: система государственных органов. М., 1996, с.73.
[7]Современный буржуазный федерализм. М., 1978, с.55.
[8]Федерация изарубежных странах. М., 1993, с. 106.
[9]См.: Федерация и центр //Апф, 1990, № 33.
[10]Современный буржуазный федерализм. М., 1978, с.57.
[11]Современное конституционное право зарубежных стран. М., 1991, с.75.
[12]Чичерин Б. И. Политические и социальные идеалы. Власть и право. М., 1995, с.77.
[13]Давид P., Жофрс-Спипози К. Основные правовые системы современности. М., 1996, с. 56.
[14]Современное конституционное право зарубежных стран. М., 1991, с.42.
[15]Чичерин Б. И. Политические и социальные идеалы. Власть и право. М., 1995, с.35.
[16]Современный буржуазный федерализм. М., 1978, с.64.
[17]Современное конституционное право зарубежных стран. М., 1991, с.34.
[18]Там же, с.56.
[19]Конституционное право: Восточноевропейское обозрение. 1995, № 3(16), с. 32.
[20]Современное конституционное право зарубежных стран. М., 1991, с.83.
[21]Там же, с.35.