Деятельность Суворова в Польше свидетельствует о том, что, будучи гениальным полководцем, он обладал и крупным дарованием политического деятеля. Его методы управления в Польше методы умного и вместе с тем гуманного правителя. Но образ действий Суворова шел вразрез с программой прусского, австрийского и русского правительств. Положение Суворова становилось все более сложным: его постепенно оттирали на задний план, отстраняли от участия в разрешении серьезных вопросов, отменяли отданные им распоряжения.
В октябре 1795 года Суворова отозвали в Петербург. Его встретили с небывалым почетом; но любезности не могли скрыть глубокой трещины, столь резко проявившейся в течение последнего года. Впервые за все время, казалось, созрел почва для прочного примирения правящей верхушки с престарелым фельдмаршалом: нельзя не. оценить его услуг, нельзя не считаться с популярностью его в армии и в Западной Европе. Ничто не мешает, по-видимому, укреплению отношений императрицы с ее лучшим военачальником. Но тут-то обнаруживается органическая невозможность этого: Суворов по-иному мыслит, он не может попасть в тон екатерининского двора. Главное, он этого не хочет. Придворная карьера не прельщает его. Более того — он открыто высказывает презрение к нравам двора, к процветающим там неискренности, угодничеству и утомительному веселью. Его независимые суждения, его деятельная энергия служат олицетворенным укором праздным вельможам и чиновным карьеристам. Поэтому, когда проходит нужда в его поразительном таланте, становится лучше всего упрятать его куда-нибудь подальше.
Так было всегда, так случилось и на этот раз. Суворова назначили командующим одной из южных армий. Весной 1796 года он выехал в город Тульчин, Подольской губернии, где и устроил свою штаб-квартиру.
«Наука побеждать». Конфликт с Павлом I.
Снова, как когда-то в Новой Ладоге, Суворов с жаром отдался обучению войск.
«Всякий солдат к тому должен быть приведен, чтобы сказать ему можно было: теперь знать тебе больше ничего не остается, только бы выученного не забывать», — таков был лозунг Суворова в деле воспитания солдат.
Развивая мысль, высказанную еще Петром I (учить «яко и в самом деле»), Суворов всемерно старался придать всякому учению характер подлинного боя. Маневры происходили при непрестанной ружейной и артиллерийской стрельбе (холостыми зарядами), так что атакующие бывали густо окутаны облаками порохового дыма.
В Тульчине окончательно оформилась и была записана знаменитая суворовская инструкция войскам: «Наука побеждать». Еще в Херсоне и затем на походе в Польшу Суворов приказывал обучать войска составленному им военному катехизису; большинство солдат знало это наставление наизусть. Теперь оно получило окончательную редакцию.
«Наука побеждать» представляет собою дальнейшее развитие и углубление «Полкового учреждения». Она построена на тех же принципах. В ней также выражена мысль о едино» связи между техническими приемами обучения и нравственным, моральным воспитанием. Войскам прививаются те же идеи о необходимости порыва, энергии. Это свидетельствует о том, что сложившиеся у Суворова взгляды на воспитание и обучение поисковых кадров остались в существе споем неизменными. Но, разумеется, они получили гораздо более яркое и точное выражение. То, что в «Полковом учреждении» было лишь намечено, то в «Науке побеждать» обозначено со всей отчетливостью. Слог «Науки» также несравненно более ярок; но своей образности, почти афористичности он является подлинным шедевром, все и нем стремительно, легко: урви, лети, л;»ми, скачи», тяжелые раины именуются «ветрами» и т. д.
Основные положения «Науки побеждать» можно свести к следующему:
1. Огромную роль па войне играет моральное состояние поиск. Необходимо, чтобы все бойцы стремились к победе и понимали путь, которым их ведут к этой победе («Каждый воин должен понимать свой маневр»).
2. Победа достигается посредством наступления и разгрома главных сил противника.
3. Одним из важнейших условий победы является быстрота, внезапность удара.
4. Решающую роль в сокрушений врага играет штыковая атака.
5.Обучать солдат следует только тому, что пригодится на войне. Все прочее, напрасно перегружающее солдата, надо отсечь; зато необходимому солдат должен обучиться в совершенстве («Тяжело в ученье — легко в походе»).
6. Командиры должны внимательно относиться к солдату и его нуждам.
7. Надо привить войскам внимательное, бережное отношение к мирному населению и пленным.
«Наука побеждать» не обременяла солдат ничем, что не вызывалось бы боевой надобностью, и в то же время давала им указания относительно всего, что могло встретиться в бою и в походе.
Вскоре, однако, все изменилось, так как в ноябре 1796 г. умерла Екатерина II, и новый император. Павел I (сын Екатерины II и Петра III), стал проводить крайне реакционный курс. Опасаясь проникновения из Франции «якобинской заразы» и стремясь при помощи военно-полицейской диктатуры задушить в зародыше революционные идеи в России, Павел прибег к самым чрезвычайным мерам. Широко раскинулись сети тайного политического сыска. Весь уклад жизни подвергался строгой регламентации. По самым ничтожным поводам людей хватали, сажали в тюрьмы, ссылали в Сибирь, били кнутом.
Тяжелее всех чувствовала гнет павловского режима армия. Была восстановлена старая прусская форма: волосы солдат поливали квасом, посыпали мукою и давали засохнуть мучной корке на голове; сзади к голове привязывали железный прут в пол-аршина для устройства косы, на висках приделывали войлочные букли. В службе завелась назойливая, мерт-г.ящая мелочность. Оторванная пуговица у одного из солдат могла свести к нулю отлично проведенные маневры.
«Солдат есть простой механизм, артикулом предусмотренный», — такова была установка Павла I.
Трудно было найти более резкие противоположности, более различные системы, чем те, которые насаждались Суворовым в Тульчине и Павлом в Петербурге. Сосуществование их было невозможно. Они неминуемо должны были столкнуться.
Суворов сразу занял непримиримую позицию по отношению к <прусским затеям». Реформы Румянцева, Потемкина, его собственная сорокалетняя деятельность — все шло насмарку. Русская армия отбрасывалась на полстолетия назад, живой дух в ней подменялся мертвым, механическим послушанием; боевая подготовка — шагистикой; национальные особенности — слепой подражательностью прусским образцам. Суворов по-прежнему обращал внимание не столько на мелочи службы и плацпарадность, сколько на боевую выучку солдат и офицеров, на то, чтобы войска были тепло и удобно одеты и сытно накормлены. Павел полагал, что солдат не должен мыслить. Суворов пуще всего ненавидел слепое подчинение. Павел хотел внедрить прусские порядки — Суворов отстаивал жизненность и превосходство национальных русских военных обычаев. Павел относился к солдатам, как к своего рода бездушным манекенам, — Суворов уважал в каждом солдате его человеческое достоинство.
Найти общую почву тут было невозможно.
Деспотический император поступил в своей обычной манере: он решил покарать и запугать непокорного фельдмаршала. В феврале 1797 г. Суворов был уволен в отставку и вскоре после этого сослан в принадлежавшее ему отдаленное поместье Кончанское (Новгородской губернии), под надзор местных властей. Там опальный фельдмаршал прожил два года. 20
Павел I всячески преследовал его. Имя Суворова вытравлялось из армии; идеи его подвергались гонению.
Павел все ждал, что старый фельдмаршал принесет повинную. При всем своем сумасбродстве он понимал, какое неблагоприятное впечатление производит ссылка Суворова не только в России, но и за границей. Видя вокруг лишь покорность и поклонение, Павел не сомневался, что и старик-фельдмаршал скоро уступит и если не присоединит прямо своего голоса к хору восхвалений, то выразит хотя бы согласие вернуться в ряды армии на вторые роли.
Но время шло, а Суворов не сдавался.
Передовые люди тогдашнего русского общества с восхищением следили за неравной борьбой опального фельдмаршала с деспотическим монархом. Г. Р. Державин писал по этому поводу:
Смотри, как в ясный день, как в буре
Суворов тверд, велик всегда.
Ступай за ним — небес в лазуре
Еще горит его звезда!
Хотя Павел I и держал Суворова в ссылке, но мнения кончанского отшельника живо его интересовали. Обдумывая план войны с Францией, он подослал к Суворову генерала Прево де-Люмиана, в упор поставившего вопрос о возможной войне с Францией. Суворов продиктовал в кратких чертах план кампании, суть которого сводилась к следующему: оставить два обсервационных корпуса у Страсбурга и Люксембурга, идти, сражаясь, к Парижу, не теряя времени и не разбрасывая сил в осадах. Конечно, бесталанные военные советники Павла I отвергали этот смелый, чисто суворовский план.
Бездеятельность и одиночество угнетали Суворова. К упадку духа присоединилось физическое недомогание. Сказывались полученные им шесть ран: в декабре 1798 года Суворов жаловался, что «левая сторона, более изувеченная, уже пять дней немеет, а больше месяца назад был без движения во всем корпусе».
Казалось, старый фельдмаршал уже сыграл свою роль на жизненной сцене.
Но вдруг в феврале 1799 года Суворов получил императорский рескрипт: Павел звал его в Италию — командовать русско-австрийскими армиями, действовавшими против французов.
На полях Италии.
В конце 1798 года Россия иступил;» п составившуюся антн-французскую коалицию (Англия, Австрия, Турция, Неаполитанское королевство).
Русский флот под командой адмирала Ф. Ф. Ушакова отплыл и Средиземное море и занял Ионические острой;). Одновременно было приказано снарядить двадцатитысячный корпус под начальством генерала Розенберга и двинуть его и Вену для присоединения к авс1рннской армии.