Впервые значение аллегорий для изобразительного искусства, исследовал Винкельман, видный теоретик XVIII века.
Иоганн Иоахим Винкельман родился 9 декабря 1711 года в небольшом немецком городке Стендале. Винкельман под водительством Адама Фридриха Эзера (1717—1799), художника оказавшего большое влияние на формирование вкуса молодого Гёте, открывает для себя шедевры античности и Ренессанса. Винкельман написал несколько работ о своих излюбленных шедеврах — о Бельведерском торсе, Аполлоне Бельведерском, о раскопках Геркуланума, а также о грации, об аллегории, об античной архитектуре. Но он не ограничивался написанием ученых трактатов об искусстве: одновременно с этим по просьбе племянника барона Штоша Винкельман составил чрезвычайно подробный каталог собранной бароном знаменитой коллекции резных камней, намереваясь впоследствии ее продать. Другим образцом археологической эрудиции Винкельмана является написанный в духе графа де Кейлюса двухтомный труд на итальянском языке «Неизвестные памятники древности» (Рим, 1767). Слава Винкельмана пришла к нему с выходом в свет в 1764 году книги «История искусства древности» - первый образец научной истории искусства, где рассматриваются не отдельные мастера, а искусство в целом в его расцвете и упадке. Не ограничиваясь описанием сюжета и оценкой достоверности передачи натуры, Винкельман пытался охарактеризовать образный язык, художественные особенности того или иного произведения искусства, став одним из создателей методики искусствоведческого анализа. Хотя Винкельману были известны лишь произведения эпохи эллинизма или римской копии, он сумел подойти к правильному пониманию общественных и конкретно-чувственных жизненных основ древнегреческого искусства, причиной расцвета которого считал климат, государственное устройство и, главное, политическую свободу. Идеал Винкельмана - греческая скульптура эпохи классики, в его трактовке идеальная и возвышенная, облагораживающая действительность, чуждая всего обыденного и личного. Идеализируя античность, Винкельман считал древнегреческое искусство образцом для всех времён и народов. Призывая художников вернуться к изучению природы, Винкельман под этим, однако, подразумевал подражание античным образцам. Выдвинутое Винкельманом, истолкование античного искусства, ставшее известным в 60-е гг. 18 в., послужило эстетической основой для становления классицизма в Германии (А.Р.Менгс, А.Тишбейн и др.) и других европейских странах (Ж.Л.Давид, Б.Торвальдсен, А.Канова и др.) и оказало большое влияние на творчество мастеров 1-й половины 19 в. Скончался 8 июня 1768 г.
В эстетике И.И. Винкельмана среди коммуникативных проблем на первое место выдвигается проблема аллегории, которая рассматривается им как "естественный знак", противопоставляемый произвольных знакам.
Необходимость такого средства репрезентации обусловлена, по Винкельману, потребностью изображать не только "отдельные предметы одного рода", но и "то, что обще многим отдельным предметам, а именно общие понятия". Каждое свойство отдельного предмета, будучи мысленно отделено от того, в чем оно заключено, образует такое общее понятие. Выразить это общее понятие в искусстве, то есть так, чтобы оно могло "сделаться доступным чувствам" можно лишь "в виде образа, который, будучи единичным, относится тем не менее не только к единичному, а ко многим".
Весь этот ход рассуждений Винкельмана подтверждает замечание Б.Сфренсена о том, что путь от знака к значению в так понимаемой Винкельманом аллегории идет посредством дискурсивного мышления, а отношение между знаком и значением объясняется рационалистически.
Беря за образец аллегории греческое искусство эпохи его расцвета, Винкельман считает, что чем больше понятий включает в себя изображенная фигура в аллегории, тем она возвышеннее, "и чем больше она заставляет о себе задуматься, тем глубже производимое ею впечатление и тем более она становится доступной чувствам" (4). Всякая аллегория, как и всякое поэтическое творчество вообще, имеет в себе нечто загадочное и доступное не каждому. Достигается это в аллегории, в частности, тем, что обозначаемое тем или иным знаком должно находиться "в возможно более отдаленном к нему отношении". Однако, Винкельман за то, чтобы аллегорические картины в то же время были ясными. Древние, отмечает он, "придавали ясность своим картинам большей частью при помощи таких признаков, которые свойственны лишь этой вещи и никакой иной". Винкельман за то, чтобы избегать "всякой двусмысленности, против чего грешат аллегории художников, где олень должен обозначать крещение, но также и месть, муки совести и лесть". Ясность и ее противоположность создается, по мнению Винкельмана, большей частью временем и обстоятельствами. "Когда Фидий впервые придал своей Венере черепаху, то, вероятно, очень немногие знали, в чем была цель художника, а тот, кто первый наложил на эту богиню оковы, был очень смел. Со временем символы эти приобрели такую же известность, как и сама фигура, которой они были приданы".
В центре эстетики Винкельмана стоит понятие красоты. Красота в искусстве, по его мнению, достигается, как это было у древних греков, подражанием прекрасному в природе. В этой связи в его эстетике получает разработку и категория изображения. Во-первых, считает Винкельман, изображение в искусстве может подражать единичному предмету, вследствие чего получается похожая копия, портрет - путь, который, по его мнению, ведет к голландским формам и фигурам. Во-вторых, изображение может собирать воедино наблюдения над целым рядом единичных предметов, этот путь ведет к обобщающей красоте и к "идеальному изображению". Это - путь, который избрали греки.
Обобщающую красоту и идеальное изображение можно получить при воспроизведении прекрасных тел, красоты природы и души человека, причем выражение "великой души далеко превосходит изображение прекрасной натуры". Чтобы достигнуть в изображении выражения великой души, художник должен почувствовать в себе самом ту силу духа, которую он запечатлевает.
Идеальное состояние в развитии искусства Винкельман оценивает как царство "обобщающей красоты". Отклонением от этого он считает подчинение красоты символической (знаковой) репрезентации (что наблюдается, по его мнению, у примитивных художников), а также перегруженность, излишество "красот и украшений", свойственных в частности вычурному искусству барокко.
Придавая, как просветитель большое значение аллегории, Винкельман в то же время выступал против чрезмерного увлечения ею в эстетике барокко. "Эта эстетика везде и во всем видела аллегорию, эмблемы, девизы". Ее сторонники в том, "что называется натурой", "не находили ничего, кроме ребяческой простоты" и считали для себя обязательно начинать ее девизами, эмблемами и пр., старались сделать все более "поучительным, сообщая в надписях, что картины обозначали и чего они не обозначали".
Он разделяет аллегории на два типа: «возвышенный» и «простой». Возвышенный относится к образам, ведущим происхождение от древнегреческих мифов, простой же относится к обозначению явлений современности, будь то олицетворение знаний, истины, пороков или добродетелей. Винкельман считал, что аллегории - своеобразный дописьменный язык, определенный способ мифологического мышления. Так как он настаивал на необходимости возрождения античности как основы хорошего вкуса, а именно классицизма, то видел в аллегории основу этого стиля.
Классицизм как стиль - это система изобразительно-выразительных средств, типизирующих действительность сквозь призму античных образцов, воспринятых как идеал гармонии, простоты, однозначности, упорядоченной симметрии. Таким образом, этот стиль воспроизводит лишь рационалистически упорядоченную внешнюю оболочку античной культуры, не передавая её языческой, сложной и нерасчленимой сущности. Не в античном наряде, а в выражении взгляда на мир человека абсолютической эпохи заключается суть стиля классицизма.
Аллегория — художественное обособление посторонних понятий с помощью конкретных представлений. Религия, любовь, справедливость, раздор, слава, война, мир, весна, лето, осень, зима, смерть и т. д. изображаются и представляются как живые существа. Прилагаемые этим живым существам качества и наружность заимствуются от поступков и следствий того, что соответствует заключённому в этих понятиях обособлению, например, обособление боя и войны обозначается посредством военных орудий, времён года — посредством соответствующих им цветов, плодов или же занятий, беспристрастность — посредством весов и повязки на глазах, смерть — посредством клепсидры и косы. Очевидно, аллегории не достаёт полной пластической яркости и полноты художественных творений, в которых понятие и образ вполне друг с другом совпадают и производятся творческой фантазией неразлучно, как будто сросшимися от природы. Аллегория колеблется между происходящим от рефлексии понятием и хитроумно придуманной его индивидуальной оболочкой и вследствие этой половинчатости остаётся холодной. Аллегория, соответствуя богатому образами способу представления восточных народов, занимает в искусстве Востока видное место. Напротив, она чужда грекам при чудной идеальности их богов, понимаемых и воображаемых в виде живых личностей.