Жизнь, управляемая принципами карма-йоги, значительно отличается от обыденной жизни. В обыденной жизни главная цель человека заключается в том, чтобы, по возможности, избежать всех неприятностей, трудностей и неудач.
В жизни, управляемой принципами карма-йоги, человек не старается избегать неприятностей и неудобств. Напротив, он приветствует их, ибо они предоставляют ему возможность их преодолеть. С точки зрения карма-йоги, если жизнь не предлагает затруднений, надо создать их искусственно. Поэтому трудности, с которыми ученик встречается в жизни, рассматриваются не как нечто неприятное, чего следует избегать, но как очень полезные условия для целей внутренней работы и внутреннего развития.
Когда человек понимает и постоянно чувствует это, сама жизнь становится его учителем.
Главный принцип карма-йоги – непривязанность. Человек, следующий методам карма-йоги, должен всегда и во всем проявлять непривязанность, непривязанность к плохому и хорошему, к удовольствию и страданию. Непривязанность не означает безразличия. Это особого рода отделение человека от того, что происходит, или от того, что он делает. Это не холодность, не желание отгородиться от жизни, а признание и постоянное осознание того факта, что все совершается в соответствии с определенными законами, что все в мире имеет свою судьбу.
С обычной точки зрения следование принципам карма-йоги представляется фатализмом. Но это не фатализм в смысле принятия точного и неизменного предопределения всего происходящего без возможности каких-либо изменений. Напротив, карма-йога учит тому, как изменить карму, как повлиять на нее. Но с точки зрения карма-йоги такое влияние представляет собой исключительно внутренний процесс. Карма-йога учит, что человек может изменить события и людей вокруг себя, изменяя свое отношение к ним.
Эта идея совершенно ясна. Каждый человек с самого своего рождения окружен определенной кармой, определенными людьми и определенными событиями. И в соответствии со своими вкусами, привычками, своей природой и воспитанием он устанавливает к вещам, людям и событиям определенные отношения. Пока эти отношения остаются неизменными, люди, вещи и события также не меняются, т.е. остаются соответствующими его карме. Если же он не удовлетворен своей кармой, если желает чего-то нового и неизведанного, он должен изменить свое отношение к тому, что у него есть, и тогда придут новые события.
Карма-йога – это единственно возможный путь для тех людей, которые привязаны к жизни, которые не в состоянии освободиться от ее внешних форм, для людей, которые в силу своего рождения или собственных способностей поставлены во главе человеческих сообществ и групп, для людей, которые связаны с прогрессом жизни всего человечества, для исторических персонажей, для тех, чья личная жизнь оказывается выражением жизни целой эпохи или целой нации. Эти люди не могут измениться видимым образом; они могут перемениться лишь внутренне, оставаясь внешне такими же, как и раньше, говоря то же самое, делая то же самое, – но без привязанности, как актеры на сцене. Сделавшись такими актерами по отношению к собственной жизни, они стали йогинами среди самой разнообразной и напряженной деятельности. В их душе пребывает мир, какие бы трудности их не встречали. Мысль их не знает препятствий, независимо от того, что ее окружает.
Карма-йога дает свободу узнику в тюрьме и царю на троне, если только они почувствовали, что являются актерами, играющими свою роль.
Бхакти-йога – это йога религиозного пути. Бхакти-йога учит, как верить, как молиться, как добиться спасения. Бхакти-йогу можно применить к любой религии, так как для нее не существует различий между религиями, есть только идея религиозного пути.
Йогин Рамакришна, живший в Дакшинешварском монастыре близ Калькутты в 80-х годах прошлого столетия и ставший известным благодаря рудам своих учеников (Вивекананды, Абхедананды и других), был бхакти-йогином. Он признавал равными все религии со всеми их догматами, и сам принадлежал ко всем религиям одновременно, принимая их таинства и ритуалы. Двенадцать лет своей жизни от потратил на то, чтобы снова и снова проходить путь подвижничества по правилам каждой из великих религий. И всегда он приходил к одному и тому же – к состоянию самадхи, экстаза, составляющему, как он убедился, сущность всех религий. Поэтому Рамакришна говорил своим ученикам, что личным опытом пришел к заключению о единстве всех великих религий, к убеждению, что все они ведут к Богу, т.е. к Высшему Постижению.
Приближая человека к самадхи, бхакти-йога, если ее практиковать в отрыве от других йог, совершенно уносит его от земли. Он приобретает огромные силы, но одновременно с этим теряет способность пользоваться ими (и даже своими прежними силами) для земных целей.
Рамакришна говорил своим ученикам, что после того, как он несколько раз побывал в состоянии самадхи, он понял, что больше не в состоянии заботиться о себе. Первое время это его пугало, пока он не убедился, что кто-то заботится о нем.
В книге "Провозвестие Рамакришны" приводится замечательный разговор Рамакришны, больного и уже близкого к смерти, с ученым пандитом, пришедшим его навестить.
Однажды пандит Сашадхар пришел засвидетельствовать свое почтение Бхагавану Рамакришне. Увидев его больным, пандит спросил:
– Бхагаван, почему вы не вылечите себя, сосредоточив ум на больной части тела?
Бхагаван ответил:
– Как могу я сосредоточить на этой клетке из кожи и костей мой ум, который я отдал Богу?
Сашадхар сказал:
– Почему же тогда вы не помолитесь Божественной Матери, чтобы она исцелила вашу болезнь?
Бхагаван ответил:
– Когда я думаю о Матери, мое физическое тело исчезает, и я оказываюсь вне него. Поэтому мне невозможно молиться о чем-то, относящемся к этому телу."
Итак, все, чего человек достигает на пути бхакти-йоги, не имеет никакой ценности с земной точки зрения и не может быть использовано для достижения земных благ.
Невозможность путем аргументации доказать другому существование того, что сам он не переживает эмоционально, заставляла того же Рамакришну учить, что бхакти-йога – наилучший из всех путей йоги, так как он не требует доказательств. Бхакти-йога обращается непосредственно к чувству, сближая тех людей, которые не одинаково мыслят, а одинаково чувствуют.
Рамакришна считал бхакти-йогу самым простым и легким путем также потому, что этот путь требует разрушения привязанности ко всему земному, самоотречения, отказа от своей воли и безусловного предания себя Богу.
Но так как для многих именно это и является самым трудным, уже одно это обстоятельство показывает, что бхакти-йога – путь для людей определенного типа, определенного душевного склада, что бхакти-йогу нельзя считать путем, который доступен всем.
Бхакти-йога имеет много общего с раджа-йогой. Подобно раджа-йоге, бхакти-йога включает в себя методы сосредоточения, медитации и созерцания, но предметом сосредоточения, медитации и созерцания является не "я", а Бог, т.е. Всеобщее, в котором совершенно исчезает крохотная искорка человеческого сознания.
Практическое значение бхакти-йоги состоит в воспитании эмоций. Бхакти-йога есть метод "дрессировки", "приручения" эмоций для тех, кто обладает особенно сильными эмоциями, но чьи религиозные эмоции, которые должны бы подчинить себе все прочие чувства, разбросаны, не сосредоточены, сразу же уносят человека далеко и вызывают сильные реакции. Вместе с тем, это метод развития религиозных эмоций у тех, в ком они слабы. Бхакти-йога, в некотором смысле, есть дополнение к любой религии или введение в религию для человека нерелигиозного типа.
Идеи бхакти-йоги ближе и понятнее Западу, нежели идеи всех других йог из-за того, что в западной литературе имеются труды по "религиозной практике", родственные по своему духу и смыслу бхакти-йоге, хотя и качественно отличные от нее.
Труды подобного рода, появлявшиеся в протестантских странах, например, труды немецких мистиков XVI, XVII и XVIII веков, нередко представляют интерес; Однако протестантизм слишком решительно отсек себя от всех традиций, и авторам указанных трудов пришлось явно или скрыто искать поддержки своим методам в "оккультизме" и "теософии" того или иного типа.
В католицизме все, что имело хоть какую-то жизнь, было убито во времена инквизиции; католические труды по религиозной практике, такие как широко известная книга св. Игнатия Лойолы, суть не что иное, как руководства для создания галлюцинаций определенного и стереотипного характера – Иисуса на кресте, Девы Марии с Младенцем, святых, мучеников, "ада", "рая" и т.п. Иными словами, они учат переносить сновидения в бодрственное состояние, превращать которые в образы – вполне возможный процесс, называемый в псевдо-оккультизме "ясновидением". Такие же методы создания псевдо-ясновидения существуют в современном оккультизме и играют в нем довольно важную роль.
Любопытная пародия на эти методы есть в книге Элифаса Леви "Учение и ритуал высшей магии", где автор описывает вызывание дьявола. К несчастью, лишь немногие читатели Элифаса Леви понимают, что имеют дело с пародией.
Псевдо-ясновидение, "сны в бодрственном состоянии", желаемые и ожидаемые галлюцинации называются в православной мистической литературе "прелестью".*
* Это слово есть перевод греческого planh, означающего "искушение", "соблазн". Но русское слово "прелесть", кроме своего первого значения "обольщение", имеет много ассоциаций, связанных с его вторым значением "очарование", "красота". Оно также ясно показывает характер опытных переживаний, предпочитаемых католицизмом и псевдо-оккультизмом, их внешнюю и формальную "прелесть", противопоставленную внутреннему смыслу и содержанию.