2.1. Выявление культурно-исторического потенциала Российской Федерации, связывающего Россию и Испанию в кросс-культурных отношениях
Говоря об историко-культурных связях между Россией и Испанией, следует сказать, что отправной точкой их начала можно назвать вторую половину XVIII века, когда в Россию прибыл Хосе Де-Рибас (См. Приложение 5) — испанец, чье имя навсегда останется в истории нашей страны.
Дон-Хосе (Иосиф, Осип) Де-Рибас-и-Бойонс родился в Неаполе 6 июня 1749г. Его отец, каталонский дворянин Дон-Мигель Де-Рибас, родом из испанского города Барселона, поступил на военную службу в Неаполь и умер в звании директора в Министерстве Морских и Военных Сил, прослужив на этой должности более 19 лет. Его мать, Маргарита Плюнкет, происходила из благородной ирландской фамилии. За заслуги, оказанные государству Мигелем Де-Рибасом, король Сицилии Фердинанд IV “пожаловал 4 июля 1765г. 17-летнего сына его Иосифа подпоручиком в Самнитском пехотном полку”[27]. На этой службе он и оставался до начала 1769г. В это время Иосиф Де-Рибас, призванный по делам домой, на обратном пути познакомился в Ливорно с начальником русского флота на Средиземном море графом Орловым, который предложил ему поступить на российскую службу. Де-Рибас согласился, и в сентябре того же года был уволен из Неаполитанских войск. До 1774г. он служил во флоте волонтером, затем прибыл в Петербург, где в награду за его заслуги и по ходатайству графа Алексея Орлова Императрица Екатерина II назначила его капитаном Кадетского Шляхетского Корпуса, что равняло его с чином премьер – майора армии. Одновременно с этим он стал воспитателем А. Бобринского — сына Екатерины II и Г.Г. Орлова. Уже в 1780г. И. Де-Рибас был произведен в полковники, а в конце 1783г. был назначен командиром не задолго перед тем сформированного Мариупольского легкоконного полка. Будучи на этой должности он участвовал в Крымских походах 1783-1784гг., после которых “начал кампанию при особе самого главнокомандующего”[28]. А уже в 1788г. он с успехом сумел взять с черноморскими казаками остров Березань, укрепленный турками для содействия и помощи Очакову.
Почти через год, значительно усилив русский Черноморский флот, 14 сентября 1789г. Де-Рибас приступом взял долго сопротивлявшуюся крепость Хаджибей. А 11 декабря 1790г. был взят неприступный Измаил: содействие Иосифа Де-Рибаса было столь важно, что без его помощи со стороны Дуная крепость еще бы долго держалась. За взятие Измаила Де-Рибас был награжден орденом Святого Георгия 3-й степени, а “Указом от 25 марта 1791г. ему пожалована шпага с алмазами и 800 душ в Полоцкой (Могилевской) губернии потомственно”[29].
Война с турками закончилась Ясским миром. При этом стоит отметить, что “Ясский трактат” был подписан, в числе прочих, и командовавшим гребным флотом генерал-майором Иосифом Де-Рибасом. “С окончанием войны окончилось и военное поприще Де-Рибаса. Ему предложили дела, снискавшие ему гораздо более известности, а для России славы и пользы, дела градостроения”[30].
После окончания войны началось строительство новых крепостей, в числе которых была и Одесская, близ бывшего Хабжибейского замка. Для проектирования и исполнения всех военных и гражданских построек была учреждена специальная “Экспедиция строения южных крепостей”, которой руководил до 1794г. лично граф Суворов, а затем — адмирал И. Де-Рибас.
Важной датой этого периода является 22 августа 1794г.: именно она стала датой основания города Хаджибея, строительством которого руководил Де-Рибас. Взяв за образцы Геную, Ливорно, Неаполь, он проектировал город, военную гавань и купеческую пристань. Благодаря усилиям этого “русского испанца”, а также инженеров Де-Волана и Андрея Шостакова, город начал быстро застраиваться и заселяться, активно возводились различные портовые сооружения, открылась международная торговля, обогатившая вскоре не только юный город, но и окрестные степи на этой окраине Южной России, названной Новороссией или Новороссийским Краем. Однако после смерти Екатерины II (6 ноября 1796г.) основатель Хаджибея, названного впоследствии в память древней Эллинской империи (Odissos) Одессой, от работ был отстранен. В феврале 1797г. он покинул Одессу и жил в Санкт-Петербурге до самой смерти — 2 декабря 1800г.
Адмирал Де-Рибас был похоронен на католическом кладбище Санкт-Петербурга, а на его могиле и сейчас можно прочитать следующую надпись на русском языке: “Иосиф Де-Рибас, адмирал, российских орденов Александра Невского, Георгия Победоносца, Святого Владимира 2-й степени кавалер и ордена Св. Иоанна Иерусалимского командор, 1750—1800”. Но главная память о Де-Рибасе — основанная им Одесса. “Если жители Одессы желают знать, где дом ее основателя, то пусть взглянут на развалины дома Г. Блавацкого, на Польской улице, близ Караитинной балки. Де-Рибасу город не воздвиг никакого памятника, зная, что он сам есть красноречивый свидетель его подвигов”[31].
Сейчас, как известно, имя Иосифа Де-Рибаса носит центральная улица Одессы — улица Дерибасовская, а сама Одесса, к сожалению, уже не является российским городом. Однако даже несмотря на это, имя этого испанского адмирала не должно быть забыто. Как писал А.А. Скальковский, имя Иосифа Де-Рибаса “должно остаться для нас и для всех Русских незабвенным. Он был причиною, что война Очаковская, дав начало Одессе, внесла в Россию одно из лучших ее достояний, город и порт Одесский”[32].
Не менее любопытна и другая страница истории России, также, как выяснилось, связанная с испанцами: Отечественная война 1812г., в которой принимали участие и испанские части, причем как на стороне французов, так и на стороне русских.
Как известно, во главе Испании Наполеон поставил своего брата — Жозефа Бонапарта. Как подданные Франции, испанцы должны были принять участие в предстоящем походе в Россию 1812г. Но даже сам Наполеон прекрасно отдавал себе отчет о том, что невозможно формировать полки полностью из коренных испанцев и что необходимо “разбавлять” батальоны представителями других европейских народов. Тем не менее, испанские солдаты отправились в русский поход. Уже первые дни после перехода государственной границы Российской империи ясно показали, что никакой помощи от испанцев не будет, а французам придется выделять свои части для их конвоирования. Яркий пример привел в своих воспоминаниях один из французских офицеров — Куанье, которому в подчинение дали около 700 испанцев: “Ночью они разбегались по одному или по двое в леса. Днем, устав, отказывались идти дальше, пока не разведут огонь и не организуют обед. Даже Наполеон, проезжая со своей свитой мимо подобной остановки, не смог ничего сделать с испанскими солдатами и лишь пригрозил их задержать силами ближайшей кавалерийской части. Но до этого не дошло. В полдень 133 солдата бросились в ближайший лес, и как только офицер-француз попытался их остановить, они открыли по нему ружейный огонь. На следующий день началась облава на испанцев по окрестным деревням. Схваченных солдат решили расстрелять в полном составе. Но затем приняли иное решение: каждый должен был вытянуть билет. Половине достались бумажки черного цвета — их тут же расстреляли. Оставив на дороге 62 трупа, батальон двинулся дальше на Москву”[33]. Понятно восклицание французского командира: “Что прикажете делать с подобными солдатами? А ведь они, пожалуй, все разбегутся!” [34]И когда он снова оказался в среде французов в Витебске, радости его не было предела: “Там я нашел своих прежних товарищей и своих прежних милых начальников”[35].
Впоследствии испанские части объединили в составе Великой армии под командованием маркиза Ла Романа в отдельную команду (бригаду). Ее называли по-разному: иногда легионом, иногда отрядом. Но так как они не только не совершали никаких подвигов, но даже стремились при каждом удобном случае бежать из рядов французской армии, то ни мемуаров, ни исследований об их действиях как современники, так и военные историки практически не оставили. Их боевой путь приходится собирать буквально по мелким упоминаниям в различных работах.
В то время, как французское командование пыталось хоть как-то организовать службу испанских солдат, русское правительство проводило свою, абсолютно противоположную политику относительно выходцев с Пиренейского полуострова. 8 июня 1812г. было заключено соглашение с Испанией о совместной борьбе против Наполеона. Из испанских военнопленных решено было формировать национальные части, но проводить это лишь на добровольной основе. Из пожелавших поступить на воинскую службу создали, в частности, полк, названный в честь императора Александра I Александровским. 30 июня 1812г. он в составе 3738 человек[36]отправился на русских судах из Риги на освобождение Испании.
Но в России выходцев с Пиренейского полуострова находилось еще гораздо больше, чем было отправлено на родину. Поэтому решено было сформировать из испанцев, а также португальцев, так называемый “Испано-португальский легион ”. Однако до сих пор не известна ни его численность, ни его судьба. Известны лишь отдельные фрагменты той истории: в конце 1812 – начале 1813г. их (испанцев и португальцев) стали собирать в Царском Селе под Петербургом. Причем находились там лишь рядовые и унтер – офицеры. Всего их насчитывалось 587 человек[37].
В некоторых работах и исследованиях можно встретить упоминания о так называемом батальоне (отряде) “наваррских стрелков” — выходцев из испанской провинции Наварра. Известно, в частности, что батальон дошел до города Великие Луки и находился там в течение довольно неопределенного периода времени[38]. Дальнейшая судьба этого испанского отряда, к сожалению, не известна.