Вода
В мифопоэтической традиции – первозданные воды, из которых возникли земля и весь космос. Океан выступает как стихия, и заполняемое им пространство. Согласно архаичной концепции океан – одно из основных воплощений хаоса или даже сам хаос; океан был «вначале», до творения, которое ограничило океан во времени и пространстве, но космосу предстоит погибнуть в результате катаклизма в его водах. И океан снова станет единственной стихией – субстанцией в мире. Согласно шумерской космогонии, вначале все мировое пространство было заполнено океаном. Он не имел ни начала, ни конца и был вечен. В его недрах таилась праматерь Намму, в чреве которой возникла гора космическая в виде полушария, в будущем ставшая землей, а дуга из блестящего олова, опоясывающая полушарие по вертикали, позднее стала небом. Согласно вавилонской версии мифа о творении, в бесконечном первозданном океане не было ничего, кроме двух страшных чудовищ –праотца Апсу и праматери Тиамат. В древнеегипетской космогонии изначально существует океан, персонифицируемый в образе Нуна. Из Нуна создает сам себя владыка Атум, затем творящий из Нуна небо, землю и т.д. Для многих азиатских традиций, исходящих из идей бесконечного и вечного первозданного океана, характерен мотив сотворения земли небесным существом, спустившимся с неба и ставшим мешать воду океана железной палицей или копьем. В результате возникает сгущение, дающее начало земле. По мотивам тунгуской версии, земля сотворена небесным существом, которое с помощью огня иссушает часть океана. Характерно также, что мифы о мировом океане повсеместно сопровождаются мифами о содержании океана, когда уже создана земля, и мифами о попытках океана вернуть себе безраздельное господство (китайские мифы о наличии гигантской впадины или ямы, определяющей направление вод океана и забирающей излишки воды, или многочисленные сказания о потопе). Примечательно противопоставление двух типов мифов – о земле, тонущей в океане и об отступлении океана или моря. Океан у греков – это прежде величайшая мировая река, окружающая землю, дающая начало рекам, морским течениям, приют солнца, луны и звезд, которые из океана восходят и в него же заходят. Река океана соприкасается с морем, но не смешивается с ним. Если у Гомера океан базначален, то у Гесиода речь идет о «ключах океанских», у которых был рожден конь Пегас, получивший от них свое имя. У Гомера и Гесиода океан – живое существо, прародитель всех богов и титанов, но и у океана есть родители.
Древний универсальный символ чистоты, плодородия и источник самой жизни. Во всех известных легендах о происхождении мира жизнь произошла из первородных вод, женского символа потенции, лишенной формы. Книга Бытия, описывая сотворение мира, использует очень древний образ – оживляющие проникание «духа божьего» к мировым водам, изображаемое (в иудейском оригинале) через метафору птицы, которая высиживает яйцо. Но одновременно вода – плодотворящее мужское семя, заставляющее землю «рожать». Этот мотив характерен, например, для хананейско – финикийского образа Балу (Баал-Хаддада). Эта же символика отмечается в древнегреческой мифологии, где речные божества выступают как жеребцы и супруги смертных женщин. Мотивы женского и мужского производящего начала органически совмещаются в таких образах, как Ардвисура Анахита: «Она для меня делает благом и воду, и семя мужей, и утробу жен, и молоко женской груди» («Ясна» LXIV 1-2). С этим совмещением связан «андрогенизм» воды, явно или скрытно присутствующий в образах божеств плодородия. С другой стороны, двоякость функций воды нередко воплощалась в супружеской чете водных (морских) божеств: такова роль отца Океана и матери Тефиды у Гомера (Нот. II.XIV 200-210). В общем смысле вода–эмблема всех жидкостей в материальном мире, принципов их циркуляции (крови, сока растений), растворения, смешения, сцепления, рождения и возрождения. «Ригведа» возносит похвалу воде как носителю всего сущего. Считалось, что чистая вода, особенно роса, родниковая и дождевая вода имеет целебные свойства и являются формой божественной милости, даром матери-земли (родниковая вода) или небесных богов (дождь и роса). Почтительное отношение к свежей воде, как очищающему элементу, особенно свойственно религиозным традициям стран, где запасы воды были скудны. Это демонстрируют иудейские, христианские и индейские ритуалы очищения или крещения. Крещение соединяет в себе очищающие, растворяющие и плодородные свойства воды: смывание греха, растворение старой жизни и рождение новой. Мифы о Потопе, в которых уничтожается погрязшее в грехах человечество – пример символизма очищения и возрождения.
Вода могла быть метафорой духовной пищи и спасения, как например в Евангелие от Иоанна (4:14), где Христос говорит самаритянке: «А кто будет пить воду, которую я дам ему, тот не будет жаждать вовек». Райский источник, вытекающий из-под Древа Жизни – символ спасения.
Воду также сравнивали с мудростью. Так в даосизме образ воды, которая находит путь в обход препятствий – символ триумфа видимой слабости над силой. В психологии она представляет энергию бессознательного и его таинственные глубины и опасности. Неутомимая вода – буддийский символ бурного потока бытия. С другой стороны, прозрачность спокойной воды символизирует созерцательное восприятие. В легендах и фольклоре озера – двухсторонние зеркала, разделяющие естественный и сверхъестественный миры. Божества озер и источников, традиционно юные и обладающие даром пророчества и целительства духи, часто умиротворялись дарами – отсюда обычай бросать монеты в фонтаны и загадывать при этом желание. Символизм воды как переходного состояния объясняет большое количество мифов, в которых реки и моря разделяют миры живых и мертвых. Многие божества были рождены в воде или могли ходить по воде. В суевериях символизм очищающей власти воды был настолько силен, что считалось, что она отталкивает зло. Отсюда обычай выявлять ведьм, бросая подозреваемых женщин в водоем, чтобы посмотреть всплывут они или нет.
Одна из фундаментальных стихий мироздания. Как и огонь, воздух соотносится с мужским, легким, духовным началом в противоположность земле и воде, относящимися чаще всего к началу женскому, тяжелому, материальному.
Воздух описывается в виде дыхания, дуновения ветра, обладающих множеством символических значений. Дуновение же, дыхание связаны с принципом жизни, животворящим духом, эманацией. Этот мотив представлен во многих космогонических мифах (андаманский Пулуга, олицетворение муссонного ветра, созидатель мира; дух божий, носящийся над водами; варианты мифов о яйце мировом, снесенным крылатым, т.е. воздушным, божеством). В древнеегипетской мифологии бог воздуха Шу порождает небо и землю. В индуистской мифологии выдох Брахмы означает сотворение мира, а вдох – его уничтожение. В китайской мифологии этот же образ животворящего дыхания представлен в виде открывающихся и закрывающихся небесных ворот, соответствующим принципам инь и ян. В индуистской мифологии обитающие в воздухе рудры мечут стрелы-ветры, которые одновременно служат координаторами сотворенного физического пространства. Представления о четырех ветрах как о координатах пространства характерны для античной мифологии (сходные представления у индейцев Северной и Южной Америки). В Древней Греции особенной популярностью (в частности у поэтов) пользовались Борей и Зефир, у римлян – Аквилон и Фавоний, которые связывались с четырьмя сторонами света, временами года, с природными циклами. В древнеиндийской мифологии бог ветра Ваю –жизненное дыхание, и сам возник из дыхания Пуруши. В иудаистической мифологии дыхание Яхве обозначает непрерывное творение мира. Сотворив человека, бог вдохнул ему душу. В более узком смысле Дух Божий нисходит на человека через дуновение, сообщая ему необычные свойства – от сверхъестественной физической силы до ясновидения, способности пророчествования и т.д. В Новом завете воскресший Иисус, явившись ученикам, «дунул, и говорит им: примите духа Святого».
Во многих мифологиях, в частности в кельтской, дуновение наделяется магической функцией: дуновение друида разрушает вражеские укрепления, обращает врагов в камни и т.п. Известно применение дыхания изо рта ко рту через бычий или бараний рог в магической практике множества народов с целью изгнания злых духов.
Ветер, как взвихрение воздуха большой мощи, сам по себе ассоциируется в мифологиях с грубыми хаотическими силами, сферой деятельности титанов и циклопов, что отразилось в греческих представлениях об Эоловой пещере, как о подземном жилище ветров (аналогичная «пещера ветров» в мифологии индейцев Северной Америки). Однако как дуновение – дыхание ветра связано и с противоположного характера представлениями. Так, сильный ветер (ураган, буря) является вестником божественного откровения, – бог отвечает Иову их бури, в грозе и буре получает откровение Иоанн Богослов. Традиция эта продолжена и в Новом завете, где языки огня-духа приносят апостолам «несущийся сильный ветер». Символика дуновения ветра как «духовной стихии» вообще смешивается с подобной же символикой огня и света: так, в индуистской традиции ветер, рожденный духом, в свою очередь порождает свет («… из атмана возникло пространство, из пространства –ветер, из ветра огонь…»). Воздух, кроме этого является светоносным океаном (китайская стихия ци); по воздуху как легкой духовной субстанции прилетают крылатые божественные вестники – ангелы, однако тот же воздух служит в иудео-христианстве местопребыванием и демонизированных крылатых существ (представление о Люцифере как «Князе воздушном»). Воздух рисуется как обиталище множества духов; среди них и помещают души умерших людей.