О необходимости введения буржуазных судебно-процессуальных институтов (в том числе и суда присяжных) говорилось в отзывах губернских редакционных комитетов. На этом настаивала и наиболее прозорливая часть дворянства. Так, в адресе Владимирского дворянства, принятом в декабре 1859 г., подчеркивалась необходимость законности «для успешного хода» крестьянской реформы, поскольку «освобожденные крестьяне, лишенные защиты помещика, при отсутствии правосудия и ответственности должностных лиц, подвергнутся еще большей и невыносимой зависимости от произвола чиновников». «Для мирного и благополучного исхода» крестьянской реформы предлагалось незамедлительно реформировать правосудие на основах гласности, равенства всех перед судом, введения суда присяжных.[3]
На изменение общественных настроений отреагировала печать. В частности, в «Московских ведомостях» от 25 октября 1858 г. писалось, что суд присяжных «нельзя не признать не только возможным совершенством суда человеческого, но и одним из сильных средств как к улучшению народной нравственности, так и к сохранению общественной или личной безопасности и пользы. Введение такого суда составляет потребность в нашем обществе».
Однако на такую «потребность» не желал откликаться гр. Блудов. Его аргументы сводились к следующему: «Введение у нас суда через присяжных было бы ныне преждевременным...легко представить себе действие такого суда; когда большая часть нашего народа не имеет еще не только юридического, но даже самого первоначального образования, когда понятия о праве, обязанностях и законе до того неразвиты и не ясны, что нарушение чужих правил... признается многими самым обыкновенным делом... Допущение таких людей к решению важного, иногда чрезвычайно-трудного вопроса о вине или невиновности подсудимого угрожает не одними неудобствами, но едва ли и не прямым беззаконием».
Нежелание Д. Н. Блудова изменить свою позицию обусловило решение передать осенью 1862 г. дело судебной реформы из II отделения с. е. и. в. Канцелярии в Государственную канцелярию. Ее непосредственная подготовка вверялась комиссии, в которую вошли известные юристы С. И. Зарудный, П. А. Даневский, С. П. Шубин, Н. А. Вилинбахов, А. М. Плавский, Н. А. Буцковский, Н. И. Стояновский, Д. А. Ровинский, К. П. Победоносцев. С их точки зрения, законодательство о правосудии — стройная система, функционирующая на основе определенных внутренних закономерностей, элементы которой взаимосвязаны и взаимообусловлены, изменение или выпадение одного из них может создать опасность для системы в целом. Суд присяжных — главный и неотъемлемый ее элемент. В этом следовало убедить тех, от кого зависел итог судебной реформы, и в первую очередь Александра II.
Комиссия обобщила законопроекты, подготовленные под руководством Д. Н. Блудова, наглядно продемонстрировав их теоретическую и практическую несостоятельность. Александр II согласился в январе 1862 г. с тем, чтобы при разработке законодательства о судебной реформе, прежде всего «в общих чертах были изложены соображения Государственной канцелярии и прикомандированных к ней юристов о тех главных началах, несомненное достоинство которых признано в настоящее время наукою и опытом европейских государств, по коим должна быть преобразована судебная часть в Империи».
Разработкой института присяжных заседателей занялись Д. А. Ровинский и С. И. Зарудный. Первый был счастливый его родоначальник, второй — «теоретический обоснователь». Они подготовили записки о суде присяжных, в которых всесторонне обосновали целесообразность его введения. В частности, Д. А. Ровинский опровергал утверждения Д. Н. Блудова «о неподготовленности» русского народа к суду присяжных. Народные массы «ни в одном государство не могут еще похвастаться ни юридическим образованием...ни способностью к тонкому анализу». Образованные иностранцы, попав в Россию, начинают нарушать законы, «теряя юридическое образование... Причина этой грязи коренится гораздо глубже»; человек становится осторожным, «когда за поступками его следит общество, у которого есть возможность законным путем порицать и наказывать его». Представителями общества в суде и являются присяжные. Таким образом, автор записки владел источник беззакония не в отсталости народа, а в системе правосудия, неспособной гарантировать права.[4]
С. И. Зарудный, теоретически обосновывая потребность в суде присяжных, наряду с традиционными положениями буржуазной теории судоустройства приводил аргументы специфически «российские». «Цель судоустройства — в учреждении судебных мест на таком основании, чтобы судебные решения пользовались общим доверием». Это доверие обеспечит спокойствие в государстве, явится превентивной мерой обжалования судебных решений. Для достижения цели наряду с коронными судьями в состав судов следует ввести представителей от общества — присяжных. Постоянные судьи применяют закон, «а разрешение спора о событиях» вверяется судьям, отводимым или присяжным. Только «совокупность всех этих условий приводит» к беспристрастности суда.
С. И. Зарудный стремился при этом доказать неполитический характер суда присяжных, его безопасность для самодержавия. По мнению реформатора, это — не что иное, как судебный метод, особая форма организации суда, а потому «сие установление ни в каком случае не может и не должно быть смешиваемо с политическим устройством государства».
Положения, содержавшиеся в записках Д. А. Ровинского и С. И. Зарудного, вошли в «Соображения государственной канцелярии о судопроизводстве гражданском, уголовном и судоустройстве», составленные комиссией и представленные на обсуждение в Государственный Совет. В них утверждалось, что заменив теорию формальных доказательств оценкой по внутреннему убеждению, следует непременно ввести суд присяжных. Без него «невозможно представить себе какое-либо существенное улучшение в уголовном судопроизводстве».[5]
Заботясь о гарантиях неприкосновенности личности, комиссия обосновала и необходимость введения суда присяжных по политическим преступлениям. Развивалась мысль, что в делах о государственных преступлениях коронный суд как государственный орган без представителей общества — суда присяжных не способен вынести объективный приговор, поскольку «государство, преследующее преступление, есть вместе с тем и юридическое лицо, непосредственно оскорбленное или потерпевшее от преступления». Однако рассмотрение политических дел комиссия возложила на специальный состав: присяжных «зрелых лет, имеющих обеспечение средства к жизни», которые избирались бы «представителями сословных управлений общества».
Признав суд присяжных «лучшим методом для рассмотрения дел по внутреннему убеждению», реформаторы считали нужным изменить и сопредельные институты, иначе, полагали они, он окажется нежизнеспособным. Процесс должен быть простым и ясным, устным, гласным. Требуется законодательно обеспечить подбор присяжных, гарантировать их независимость.
Составленные комиссией «Соображения о главных началах судопроизводства уголовного, судопроизводства гражданского и судоустройства», как следует из донесения В. П. Буткова Александру II от 30 апреля 1862 г., «были представлены» монарху «в апреле месяце» и по его «повелению переданы на рассмотрение Соединенных Департаментов законов и гражданского Государственного Совета». Каких-либо замечаний или возражений со стороны самодержца не последовало. Поддерживая проект, вел. кн. Константин встретился с П. П. Гагариным, председательствующим при обсуждении «Основ» в Государственном Совете, от которого, считал он, зависел «весь успех рассмотрения этого важного дела», и склонял «употребить все зависящие от него старания к скорому окончанию дела в Соединенных Департаментах». Иными уловами, предлагалось принять основные институты проекта (и прежде всего суд присяжных) без изменений.
Вместо суда присяжных по политическим делам Общее собрание Государственного Совета учредило суд сословных представителей. В журнале Государственного Совета утверждалось: «В той среде нашего общества, из которой предполагается назначать большинство присяжных, встречаются... ошибочные понятия о государственном устройстве». Присяжным следует предоставить рассмотрение только тех дел, «по которым от них можно ожидать приговоров безошибочных». Иначе власть и государство «останутся без защиты».
Затем институт присяжных заседателей был введен «Основными положениями преобразования судебной части в России» 1862 г., а развитие получил в судебных уставах 1864 г.
1.2 Суть суда присяжных заседателей
Судебными уставами 1864 года создавалась оригинальная и эффективная система правосудия. Она имела две ветви, две подсистемы, которые объединял высший судебный орган – Сенат; общие суды и мировые суды. Общие суды состояли из двух инстанций: первая – окружные суды, вторая – судебные палаты. Окружные суды состояли из одного или нескольких отделений по уголовным и гражданским делам. Для рассмотрения дел о преступлениях, за которые могло быть назначено наказание в виде лишения прав состояния, как особенных, связанных с принадлежностью к привилегированным сословиям, так и всех прав (имущественных, брачно-семейных и т. д.), привлекались присяжные заседатели. Таким образом, суд присяжных является не самостоятельным учреждением, а особым присутствием окружного суда.[6]
В судебных уставах предусматривалось, в частности, что присяжными являются русские подданные не моложе 25 и не старше 70 лет, прожившие «не менее двух лет в том уезде, где производится избрание в присяжные заседатели».[7] Двухгодичная оседлость требовалась, «чтобы присяжные заседатели, для оценки по совести степени вины подсудимых, были хорошо знакомы с нравами, обычаями и общественной жизнью известной местности». Не могли быть присяжными лица, «исключенные из службы по суду или из духовного ведомства за пороки, или же из среды тех обществ и дворянских собраний», несостоятельные должники, «состоящие под опекой» и др. Запрещалось быть присяжными чиновникам государственной службы, священнослужителям, военным, лицам, находящимся в услужении.