Соответственно, одно и то же слово или действие в разных ситуациях могут быть восприняты человеком по-разному, вызывая у него всевозможные реакции - от обиды и агрессии до смеха и радости, - благодаря чему в одном случае они могут заключать в себе опасность для общества, в то время как в другом, напротив, улучшать существующие отношения, мотивировать на совершение положительно оцениваемых окружающими поступков.
Иначе говоря, деяние, преследование которого ведется в порядке частного обвинения, взятое само по себе, вне социального контекста, не является ни общественно опасным, ни общественно полезным.
Общественная опасность преступлений частного обвинения определяется общественной опасностью последствий, которые носят системный характер и несводимы к причинению потерпевшему только морального или физического вреда, поскольку человек с позиций системного подхода традиционно рассматривается как сложная система, характеризующаяся единством социальных, психических и физиологических составляющих. Изменение в одном из элементов системы ведет к изменению всей системы. Так, например, истории известны случаи, когда нанесенное словесное оскорбление становилось причиной разрушения значимых межличностных отношений, серьезного психологического кризиса, а впоследствии приводило к тяжелой болезни и/или смерти человека.
Эти общественно опасные последствия из-за сложностей в установлении их причинно-следственной связи с деянием выведены законодателем за пределы составов преступлений частного обвинения (формальный характер составов), тем не менее нет никаких объективных оснований для отрицания самой возможности наступления таких последствий.
Таким образом, с позиций материального уголовного права можно определить преступления частного обвинения как преступления небольшой тяжести, посягающие на личные неимущественные права, ценностное содержание которых субъективно, в связи с чем особое значение для решения вопроса о том, носило ли деяние характер общественно опасного, имеет субъективное восприятие потерпевшего.
К сожалению, определение преступлений частного обвинения только через материально-правовые признаки не позволяет отграничить преступные деяния, преследуемые частным порядком, от других, предусмотренных УК, а значит, не отражает всей сущности интересующего нас правового явления и должно быть конкретизировано посредством включения в него процессуальных критериев. Государство, в котором личные неимущественные права признаны в числе высших ценностей, добровольно ограничивает свое вмешательство в криминальную ситуацию в случае, если оно нанесет больше вреда потерпевшему, чем совершенное против него преступление.
В зависимости от степени ограничения действия принципа публичности в уголовном процессе выделяются публичный, частно-публичный и частный порядки производства по уголовному делу.
Это значит, что преступления частного обвинения имеют двойственную юридическую природу, их существование в равной мере обусловлено факторами материально-правового и процессуального порядка.
Однако даже такой подход к определению понятия не позволяет до конца проникнуть в сущность преступлений частного обвинения.
Феномен этот крайне сложен и требует проведения комплекса глубоких сравнительно-правовых, исторических, криминологических, уголовно-правовых, уголовно-процессуальных и других исследований вопроса, что невозможно сделать в рамках одной работы.
Итак, подводя итоги параграфа, еще раз подчеркнем следующее:
1. Закрепляя личные неимущественные права в конституции, государство обеспечивает их правовое регулирование комплексно, т.е. с помощью норм ряда отраслей права. Гражданско-правовой и уголовно-правовой способы защиты личных неимущественных прав от преступлений частного обвинения не исключают, а взаимодополняют друг друга.
2. Преступления частного обвинения имеют двойственную юридическую природу, их существование в равной мере обусловлено факторами материально-правового и процессуального порядка. С позиций материального уголовного права преступления частного обвинения - это преступления небольшой тяжести, посягающие на личные неимущественные права, ценностное содержание которых субъективно.
3. Общественная опасность преступлений частного обвинения определяется фактом объективного существования и высокой значимостью в обществе ценностей, на которые они посягают, и общественной опасностью последствий, которые носят системный характер и несводимы к причинению потерпевшему только морального или физического вреда.
4. В рамках уголовной науки необходимо поставить проблему определения понятия «преступление частного обвинения». Определение преступлений частного обвинения через материально-правовые и процессуальные признаки не позволяет во всей полноте отразить сущность изучаемого правового явления.
Глава 2. ОСОБЕННОСТИ ПРОИЗВОДСТВА ПО ДЕЛАМ ЧАСТНОГО ОБВИНЕНИЯ
§ 1. Возбуждение уголовного дела
С принятием Уголовно-процессуального кодекса РФ 2001 г. (далее УПК) процедура возбуждения уголовных дел частного обвинения претерпела значительные изменения. В связи с этим появилось много вопросов, которые не решены законодателем и неоднозначно разрешаются следственной и судебной практикой.
В науке уголовного процесса по спорным проблемам означенной процедуры также высказываются весьма противоречивые мнения и предложения. Все это вызывает необходимость рассмотреть круг актуальных проблем, связанных с возбуждением уголовных дел частного обвинения.
Данные дела составляют значительную часть всех уголовных дел, рассматриваемых мировыми судьями в России.
Н.С.Манова пишет, что, по опубликованным данным, в некоторых регионах страны уголовные дела частного обвинения составляют около половины (48 %) от всех уголовных дел, рассматриваемых мировым судьей.[14]
Как видим, дела частного обвинения затрагивают права и законные интересы весьма большого числа граждан, поэтому важно, чтобы процессуальный порядок судебного рассмотрения уголовных дел этой категории был эффективным. Особенно много вопросов возникает на стадии возбуждения таких дел.
Поэтому следует подумать над тем, как нам дальше совершенствовать процессуальный порядок возбуждения уголовных дел частного обвинения.
Часть 2 ст. 20 УПК гласит, что уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ст. 115-116, ч. 1 ст. 129 и ст. 130 Уголовного кодекса РФ считаются уголовными делами частного обвинения. Они возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего, его законного представителя и подлежат прекращению в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым. Примирение допускается до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора.
Уголовные дела о преступлениях, указанных в ч. 2 ст. 20 УПК, возбуждаются путем подачи заявления в суд потерпевшим или его законным представителем. Интересно отметить: ст. 10 УПК РСФСР 1923 г. и ст. 27 УПК РСФСР 1960 г. устанавливали, что поводом для возбуждения уголовных дел частного обвинения является не заявление, а жалоба потерпевшего. Следует согласиться с В. В. Хатуаевой, что жалоба — это точнее, чем заявление, так как жалоба является официальным требованием о защите нарушенного права.[15]
За использование термина «жалоба потерпевшего» выступает также Н. Е. Петрова.[16]
Здесь сразу же возникает иное затруднение терминологического свойства. Дело в том, что при подаче соответствующего заявления в уголовном деле еще нет никакого потерпевшего, если строго следовать ст. 42 УПК. Как правильно замечает В. В. Хатуаева, использование термина «потерпевший» не совсем корректно, так как никакого документа о признании таковым в соответствии со ст. 42 УПК не вынесено. В связи с этим автор предлагает термин «пострадавший».[17]
Итак, какой термин предпочтителен в данном случае - потерпевший», «пострадавший» или просто «заявитель»?
На наш взгляд, решая этот вопрос, нужно исходить из следующих соображений. Уголовный процесс не знает такого понятия, как «пострадавший». Вряд ли имеет смысл вводить новый термин, чтобы обозначить известную и закону, и следственно-судебной практике процессуальную фигуру потерпевшего. Использование термина «заявитель» также нежелательно, поскольку в нем не отражено, что этот «заявитель» потерпел от совершенного против него преступления, преследуемого в частном порядке. Остается старый и всем хорошо знакомый термин «потерпевший».
Нужно, видимо, признать, что в уголовных делах частного обвинения законодатель пошел на некоторые упрощения в плане процессуального признания потерпевшим, каковым лицо становится в силу самого факта подачи в суд заявления с просьбой о возбуждении уголовного дела.
Следующий вопрос: кто еще, кроме потерпевшего и его законного представителя, может обращаться в суд с заявлением о возбуждении уголовного дела частного обвинения?
Е. Г. Мартынчик считает, что возбудить такое дело может по поручению потерпевшего его представитель, роль которого вправе выполнить адвокат.[18]
И. Р. Харченко также полагает, что представитель потерпевшего имеет право передать в суд заявление по делу частного обвинения.[19]
В. В. Хатуаева не согласна с данной позицией, полагая, что заявление о возбуждении уголовного дела могут подать только сам потерпевший или его законный представитель.[20]
На наш взгляд, этот вопрос следует решать с точки зрения обеспечения максимально свободного доступа потерпевшего к правосудию. Потерпевший не может быть ограничен в выборе способа подачи заявления о возбуждении уголовного дела частного обвинения.