Но ошибётся тот, кто сочтёт, что средства массовой информации действительно в первую очередь средства информации — просвещения, расширения кругозора миллионов людей, приобщения их к важнейшим событиям мира. Телевидение, а в ещё большей степени компьютер, интернет — символ ХХI века — не дополнение, не сопровождение жизни, они сама жизнь — мировоззрение, мироощущение человека ХХ–ХХI веков. Каково же это мироощущение?
…Вот сейчас, сию минуту не тысячи, даже не миллионы — десятки миллионов людей сидят, уставясь в телевизор, где идёт увлекательный "боевик"; живут одними и теми же настроениями, чувствами. Кто-то власть имущий правит нами — заставляет меня и миллионы таких, как я, отрешившись от собственной жизни и её забот, впитывать некие единые впечатления, переживать некие единые эмоции. "Потребитель" (именно таково совокупное название массового зрителя, слушателя, читателя, пользователя) теряет себя как личность, растворяется в том, что психолог Карл Юнг называл "спасением от изоляции, восстановлением в целостности путём идентификации с группой". "Массой правит participation mistique (мистическая сопричастность), которая есть не что иное, как бессознательная идентификация. Все как будто вплетаются в невидимую сеть взаимного бессознательного родства. Если это состояние усиливается, то человек чувствует, как его буквально подхватывает волна идентификации с другими"[4]. Я, лёжа на своем диване, чувствую себя сопричастным всему миру…
Но разве не таково воздействие всех мировых религий на умы и сердца миллионов "простых" людей? Разве во время мистерий, богослужений, паломнических странствий к святым местам, крестного хода, пасхальной заутрени люди не забывают себя, не живут единым порывом, едиными чувствами и настроениями? Не ощущают себя "мистически сопричастными", "идентифицированными с другими"? Да, конечно. Единение, создание "духовного родства" — именно такова сила воздействия религии на людей.
Средства массовой информации не только использовали религиозные методы воздействия на "массы" — они вторглись "на территорию" религии, заполонили то духовное пространство, которое веками занимала религия. "Духовная пища" массовой культуры не потеснила религию — она во многом подменила религию, присвоила её права. Об этом стоит задуматься, сопоставить такие, казалось бы, несопоставимые феномены, как религия и средства массовой информации.
"Идентификация" в религии — "идентификация" с Богом. Если и растворение, то растворение в Боге, "братство во Христе". Самый тёмный, безграмотный крестьянин в глухой, согласно расхожему русскому выражению — "Богом забытой" деревеньке не был "забыт Богом". Плыл над полями благостный колокольный звон; каким бы малограмотным, суетным, погрязшим в мирских заботах ни был деревенский "батюшка" — неслись с амвона мудрые, прекрасные слова пророков и апостолов, звучало величественное пение, полыхали костры свечей отсветом тех языков пламени, что сошли в Пятидесятницу на апостолов — таких же простых тружеников, как заполнившие церковь прихожане. "Бога ты не боишься!", "Побойся Бога!" — оставили нам наши деды свои мудрые увещевания… Они, эти тёмные, невежественные крестьяне, возводили сельские храмы, поражающие красотой и гармонией; исполняли в деревенском церковном хоре дивные древние песнопения не хуже профессиональных певчих. В нищете, грязи и суете человеческой жизни мерцала "искра Божия", которую с такой иступлённой страстью, всеми средствами стремились погасить высокообразованные атеисты.
Что пришло взамен — какое и в чём единение человечества? Профессор М. увидел в современном духовном состоянии человечества полную и окончательную победу воинствующего безбожия. "Прежние цивилизации, — писал он, — были разрушены извне, под напором варварских орд; наша цивилизация сама придумала себе конец — она растворится в умах своей интеллектуальной элиты… Эволюционисты, убеждённые в том, что человечество совершенствуется, надеялись на то, что рай земной будет достигнут благодаря науке и технике; а ведь эти-то два чудовища-близнеца и превратили мир в бесплодную пустыню, отравили моря, заразили планету и всё живое на ней… Воцарение евангелия прогресса неумолимо требовало дискредитировать Христово Евангелие и разрушить возведённое на нём, как на фундаменте, здание этики, законности, культуры… В конце концов, наша цивилизация возникла не с теорией эволюции, а с христианством и с ним погибнет… если ещё не погибла. Либералы набросились на христианство со злобой и яростью. В морально-этическом вакууме, образовавшемся благодаря тому, что христианство лишили духовного содержания, цветёт и благоденствует великое либералистское стремление к смерти".
Духовная пустота — "стремление к смерти", как именует эту страшную болезнь нашего времени доктор М, — следствие убеждения, поразившего отнюдь не одну "либеральную элиту", но, что куда страшнее, "среднего" человека цивилизованных стран: Бога нет. Нет в мироздании. Нет во мне. А коли Бога нет, всё в мире — хаос и случайность и сам я не более чем мошка, закинутая на какое-то мгновение в этот безумный мир. Что остаётся, как не получить у отпущенного мне мгновения всё, что оно способно дать, какую-то крупицу счастья?
Доктора М. это "счастье" приводит в ужас:
"В отчаянной погоне за физическим и духовным благополучием, которое должно сопутствовать счастью, возрастает потребление наркотиков… Именно там, где счастье, казалось бы, всего ближе — в обетованных землях Скандинавии и Калифорнии, многие прыгают за ним из окон верхних этажей… Мистицизм великого либералистского стремления к смерти сосредоточен в сексе… Бетховена заглушили барабаны и истошные вопли джунглей. Прекратилась борьба за то, чтобы выделить смысл и порядок из путаницы и хаоса, даже литература ударилась в полнейшую бессвязность и в результате постепенно исчезает. Да здравствует пустота!"
"Мне часто снится страшный сон: каким-то образом в уединённой пещере сохранилась, наподобие рукописей Мёртвого моря, современная духовная пища: видеозапись телевизионных программ с сопутствующими рекламными объявлениями, запись поп-ансамблей и прочей какофонии, бестселлеры, кинофильмы и т. д. Спустя много веков археологи обнаружат эту пещеру, примутся сортировать её содержимое, и по нему попытаются представить себе нас, и наверняка придут к следующему выводу: никогда ещё ни одно поколение людей, стремящихся к счастью, не располагало такими возможностями стать счастливыми, однако это поколение — по-видимому, сознательно — стремилось к чему-то противоположному: не к порядку, а к хаосу, не к стабильности, а к краху, не к жизни, творчеству и свету, а к смерти, разрушению и тьме".
Нарисованная профессором М. безнадёжная картина, бесспорно, очень близка к тому, что несёт современная массовая культура, что насаждается средствами массовой информации. Дело не в том, что слишком часто и обильно Бетховена заглушают барабаны и малохудожественные вопли поп-ансамблей. О низком качестве подобной "культурной" продукции устали кричать и у нас, и за рубежом: пошлость, примитив, тенденциозность, подчас откровенная фальсификация, засилье рекламы…
Но главная беда не в этом.
…Мелькает на экране, ежеминутно трансформируется, как калейдоскоп, телевизионный зрительный ряд, представляя в беспрерывной смене "картинок", в какой-то невообразимой мешанине — трагедии и глупейшие "хохмы", величайшие достижения человеческого творчества и примитивную халтуру, мудрые, веские слова великих людей и рекламу стирального порошка… Всё смазано, уравнено, нивелировано; всё скользит по поверхности дремлющего сознания, не затрагивая души — глобальные катастрофы и рекламные "шоу", реальная гибель тысяч людей и примитивные ужасы коммерческого "боевика", истекающие кровью страницы истории вперемежку с памперсами. Воздействует не на мозг зрителя, не на разум, а на подсознательные, почти животные эмоции. Человек теряет ощущение себя как личности, растворяется… в чём? Идентифицирует себя… с кем? С многомиллионной толпой себе подобных "потребителей", осчастливленных возможностью пить пиво "Балтика", мыть голову шампунем "PANTENE PRO-V" и выиграть миллион в "Поле чудес"…
Телевидение, интернет и сопутствующие им журналы, рекламные проспекты вовлекают массового потребителя в призрачный "виртуальный" мир, искусственно взвинченный, приподнято-праздничный, несказанно благополучный, сказочно богатый…
"Групповой опыт, — утверждает Юнг, — предполагает более низкий уровень сознания по сравнению с индивидуальным. Общие эмоции, общая психика, проявляющаяся в группе, ниже уровня индивидуальной психики. Если это очень большая группа людей, коллективная психика будет подобна скорее психике животного".
Карл Юнг — глубоко верующий человек, имел в виду не религиозную идентификацию, но нечто совсем иное. "Присутствие большого количества людей вместе обнаруживает большую внушающую силу. В толпе индивид становится жертвой собственной внушаемости. Достаточно, чтобы что-либо, например какое-нибудь предложение, было поддержано большой массой людей, и мы тоже с ним полностью соглашаемся, даже если оно аморально. В толпе человек не чувствует ответственности. Психика массы неизбежно становится гипнотическим центром, подчиняющим всех влиянию своих чар. Вот почему массы всегда являются рассадником психических эпидемий, и события в Германии — классический тому пример…" [5] Книга Юнга вышла в 1941 год. Страшное напоминание, грозное предупреждение!