Поэтому, как бы ни было опасно то или иное поведение, его криминализация никогда не может рассматриваться как абсолютное благо, но всегда представляет собой жертвование одним интересам ради других, более значимых. Одним из способов компромисса между положительными и отрицательными последствиями такого процесса как раз является институт освобождения от уголовной ответственности.
Рассматривая деяние, наносящее существенный вред личности пострадавшего в виде преступления, государство выполняет свои обязанности по охране прав и свобод человека. В то же время, принимая во внимание отрицательные последствия такой криминализации, государство в ряде случаев идет на то, чтобы дать возможность человеку, пострадавшему от преступления, самому решить вопрос, преследовать ли в уголовном порядке обидчика, требуя его наказания, либо примириться, простив ему свою беду.
Вторая группа обсуждаемых оснований включает в себя следующие позиции:
1. Возможность сбора и предоставления доказательств без проведения предварительного расследования вследствие использования в качестве таковых показаний очевидцев преступлений.
Для правильного понимания указанного основания выделения частного обвинения в самостоятельный вид обвинения и дел частного обвинения в особую категорию дел, следует остановиться на обсуждении проблем единства и дифференциации уголовно–процессуальной формы.
Для этого вернемся к истории развития уголовно-процессуального законодательства.
Правовой основой данной проблемы явилось различное толкование смысла ст.1 УПК РСФСР (1960 г.), в которой было отражено, что установленный уголовно–процессуальным законом порядок судопроизводства является единым и обязательным по всем уголовным делам и для всех судов, органов прокуратуры, предварительного следствия и дознания.
М.С. Строгович и целый ряд других процессуалистов в своих публикациях обращали внимание на необходимость единого порядка для всех уголовных дел, воспринимая его как единообразный, не делающий никаких исключений. По их мнению, именно исключения из правил повлекли за собой массовые нарушения прав, свобод и законных интересов граждан, которые появились в отдельные исторические периоды России. Поэтому они категорически возражали против закрепления в правовых нормах специфических форм уголовного судопроизводства, отстаивая единство уголовно– процессуальной формы для любых категорий дел, в том числе и дел частного обвинения.[8]
Совершенно иная позиция по данной проблеме была у П.Ф. Пашкевича и его единомышленников. Исходя из объективной необходимости дифференциации уголовно-процессуальных форм, понятие единого порядка судопроизводства ими понималось как совокупность комплексов различных условий, отличающихся друг от друга в зависимости от характера процессуальных действий, стадий его осуществления и других обстоятельств. Однако каждое из обстоятельств предопределяло деятельность судьи, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, в строгом соответствии со сложившимися обстоятельствами, подпадающими под один из комплексов, закрепленных в уголовно– процессуальном законодательстве.
Эта позиция нашла отражение в новом уголовно-процессуальном кодексе 2001 года (с последующими дополнениями изменениями), в котором введена специальная глава «Уголовное преследование», предусматривающая виды уголовного преследования в зависимости от характера и степени тяжести совершенного преступления.
Установление обстоятельств совершения преступлений по делам частного обвинения характеризуется незначительной степенью сложности познавательной деятельности. При этом отсутствует необходимость принудительного обеспечения надлежащего поведения обвиняемого и подозреваемого, проведения сложных процессуальных следственных действий.
К специфике дел частного обвинения многие процессуалисты относят очевидность преступления, не требующего предварительного расследования или дознания.
В то же время в случае, когда совершено неочевидное преступление и виновный, совершивший его, неизвестен, то следователь или дознаватель, с согласия прокурора, возбуждают уголовные дала и проводят следствие или дознание .
2. Необходимость показаний потерпевшего для правильного рассмотрения дела, поскольку именно он указывает цель разбирательства, представляет доказательства.
Уголовный закон, предусматривающий ответственность за определенный вид деяний, может быть эффективен лишь в том случае, если все признаки состава преступления реально доказуемы. Это означает, что любой признак состава преступления должен быть сформулирован так, чтобы факт его существования мог быть обнаружен и доказан с достаточной степенью достоверности; процессуально допустимыми действиями; без ущерба для морали и социально–положительных межличностных связей людей. Если потерпевший не желает привлечения к уголовной ответственности лица, которое совершило в отношении него преступление небольшой общественной опасности, направленное против его личных (частных) интересов, то раскрыть и доказать совершение преступления с достаточной степенью достоверности весьма проблематично. Этот момент особенно важен, если учитывать действие ст.51 Конституции РФ, разрешающей гражданам, в том числе и потерпевшим, не свидетельствовать против супруга и близких родственников. Указанная норма Конституции РФ направлена на то, чтобы преступления раскрывались и доказывались без ущерба для морали и социально-положительных межличностных связей людей.
Специфика дел частного обвинения состоит в том, чтобы возбуждение подобных дел вопреки воле потерпевшего, даже когда посягательство на интересы последнего действительно имело преступный характер, не приводило к трудностям в установлении истины. Но едва ли можно рассчитывать на получение от потерпевшего полных и объективных показаний, когда возбуждение обсуждаемой категории дел осуществлялось без его желания.
Таким образом, необходимость показаний потерпевшего, в качестве одного из основных доказательств виновности лица, совершившего преступление, обоснованно признается одним из оснований выделения частного обвинения и дел частного обвинения.
3. Стремление определить справедливый порядок судопроизводства путем повышения активности граждан в борьбе с правонарушениями.
В юридической литературе долгие годы высказывались различные точки, зрения по поводу задач и целей уголовного судопроизводства, которые были отражены в ст.2 УПК РСФСР (1960 г.). В качестве задач судопроизводства по этому УПК были провозглашены раскрытие преступлений, изобличение виновных, правильное применение закона.
Ныне действующий УПК (2001 г.), не устанавливая задачи уголовного судопроизводства, в статье 6 определяет: «Уголовное судопроизводство имеет своим назначением: 1) защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений; 2) защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод».[9]
Таким образом, закон установил, что в уголовном судопроизводстве приоритетом является защита интересов личности.
Эти цели достижимы лишь в случае, если они будут восприниматься хотя бы большинством членов общества. Если этого не происходит, то едва ли можно считать справедливым такое уголовное судопроизводство.
Человечество постоянно пыталось совершенствовать порядок судопроизводства, и делало это в силу объективных законов развития и совершенствования общества и общественных отношений. При этом законодатель вынужден был считаться с интересами пострадавших от преступлений, признавая их субъектами уголовного преследования.
Будучи субъектами уголовного преследования потерпевшие наделялись правом формулирования, обоснования и отстаивания своих выводов о совершении определенным лицом преступления. В этой связи во многих странах, в том числе и в России, использовалось многообразие форм уголовного судопроизводства, одной из которых является судопроизводство в порядке частного обвинения.
Таким образом, объективно существенную необходимость совершенствования судопроизводства, с целью соответствия его критериям справедливости, можно назвать одним из оснований выделения частного обвинения в самостоятельный вид обвинения, а дел частного обвинения в особую категорию дел.
4. Невозможность привлечения к уголовной ответственности всех лиц, совершивших преступления, существование латентной преступности.
Отнесение данного признака к процессуальному признаку частного обвинения носит условный характер, поскольку он является предметом изучения не процессуалистов, а криминологов. Наличие данного обстоятельства не отрицалось и не отрицается большинством ученых и практических работников.
Еще совсем недавно не принято было говорить о высокой латентности преступлений. Одной из причин такого положения называют наличие в праве неотвратимости наказания в качестве одного из принципов. Действующий ныне УПК РСФСР содержит норму, в которой предписано, что одна из задач уголовного судопроизводства заключается в том, чтобы каждый, совершивший преступление, подвергался справедливому наказанию. Тот факт, что правоохранительные органы не в состоянии выявить все совершаемые преступления и привлечь к уголовной ответственности всех виновных в этом лиц, позволяет с достаточной уверенностью констатировать, что в уголовно-процессуальной деятельности должны принимать активное участие не только государственные органы, но и частные лица. Данная проблема особенно обостряется в периоды реформирования органов правосудия, в том числе в нынешний период, переживаемый нашим государством. Таким образом, выделение дел частного обвинения в отдельную категорию дел необходимо по следующим основаниям: