Уже знакомая нам Тютчева, фрейлина жены цесаревича, писала: «Прекрасны ее чудесные волосы, ее нежный цвет лица, ее большие голубые, немного навыкат глаза, смотревшие кротко и проникновенно. Профиль ее не был красив, так как нос не отличался правильностью, а подбородок немного отступал назад. Рот был тонкий, со сжатыми губами, без малейших признаков к воодушевлению и порывам, а едва заметная ироническая улыбка представляла странный контраст с выражением глаз»[52].«Своим умом, — писал известный поэт и драматург А. К. Толстой, — она превосходит не только других женщин, но и большинство мужчин. Это небывалое сочетание ума с чисто женским обаянием и... прелестным характером».В России Мария Александровна скоро стала известна широкой благотворительностью. Она также живо интересовалась политикой и нередко присутствовала при чтении дипломатических депеш и военных донесений. Нет ничего удивительного в том, что Александр II охотно советовался с супругой, которая всегда была в курсе докладов его министров.[53]
В этом браке родилось 8 детей: сыновья Николай (1843 — 1865), Александр (1845-1894), Владимир (1847-1909), Алексей (1850-1908), Сергей (1857-1905) и Павел (1860 — 1919) и дочери Александра (1842 — 1847) и Мария (1853-1920). Старший ребенок, дочь Александра, умерла в семи лет от кори. «…никогда великий князь так не играл с другими детьми, как с этим ребенком; он был ее товарищем и постоянно носил ее на руках. Привязался он к ней так сильно потому, что ее рождение было некоторым разочарованием для остальных членов семьи, особенно для императора Николая Павловича, рассчитывавшего сразу иметь наследника престола и потому оставшегося недовольным рождением девочки.»[54] А в 1865 году умирает и цесаревич Николай. Судьба не баловала императорскую чету. Смерть наследник престола стала переломным моментом в отношениях супругов, постепенно они стали отдаляться друг от друга.Тем не менее, уважение Александра II к императрице на протяжении всей ее жизни оставались неизменными.Сыновья и дочери приносили императору много радости, но долг императора не позволял ему полностью окунуться в семейную жизнь. Будущий Александр III писал: «Папа мы очень любили и уважали, но он по роду своих занятий и заваленный работой не мог нами столько заниматься, как милая, дорогая Мама».[55]
С 1860 по 1865 год царь, по слухам, переменил полдюжины любовниц. Но у него была и настоящая любовь — княжна Екатерина Михайловна Долгорукая. Первая их встреча произошла в Тепловке, в доме ее родителей. Александру к тому времени исполнился 41 год, княжне – 13.Четыре года спустя глава семьи умер и Александр Николаевич взял имение под императорскую опеку,посодействовал вступлению братьев Долгоруких в петербургские военные учебные заведения, а сестер — в Смольный институт. Весной 1865 года во время посещения этого учебного заведения император увидел уже 18летнюю девушку с изящной фигурой, изумительно нежной кожей и роскошными светло-каштановыми волосами.Екатерина Михайловна сразила монарха, что называется, наповал.
Мать внушала девушке, что любовь царя к ней — редкая, уникальная возможность устроить свою жизнь и жизнь своих близких. Однако для Долгорукой любовь к ней монарха продолжала оставаться чем-то не совсем реальным, хотя постепенно и заполнявшим всю ее жизнь.В 1865 году она заняла привычное место царских фавориток — стала фрейлиной императрицы Марии Александровны. Постепенно Катя стала привыкать к императору, начала видеть в нем не только владыку, но и приятного мужчину, перестала дичиться. [56]
Петербургское общество уже начало судачить в предвкушении грандиозного скандала, а императору казалось, что о его отношениях с княжной никому не известно. Как говорили, Александру Николаевичу вообще была свойственна уникальная способность верить, что никто не видит того, чего он не хочет, чтобы видели. А может быть, все объяснялось тем, что монарх считал, что никому не должно быть дела до его личной жизни. В 1867 г. император поведал жене о своей любви к Долгорукой. Позицию, занятую членами первой семьи Александра II, лучше всего, пожалуй, выразила императрица, заявившая: «Я прощаю оскорбления, нанесенные мне, как монархине, но я не в силах простить тех мук, которые причиняют мне, как супруге». Мария Александровна ранее никогда ни с кем не обсуждала прежних увлечений мужа, она не допускала в своем присутствии никаких разоблачений или осуждений и этой его измены. Точно так же, вероятно, не без влияния матери, вели себя дети императора, не решаясь даже между собой обсуждать поведение отца. Императорская семья всячески пыталась соблюсти внешние приличия, тем более что речь о свободе и защищенности личной жизни монарха, что было для него очень важным. (см. кн. : Александр II, или История трех одиночеств / Л.М. Ляшенко. - М.: Молодая гвардия, 2003. – 134-137 с).
Надо сказать, что Александр Николаевич всегда признавал право на личную жизнь членов императорской семьи. Так, в 1854 г. с его, тогда еще цесаревича, согласия великая княгиня Мария Николаевна тайно вышла замуж за графа Григория Строганова. «…император и императрица охотно бы объявили официально этот брак, но императрица-мать и сама великая княгиня Мария Николаевна этому противятся. …Многие и без того очень недовольны появлением принца Александра и спрашивают, не появится ли в России м-ль Гауке в качестве невестки императрицы. Что же будет, когда Строганов будет открыто признан зятем императора?»[57]
В конце 1870-х годов император писал сестре Ольге Николаевне (в замужестве королеве Вюртембергской): «Княжна Долгорукая, несмотря на свою молодость, предпочла отказаться от всех светских развлечений и удовольствий, имеющих обычно большую привлекательность для девушек ее возраста, и посвятила всю свою жизнь любви и заботам обо мне. …она живет только для меня, занимаясь воспитанием наших детей, которые до сих пор доставляли нам только радость».[58]Паника родственников Александра II еще более усилилась, когда Долгорукой и ее детям (Георгию и Ольге) был пожалован титул светлейших князей Юрьевских, и император официально признал детей своими.
Летом 1880 года умерла императрица. При ней в это время не было ни царя, ни детей. Но хоронили ее пышно, как полагается хоронить государынь.[59] С приближением сороковин со дня смерти Марии Александровны государь все настойчивее стал говорить о возможности официальной женитьбы на княжне Юрьевской. А 6 июля 1880 года в небольшой комнате нижнего этажа Большого Царскоселького дворца у скромного алтаря походной церкви состоялся обряд венчания.[60] После этого события Романовы потеряли даже формальный повод для игнорирования Долгорукой-Юрьевской. Племянник императора, великий князь Александр Михайлович так описывал свое первое впечатление о новой императрице: «Мне понравилось выражение ее грустного лица и лучистое сияние, идущее от светлых волос. Было ясно, что она волновалась. Она часто обращалась к Императору, и он успокаивающе поглаживал ее руку. Ей, конечно, удалось бы покорить сердца всех мужчин, но за ними следили женщины, и всякая ее попытка принять участие в общем разговоре встречалась вежливым, холодным молчанием. Я жалел ее и не мог понять, почему к ней относились с презрением за то, что она полюбила красивого, веселого, доброго человека, который к ее несчастью был Императором Всероссийским? Долгая совместная жизнь нисколько не уменьшила их взаимного обожания. В шестьдесят четыре года Император Александр II держал себя с нею как восемнадцатилетний мальчик. Он нашептывал слова одобрения в ее маленькое ушко. Он интересовался нравятся ли ей вина. Он соглашался со всем, что она говорила. Он смотрел на всех нас с дружеской улыбкой, как бы приглашая радоваться его счастью, шутил со мною и моими братьями, страшно довольный тем, что княгиня, очевидно, нам понравилась.»[61] И тут же приводит слова своей матери: «"…я никогда не признаю эту авантюристку. Я ее ненавижу! Она — достойна презрения. Как смеет она в присутствии всей Императорской Семьи называть Сашей твоего брата. …Я не разбила ничьей семьи. Я вышла за тебя замуж с согласия твоих и моих родителей. Я не замышляю гибели Империи." Тогда настала очередь отца рассердиться. "Я запрещаю — он делал при этом ударение на каждом слове: — повторять эти позорные сплетни! Будущей Императрице Bcepoсcийcкой вы и все члены Императорской Семьи, включая Hacледника и его супругу, должны и будете оказывать полное уважение! Это вопрос конченный!"»[62] Тютчева называет этот брак «злосчастным… доставившим столько горя его [императорской] семье».[63]
Сохранились сведения о том, что Александр II возлагал большие надежды на старшего сына от второго брака — Георгия. «Это настоящий русский, — говорил он, — в нем по крайней мере течет русская кровь».Лорис-Меликов, посвященный в планы монарха, нашептывал ему: «Для России будет большим счастьем... иметь, как и в былые времена, русскую царицу». Но 1 марта 1881 года взрыв бомбы, брошенной террористами, оборвал жизнь Александра II. Получив деньги, завещанные мужем, княгиня Юрьевская с детьми уехала в Ниццу, где и умерла в 1922 году. А ведь в конце 1870-х — начале 1880-х годов Александр Николаевич в кругу новой семьи часто и охотно обсуждал планы своего ухода на заслуженный отдых. Закончив социально-экономическое и политическое реформирование России, император намеревался через шесть месяцев, самое большее через год, отречься от престола и вместе с женой и детьми уехать в Ниццу, предоставив Александру Александровичу заботиться о процветании государства. (см. кн. : Александр II, или История трех одиночеств / Л.М. Ляшенко. - М.: Молодая гвардия, 2003. – 146 с).