Во-вторых, процессуалисты допускали путаницу в предмете исследования. В одних случаях речь шла о преступлениях, в других об уголовных делах, уголовном преследовании.
Тем не менее, все вышеперечисленные основания выделения частного обвинения как вида обвинения и уголовных дел частного обвинения в особую категорию дел можно классифицировать в зависимости от предмета разграничения как материально-правовые и процессуальные.
К первой группе относятся следующие:
1. Особая природа преступлений ущемляющих в основном частные интересы граждан в сфере особых общественных отношений.
Многие российские ученые дореволюционного периода считали, что между областью общественных и частных интересов имеется полоса смешанных уголовно-частных преступлений, в которых, если вычесть частный элемент, в остатке получается столь малая вина в отношении к обществу, что карать за нее не стоит. Сторонники подобной точки зрения ссылались на то, что история развития судопроизводства свидетельствует о защите частных интересов обиженных путем строгого наказания обидчиков ещё до того как появились государство и его органы публичной власти.
Существовал на данную проблему и иной взгляд, согласно которому вообще отрицалось наличие преступлений, посягающих лишь на частные интересы граждан. Сторонниками подобной позиции обращалось внимание на то, что поскольку законом за любое преступление предусмотрено уголовное наказание, налагаемое от имени государства, то и правонарушение является публичным, затрагивающим публичный, а не частный интерес.
Раскрывая юридическую природу преступления они утверждали, что преступник совершением противоправного деяния возвышал свою субъективную волю над объективной, а с помощью наказания он снова подчинялся нравственному порядку. Поэтому наказание признавалось элементом публичного, государственного характера, которое государство вправе применить, восстановив нарушенный преступлением порядок, независимо от мнения и воли потерпевших.
После революции, в годы советской власти, подобные взгляды получили дальнейшее развитие. Стал выдвигаться тезис о несостоятельности противопоставления интересов отдельной личности интересам общества, а поскольку они неотделимы, деяние, влекущие государственное наказание, не могло считаться посягательством только на отдельное лицо. Фактически законодатель относил некоторые дела к частным не потому, что они затрагивали частные интересы, а потому, что эти дела о действиях, которые становились общественно опасными.
Приведенные точки зрения на роль частных интересов при выделении частного обвинения в самостоятельный вид обвинения отразились на взглядах ученых и при определении понятия преступления, в частности, при определении одного из его признаков – общественной опасности. Частные интересы граждан могут и должны защищаться в порядке частного обвинения.
Именно поэтому следует согласиться с выводами ученых о наличие частного интереса при совершении в отношении потерпевшего любого преступления, а по преступлениям, преследуемым в порядке частного обвинения, этот интерес значительно превалирует в силу того, что касается сугубо личных, частных прав (таких как право на честь, достоинство и т.д.).
Любое преступление, где потерпевшим выступает не юридическое лицо (хотя в УПК РФ потерпевшим является и юридическое лицо), а частное лицо, затрагивает частные интересы этого лица.
Уголовно-процессуальное законодательство многих государств допускает вмешательство в сферу частной жизни и частных интересов лишь с учетом волеизъявления самих пострадавших либо санкции суда, прокурора при соблюдении соответствующих требований закона.
Конституция РФ, принятая в 1993 году, отдала предпочтение личности, ее правам и свободам. Однако это обстоятельство не свидетельствует о пренебрежительном отношении к обществу, состоящему из отдельных личностей. Интересы всех членов общества также не забыты в основном законе страны.
Следует признать, что обвинение частным лицом далеко не по каждому делу может быть эффективным, требуется свободное время, денежные средства и желание быть обвинителем. Поэтому государство обязано помогать частным лицам в преследовании обидчиков путем сбора доказательств обвинения, защищать интересы слабых и неимущих, которые не могут самостоятельно осуществлять своё право на обвинение.
2. Преступления представляют небольшую общественную опасность.
В юридической литературе высказывались различные мнения относительно роли общественной опасности деяния при отнесении его к преступлениям, преследуемым в порядке частного обвинения. Так, на возражение Л.Д. Кокорева,[6] отрицавшего малую общественную опасность деяния в качестве признака дел частного обвинения, С.И. Катькало и В.З.Лукашевич приводили убедительные аргументы в пользу своей позиции.[7] Они справедливо считали, что в уголовных кодексах многих стран предусмотрены деяния, общественная опасность которых не больше чем у преступлений, преследуемых в порядке частного обвинения. Однако законодатели не отнесли их к таковым не только вследствие небольшой общественной опасности деяний, но и из-за отсутствия иных важных признаков частного обвинения.
Статья 76 УК РФ предусматривает возможность освобождения лица от уголовной ответственности за примирением сторон в случае, если оно впервые совершило преступления небольшой тяжести, примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред. Именно таким способом законодатель пытался значительно ограничить господство публичного начала, и активно учитывать волеизъявление потерпевших при уголовном преследовании виновных. Поэтому от уголовной ответственности может быть освобождено лицо, примирившееся с потерпевшим, впервые совершившее любое преступление небольшой тяжести, то есть умышленное или неосторожное деяние, за которое установлено максимальное наказание до двух лет лишения свободы.
Обращают на себя внимание административные правовые нарушения, которые также могут затрагивать в большей степени частный интерес отдельных граждан, чем публичный.
В частности, под административным проступком предлагалось понимать предусмотренные особенной частью кодекса и приложением к нему деяние (действие или бездействие) по степени своей общественной опасности не являющееся преступлением, но нарушающее правопорядок, охраняемые законом интересы государства и общества, а также права и интересы отдельных граждан. В силу того, что административные проступки не представляют собой опасности для общества, а отдельные из них затрагивают в большей степени частные интересы граждан, будет вполне допустимым и приемлемым существование особого порядка привлечения к административной ответственности лиц, их совершивших, аналогично уголовному судопроизводству по делам частного обвинения.
3. Для установления наличия состава преступления имеет значение мнение потерпевшего.
Учеными неоднократно подчеркивалось, что отдельные преступления прямо посягают на субъективные права граждан, на их честь, личное достоинство, здоровье. Поэтому зачастую трудно определить наличие состава преступления в действиях того или иного лица, и степень их общественной опасности без учета субъективного мнения потерпевшего о происшедшем, поскольку потерпевший лучше других осведомлен о причинах совершенного против него преступления и той обстановки, в которой оно не только произошло, но и могло возникнуть.
В отечественной уголовно–процессуальной литературе часто приводилось в качестве примера высказывание о том, как одно и то же обращение с девушкой может быть ею воспринято как ласка, и как оскорбление. То или иное выражение, оскорбительное с точки зрения посторонних людей, может совсем иначе восприниматься лицом, к которому оно обращено. Даже нанесение побоев одним супругом другому может в оценке потерпевшего являться правомерным и вполне допустимым (заслуженным им) действием.
На необходимость учета субъективного мнения потерпевшего по делам частного обвинения указывали многие авторы. Однако из этого не следует, что по таким делам преступность деяния определяется самим потерпевшим. Учет субъективного отношения потерпевшего к совершенному деянию помогает лишь в каждом конкретном случае установить действительную общественную опасность того или иного деяния. Поэтому возбуждение уголовных дел вопреки воли потерпевшего по заявлениям иных лиц могло бы привести к необоснованному привлечению их обидчиков к уголовной ответственности за совершение деяний, которые не являлись преступлениями.
4. Возможность освобождения правонарушителя от уголовной ответственности за содеянное с целью урегулирования конфликта (примирения сторон) и с целью непричинения еще большего вреда пострадавшему самим фактом обнародования содеянного.
Статистические данные свидетельствуют о том, что значительное количество преступлений совершается в результате всевозможных ссор и конфликтов – семейных, с соседями, на работе, то есть в среде, где человек проводит значительную часть своей жизни.
Зачастую, после судебного разбирательства и наказания виновного, участники конфликта вынуждены проживать и работать с тем же окружением. Причем конфликт, имевший место ранее, может не только не угаснуть после рассмотрения дела в суде, а еще с большей силой разгореться и привести к совершению более тяжкого преступления.
При исследовании преступлений, преследуемых в порядке частного обвинения, необходимо иметь в виду существующий комплекс проблем, связанных с научными основами криминализации деяний.
Один из принципов криминализации деяний заключается во взвешивании положительных и отрицательных ее последствии. Положение о том, что уголовная ответственность при ее реализации с неизбежностью порождает некоторые нежелательные социальные последствия, является общепризнанным. В частности, отрицательные последствия проявляются в негативном формировании личности, подвергнутых уголовному наказанию людей, а также в деформации межличностных (семейных, дружеских, соседских) отношений.