2. Гражданское общество Германии периода Веймарской республики как источник немецкого фашизма
Величайшая страна мира, уступавшая к началу войны по объемам производства только США, за 4 года - потерпела полный крах, и все было отброшено на десятилетия назад, в тьму и бездну.
Нужно было спасение. Одни видели его в демократии и социализме. Другие - в фашизме. Веймарская республика поначалу стала компромиссом между буржуазным либерализмом, который боится революции, но понял непригодность старого режима, и традиционным монархизмом, сохранившим глубокие корни в общественной жизни послевоенной Германии. Правительство Ф. Эберта всеми силами старалось обеспечить «преемственность руководства». В полной неприкосновенности остался государственный аппарат. На своих местах осталось более 2 миллионов офицеров, чиновников, судей. Крупный капитал и юнкерское землевладение сохраняли свои позиции. Частная собственность оставалась неприкосновенной. Система дореволюционного законодательства оставалась в силе. Жестоко подавлялись революционные движения. Но вместе с тем демократическая республика дала своим гражданам ряд прав и свобод- восьми часовой рабочий день, свободу слова, разрешена деятельность политических партий и профсоюзов. Впервые в Европе равные с мужчинами избирательные права получили женщины. Веймарская республика привела к духовному раскрепощению. Германию наводнили всевозможные идеи- от революционных до консервативных. Последние все чаще связывались с сильной личностью, типа Бисмарка.
Основная проблема состояла в том, что демократический фасад Веймарской республики не опирался на прочный фундамент демократических государственных институтов не только в силу сохранения старого государственного аппарата, но и изъянов самого конституционного порядка, придуманного в Веймаре без глубокого учета обстановки в стране. Роковой ошибкой республики было то, что она не лишила власти реакционную военщину, не реорганизовала бюрократический аппарат. Ее не принял сохранившийся кадровый состав рейхсвера, для солдат которого кайзер оставался символом силы и мощи Германии. Армия, подчиняющаяся, по Конституции, только рейхсканцлеру, фактически была бесконтрольной. Она превратилась в самостоятельную активную политическую силу. Выражением полного неприятия рейхсвером Веймарской республики стал поднятый его командованием вместе с праворадикальными офицерскими организациями в мае 1920 г. военный путч Каппа—Лютвица. За счет бывших кадров рейхсвера пополнялись и численно растущие нацистские полувоенные организации.
Веймарская конституция 1919 г. по своей смысловой форме была одной из самых демократических конституций, известных к этому времени в истории буржуазных государств. Но большинство зафиксированных ею демократических принципов так и остались нереализованными на практике. Большую роль в системе органов исполнительной власти, которая была традиционна сильная в Германии отводилась Президенту. Конституция предоставила Президенту не только функции главы государства, но и сильные исполнительно-распорядительные полномочия. Например, статья 25 Конституции гласила: «Президент империи может распустить Рейхстаг, но не более одного раза по данному поводу…». Особую важность имела статья Конституции, предоставляющая Президенту право вводить в стране чрезвычайное положение, причем даже в превентивных целях - когда стране могут грозить опасность нарушения общественной безопасности и порядка. Статья 48 конституции указывала, что «Если какая-нибудь область не выполняет обязанностей, возложенных на нее конституцией, или имперскими законами, то президент империи может принудить ее к этому с помощью вооруженной силы. Если в пределах Германской империи серьезно нарушены общественная безопасность, или грозит серьезная опасность такого нарушения, то президент империи может принимать меры, необходимые для восстановления общественной безопасности и порядка, в случае необходимости, с помощью вооруженной силы. С этой целью он может временно приостанавливать полностью или частично гарантии основных прав, данных статьями 114,115,117,118,123,124,153.» Оговорки и примечания (например, допущение ограничения личной свободы на основании имперского закона (статья 114), возможность запрета народных собраний в статье 123[3]), содержащихся во многих статьях конституции позволили пришедшим к власти нацистам беспрепятственно использовать все преимущества фашистской диктатуры, не нарушая при этом основной закон страны.
В условиях политической конфронтации и, как следствие этого, частой смены кабинетов остававшееся на местах старое чиновничество также было бесконтрольным, и его самостоятельная политическая активность в условиях "несменяемости", гарантированной Конституцией (ст. 130), определялась отнюдь не демократическими, а консервативно- монархическими убеждениями. Плохими защитниками демократических порядков, да и просто правопорядка, были и старые судейские кадры с их традиционным пониманием права, оправдывающего "железо и кровь", насилие во имя "национальных интересов". Частые и необоснованные, особенно в последние годы Веймарской республики, роспуски парламента (парламент мог быть распущен даже из-за не утвержденного им президентского указа, как это имело место в 1930 г.), внушаемые немцам прессой представления о его полном бессилии все настойчивее склоняли массовое сознание к поиску "сильной руки" фюрера.
С бессилием представительного органа было связано и бессилие республиканского правительства, не обладавшего большинством в рейхстаге и не пользовавшегося его доверием и поддержкой. Прямым следствием этого стали "президентские кабинеты", назначаемые президентом по собственному усмотрению. В обстановке перманентно вводимого им, на основании ст. 48 Конституции, чрезвычайного положения страна управлялась не с помощью законов, а с помощью чрезвычайных указов. В 1932 году, например, президент Гинденбург издал 66 чрезвычайных указов, в то время как рейхстаг, занятый в основном второстепенными дебатами, издал только пять законов.
Дисбаланс Веймарской государственной машины вел к ее полному разрушению, гибели, что и произошло в результате установления фашистской диктатуры в Германии в 1933 г. Широкие демократические права и свободы, в частности свобода печати, при отсутствии цензурных ограничений способствовали беспрецедентному росту шовинистической, милитаристской пропаганды. Литература такого толка фактически захлестывала страну. Отсутствие конституционного запрета на деятельность партий, сеющих рознь среди немецкого народа, разжигавших национальную вражду, антисемитизм, создавало условия не только для роста нацистских организаций, но и для легального вхождения НСДАП в Веймарскую общественно-политическую и государственную систему.
В этот период наибольшую политическую активность проявлял промышленный пролетариат, мелкая буржуазия, армия и множество дезориентированных мелких собственников и торговцев, деклассированных элементов. Крупные промышленники, буржуазия первоначально занимали выжидательную позицию.
Под влиянием традиционно сильных в Германии антисемитских настроений были созданы и функционировали «Христианско-социальная рабочая партия», «Социальная имперская партия», «Немецкий народный союз», «Немецкая партия реформ», «Немецкий союз антисемитов». В декабре 1918 г. под влиянием событий в России возникла КПГ. Традиционно сильные позиции занимали умеренные Социал-демократическая партия Германии и Независимая Социал-демократическая партия Германии. С начала столетия возникло и развивалось движение «фёлькише», основу которого составляли многотысячные общественные организации – молодежные, крестьянские, приказчицкие, рабочие и иные союзы, а также интеллигентские группы, которые занимались разработкой идеологии немецкого расизма и национализма. Среди этих последних особое место занимали оккультные ордена – «Германский орден», «Орден рыцарей святого Грааля» и «Общество Туле», избравшее своей эмблемой древний знак «свастики», который затем заимствовали национал-социалисты.
В период войны появился «Свободный рабочий комитет за хороший мир» во главе с железнодорожным слесарем Антоном Дрекслером. Первоначально в нем состояло всего 40 членов. 5 января 1919 на базе кружков и комитетов, связанных с «Туле» и Дрекслером, в одной из пивных Мюнхена было провозглашено создание Немецкой рабочей партии; в ней состояло первоначало около 40 человек. К осени 1919 в партию по заданию военного командования вступили офицеры, унтер-офицеры и солдаты, включая ефрейтора Адольфа Шикльгрубера, австрийца по происхождению, принявшего фамилию Гитлер и капитана Эрнста Рёма. В феврале 1920 партия сменила имя на НСДАП – Национал-социалистическую немецкую рабочую партию; членов партии (их было уже около 200) стали называть «наци» или «нацистами». Программа НСДАП соединяла принципиальные националистические декларации в духе «фёлькише» и всевозможные социальные обещания, адресованные к одинокому и ощущавшему страх перед миром «маленькому человеку», который должен был в итоге почувствовать себя хозяином страны. При этом нацисты широко пользовались популярным сейчас у политиков при проведении предвыборной агитации принципом обещать людям именно то, что те хотели услышать, не заботясь о выполнении сделанных посулов. НСДАП вела чрезвычайно активную «показушную» политику, и вскоре о ней заговорили. В 1921 Гитлеру удалось полностью захватить в свои руки руководство НСДАП. В том же году партия приступила к организации собственных военизированных групп – «штурмовых отрядов» (СА) во главе с Рёмом и Германом Герингом. Она получила немалые денежные суммы от военных кругов и некоторых промышленников и попытались перейти к активным действиям по захвату власти в стране.