Обличение социального неравенства, коррупции, процветавшей в монархическом Египте, выступления против засилья в стране и в целом на Арабском Востоке британского колониализма (в нем «Братья» видели продолжение нового «крестового похода» европейских держав против ислама и мусульман), кампании протеста против сионизма и сионистского проникновения в Палестину, «священную землю ислама», – все это обеспечило популярность движения среди широких масс египтян. Организация «Братья-мусульмане» выражала настроения наиболее консервативных групп мелкой буржуазии, которые выступали за создание «общества социальной справедливости и борьбу с английскими колонизаторами». К концу сороковых годов «Братья» вели за собой сотни тысяч, а может быть, и миллионы последователей. Их социальной базой сначала были обездоленные городские слои – «маргиналы», затем они стали вербовать сторонников среди студентов, служащих, рабочих, офицеров. Ассоциация унаследовала от старинных тайных мусульманских сект, в частности от низаритов (исмаилитская подсекта), глубокую религиозность и символизм, проведение четкого различия между рядовыми членами и «посвященной» элитой (у египетских «Братьев-мусульман» существуют четыре степени членства: «общая принадлежность», «братская принадлежность», «активное членство», «активные бойцы» или «моджахеды»; последние пополняют тайное крыло организации, так называемые боевые группы «Братьев»). Эти черты сочетались с полнейшей централизацией под жестким руководством вождя, созданием системы ячеек с руководителями, подобранными и назначенными сверху. Организация создала женские секции, бойскаутские организации и спортивные клубы. Она увеличила свое влияние, открывая клиники, школы для детей и взрослых, кооперативы, дома престарелых. «Братья» умело манипулировали массами на митингах и демонстрациях. Таким образом, их организация со временем превратилась в массовую, с большой сетью ячеек на местах, у нее имелись отряды молодежи, военизированные батальоны, тайные террористические группы.[31]
Одной из ключевых фигур формирующегося арабского исламского сопротивления был иерусалимский муфтий Хадж Амин аль-Хусейни - личность весьма примечательная в арабском мире (Рис. 1.5). Амин аль-Хусейни родился в Иерусалиме в 1893 году. Учился в каирском университете Аль-Азхар, совершил паломничество (хадж) в Мекку. Этот фанатичный фундаменталист олицетворял собой бескомпромиссную и непримиримую борьбу с евреями и объединил мусульманское население Палестины, до этого времени, строго говоря, не отождествлявшее себя с остальными арабами и в период турецкого владычества пытавшееся заслужить право считаться османами.
Великий муфтий Хадж Амин аль-Хусейни обладал выдающимися политическими качествами и очень скоро стал фактическим лидером мусульманской части Палестины. Современники характеризовали его как жесткого, амбициозного, коварного и при этом неподкупного деятеля. Он руководил шариатскими судами и исламским религиозным судом в Палестине, назначал мулл и учителей, контролировал средства связи, руководил сетью пропагандистов и назначением государственных чиновников.
Муфтий всей душой ненавидел британцев, и они вскоре ощутили, что сами создали для себя большую проблему. Хадж Амин* стремился к верховной власти и был уверен, что после окончания мандата Лиги наций на управление Палестиной именно он станет руководителем государства. Но на пути к этому стояли сионисты, которых муфтий желал изгнать с Ближнего Востока. С этой целью он стал активно дестабилизировать положение в стране и вскоре добился первых результатов.[32]
В течение всего периода действия мандата недовольство палестинцев отказом им в неотъемлемом праве на национальное самоопределение и колонизацией их земель иммигрантами находило свое выражение во вспышках насилия, которые, став фактически характерной чертой политической жизни Палестины, с каждым годом все более усиливались. Английское правительство регулярно назначало комиссии для расследования «беспорядков» и представления рекомендаций. Но поскольку в рамках мандата продолжали проводиться в жизнь в основе своей противоположные политические линии, насилие и сопротивление продолжались.
Уже в апреле 1920 года, когда Палестина еще находилась под управлением военной администрации, произошли антиеврейские выступления, причем как раз в то время, когда на конференции в Сан-Ремо заканчивалось решение вопроса о предоставлении Великобритании мандата на Палестину. Доклад военной комиссии по расследованию не был опубликован в то время, но на него есть ссылки в докладе Королевской комиссии 1937 года. Указывалось на следующие причины, лежащие в основе этих выступлений:
«Разочарование арабов вследствие невыполнения обещаний предоставить независимость, которые, по их мнению, были даны им во время Первой мировой войны.
Уверенность арабов в том, что Декларация Бальфура означает лишение их права на самоопределение, и их опасение, что создание национального очага будет означать значительное увеличение еврейской иммиграции и приведет к экономическому и политическому подчинению арабов евреям».
Из этого следует, что арабское население воспринимало мандат Великобритании на управление Палестиной, как этап на пути к национальному самоопределению и принятие британцами одностороннего решения об иммиграции евреев из Европы было воспринято, прежде всего, как превышение полномочий страной-мандатарием. В планы палестинской мусульманской элиты вовсе не входило делить свое будущее независимое государство с кем бы то ни было, а тем более с евреями, которые еще до масштабного переселения проявили явное намерение вытеснить арабское население с их земли.
Не прошло и года со времени установления в Палестине гражданской администрации, как в мае 1921 года произошел инцидент, в результате которого было убито 95 человек и 220 человек получили увечья. Официальная комиссия по расследованию, возглавляемая главным судьей Палестины сэром Томасом Хейкрафтом, пришла к выводу, что: «Основной причиной беспорядков в Яффе и последующих актов насилия было распространенное среди арабов чувство недовольства и враждебности по отношению к евреям, вызванное причинами политического и экономического характера и связанное с еврейской иммиграцией, а также с концепцией сионистской политики в том виде, в каком ее трактуют евреи. Непосредственной причиной беспорядков в Яффе 1 мая явилась не разрешенная властями демонстрация евреев-большевиков и последовавшее затем столкновение между ними и участниками разрешенной властями демонстрации Еврейской рабочей партии. Расовые столкновения, зачинщиками которых были арабы, быстро переросли в острый, ожесточенный конфликт между арабами и евреями, в котором арабское большинство, обычно нападавшее первым, несет ответственность за большинство жертв. Эта вспышка насилия носила случайный характер и возникла стихийно, ни одна из сторон не была к этому подготовлена; но общая ситуация такова, что конфликт может возникнуть при любой провокации со стороны евреев...».[33]
В августе 1929 года в результате спора из-за Стены плача в Иерусалиме произошли столкновения между палестинцами и евреями, с обеих сторон было убито 220 человек и 520 получило увечья; прежде чем удалось восстановить порядок, из-за пределов Палестины пришлось вызвать английские подкрепления, включая самолеты, военно-морские суда и бронеавтомобили. Специальная комиссия, возглавляемая бывшим главным судьей сэром Уолтером Шоу, расследовала этот инцидент. Комиссия Шоу отметила: «Менее чем за 10 лет произошли три серьезных нападения арабов на евреев. За 80 предыдущих лет не было зарегистрировано ни одного подобного инцидента. Таким образом, очевидно, что отношения между двумя народами за последние 10 лет, по-видимому, весьма существенно изменились по сравнению с отношениями, которые существовали раньше. Мы обнаружили много доказательств этому. В докладах военного трибунала и местной Комиссии, которые в 1920 и 1921 годах соответственно расследовали происшедшие беспорядки, обращается внимание на изменение отношения арабского населения к евреям в Палестине.
Это подтверждается данными, собранными нами во время расследования, когда представители всех партий сообщили нам, что до войны евреи и арабы жили бок о бок, если не в дружбе, то во всяком случае в обстановке терпимости; такой обстановки сейчас в Палестине практически не существует».[34]
В 1933 году нацисты захватили власть в Германии, и их позорное преследование евреев, которое неминуемо должно было последовать за этим, вызвало массовый выезд евреев из Германии и из других европейских стран. Большое число евреев прибыло в Палестину, и уже существовавшее недовольство вновь вылилось в акты насилия. Для расследования этой новой вспышки насилия в 1933 году никакой официальной комиссии не назначалось. Она рассматривается в докладе Пиля 1937 года. Рассматривая последствия неожиданного наплыва иммигрантов, автор доклада отмечает: