Смекни!
smekni.com

Культурология (стр. 33 из 73)

В Византии город прежде всего Константинополь, являлся моделью империи как воплощения идеи единства народа и власти, что препятствовало вызреванию самосознания городских слоев. Город как центр и выразитель идей бюрократического государственного управления обусловил относительную стабильность византийской цивилизации, ее меньшую динамику по сравнению с Западом, большую традиционность. Кроме того, для Византии было характерно возвышение столицы над всеми другими центрами в сфере, как экономики, так и политики и культуры.

Территория империи состояла преимущественно из областей с высокой земледельческой культурой. Во многих из них плодородные почвы позволяли выращивать по два-три урожая в год. Было широко развито скотоводство. Богата была Византия и природными ресурсами, различными видами минерального и растительного сырья. Она могла обеспечить свои потребности почти во всех основных продуктах, а некоторые из них даже в значительном количестве вывозить в другие страны (зерно, масло, рыба, ткани, металл, металлические изделия и др.). Все это создавало известную экономическую устойчивость в империи, позволяло вести достаточно широкую внешнюю торговлю, быть монопольным посредником в торговле между Востоком и Западом.

До XII в. экономическое превосходство Византии над другими европейскими странами было бесспорным. Изобретение греческого огня и косого паруса обеспечивало морские успехи империи, расцвет строительной техники, достижения точных и естественных наук помогали Византии обогнать в своем развитии многие государства Востока и Запада. Коренной перелом в поступательном экономическом развитии Византии наступил в XII в. С этого столетия экономическое превосходство переходит, притом окончательно, к государствам Западной Европы.

7.2. Общественная и политическая системы Византии

Ни в одной сфере общественной жизни отличия Византии от Запада и ее сходство со странами Востока, в частности с Сасанидским Ираном и Арабским халифатом, не были столь явственны, как в организации государственной власти. Вместе с тем именно в этой области государственного устройства Византии были особенно устойчивыми традиции поздней Римской империи. Тенденции к политическому разобщению страны, к феодальной раздробленности не раз обнаруживались в истории Византии. Однако за исключением последнего этапа своего существования империя оставалась централизованным государством.

Восток и Запад реализовали разные модели государства. Доминанта развития государственности на Западе состоит в формировании национального государства. Возникавшие в Европе империи не были устойчивыми (империя Каролингов, Священная Римская империя Оттонов), осуществить здесь имперскую идею так и не удалось. Христианский Восток предпочел модель империи, противоположную национальной государственности. Византия была одним из высших воплощений имперской идеи в истории.

По своей политической структуре она представляла собой самодержавную монархию. Император (василевс), облеченный неограниченной законодательной и исполнительной властью, был единственным источником власти и закона, верховным судьей, носителем высшей военной власти, «избранником божьим» и, как таковой, светским главой византийской церкви. И все же власть византийского государя была в действительности ограничена привилегиями и правами правящей верхушки. Это открывало путь к всевозможным узурпациям и делало престол шатким. Управление империей осуществлялось через разветвленный бюрократический аппарат.

Централизация государства накладывала свой отпечаток на социально-экономическую структуру Византии. Именно наличие централизованного государства определило такие особенности империи, как существование многочисленных категорий крестьян, подчиненных непосредственно государству, государственной регламентации ремесла и торговли. В противоположность Западной Европе вассальная система осталась в Византии сравнительно неразвитой. Многоступенчатая феодально-иерархическая лестница там так и не создалась. Кроме того, государственная централизация определила относительную слабость провинциальной феодальной аристократии. В отличие от самовластных феодальных властителей Европы византийским феодалам не удалось расчленить империю на обособленные феодальные мирки.

Своеобразие общественного развития Византии не менее ярко проявилось в области правовых отношений. В империи в большей степени и более длительное время, чем в Европе, сказывалось влияние римских юридических норм. В отличие от других стран средневекового мира Византия оставалась государством, где сохранялось единое кодифицированное действующее право, в рамках которого произошел как бы взаимный обмен правовыми и этическими ценностями, созданными греко-римскими и восточными мирами. Вместе с тем его противоречивость проявилась, в частности, в том, что получивший в империи юридическую санкцию принцип полной частной собственности был более последовательно реализован в Западной Европе, где интенсивно зарождались раннекапиталистические отношения, чем в поздней Византии. Если классическое римско-византийское право препятствовало правовому оформлению иерархической феодальной собственности в самой империи, то на Западе его рецепция стимулировала правовое обеспечение институтов буржуазного общества.

Одним из самых значительных различий между Востоком и Западом является различие в основаниях социальной регуляции. В истории человечества отработаны две модели такой регуляции: в одной в качестве фундамента положено право как всеобщий регулятор, который уравнивает всех и вся, гарантирует каждому человеку неотъемлемые права и трактует обязанности; в другой в основание регуляции положена иерархия, т.е. власть.

История Запада – это история борьбы права с иерархией, которая завершается победой права. Культура Запада проникнута юридическим духом. Византия сохраняет доставшийся ей от Рима сакральный образ Власти. Римское право сохраняется и модифицируется. Однако византийская законность никогда не перерастает в Право с большой буквы. Она подчинена задачам и велениям Власти.

7.3. Византийская картина мира. Система ценностей и идеал человека

Особый облик общественной и идейной жизни в Византии придали специфические черты, присущие восточному христианству и византийской церкви. Конфессия как фундаментальный фактор определяет тип цивилизации. Начиная с осевого времени, т.е. с эпохи становления мировых религий (VIII-Vвв. до н.э.), конфессиональная идея задает природу культуры.

Христианство при Константине (V в.) превратилось в государственную религию, византийская церковь стала привилегированной организацией. В IV–V вв. сложилось монашество, сыгравшее значительную роль в истории церкви. Господствующей религией христианство стало в VI в. Проводимая византийскими императорами политика централизации и бюрократизации государственного аппарата, ликвидации полисного самоуправления сопровождалась стремлением создать единую официальную идеологию. Роль такой идеологии отводилась христианству. С самого начала союза церкви с государством господствующее положение принадлежало императору, который считался главой церкви (цезарепапизм). Постепенно оформилась симфония церкви и государства, их политико-духовное единство. На Западе считалось, что духовная жизнь общества входит в компетенцию церкви, а прерогативой правителей являются государственные дела. Для Византии подобное противопоставление не характерно, более того, здесь обеспечивался континуитет существующих государственно-правовых институтов и мировоззренческих доктрин, чему способствовала заимствованная со времен античности концепция «вечного Рима». В дальнейшем она была переосмыслена с позиций христианства. На основе этих принципов сформировалась позднее византийская богословская и политическая ортодоксия, что предопределило, начиная с VIII в., традиционность, застойность в различных сферах социальных отношений, права, культуры как специфику Византии.

Становление христианской церкви как господствующей связано с духовной борьбой, проявившейся в богословско-христологических спорах IV–VI вв., иконоборческом движении VIII-IX вв., в ходе которых были выработана христианская догматика, окончательно сформирован культ, введены основные обряды и установлен твердый порядок богослужения – с этой целью создавались особые литургические книги. Появилась церковная музыка, религиозная поэзия, организовывались торжественные шествия с зажженными свечами («крестные ходы»). Был утвержден культ святых, создан полный церковный календарь (святцы). Догматическими вопросами в основном занимались Вселенские соборы, которые собирались византийским императором. На них кроме восточных иерархов незначительно была представлена и западная церковь.

К концу VIII в. в основных чертах завершились формирование христианского канона, систематизация церковной доктрины, осуществленная на Востоке «отцами церкви» Василием Великим, Григорием Назианзином, а на Западе – Иеронимом Стридонским и в особенности Аврелием Августином, были выработаны основные формы культа и литургии. С середины VII в. в духовной жизни Византии наступает безраздельное господство христианского мировоззрения. В результате страстной полемики формируется византийская богословско-философская картина мира, явившаяся синтезом двух направлений: неоплатонизма с его объективным идеализмом и мистикой и христианской философии (восточной патристики), впитавшей элементы ближневосточных религиозных учений, иудаизма.

Складывается специфическая для восточного христианства метафизическая, целостная, интуитивно-мистическая картина мира, включающая космос, природу, человеческую жизнь в их приобщении (идеи энергии, синергии) к божественной благодати. По мнению византийского мистика XIV в. Григория Паламы, приобщение к этой благодати осуществляется благодаря мистической молитве. Византийскому миросозерцанию было присуще целостное восприятие природы и общественной жизни, понятие единства жизни. Здесь проходит демаркация со средневековым Западом, самосознание которого развивалось также в рамках религиозной картины мира, но при этом отражало как высшие христианские, так и прагматические мирские ценностные установки. Данная демаркация восходит к Августину, его идее двух миров: небесного и земного. Присутствовавшее в средневековой западной ментальности представление о «разбожении» и обмирщении повседневной жизни играло в Византии значительно меньшую роль.