Такое развитие римского права в рамках права канонического привело к тому, что в Средние века церковь, организовавшаяся на подобие государства, выработала себе систему права, в сильной степени проникнутую римским правом, и дала пищу науке канонического права, которая отчасти следовала за церковью в ее полете, отчасти подготавливала и уравнивала ее пути, обобщая частности, устанавливая понятия и классифицируя отношения243. В литературе отмечается, что основные идеи канонического права, “его исходные положения, насколько дело шло о гражданских институтах, были идеи и положения римских юристов, заимствованных из Юстиниановой компиляции; в этом случае каноническое право было все той же римской системой личного обладания и договорных форм с изменениями, которые требовались непосредственными интересами самого церковного строя, и с известной окраской римских норм в христианском духе”244.
Исследователи отмечают, что католическая церковь явилась главным выразителем юридического мировоззрения, воспринявшая божий мир как переданную ей в доверительное управление собственность245. Отмечается, что она выступает как носительница юридического духа самого большого стиля и подлинная наследница римской юриспруденции.246
Актуальность для самой Католической церкви в развитии теории римского права заключалась также и в том, что она и клирики всегда и везде жили по римскому праву (Ecclesia vivit lege Romana). Благодаря такому порядку римское право применялось среди римской части населения варварских государств и среди духовенства247.
Окраска римско-юридических положений религиозно-нравственными тенденциями составляла характерную черту канонического права; обратная сторона этого смешения состояла в том, что в нравственную сферу вносился римско-юридический критерий. Литература канонического права представляла свои «суммы» (summa), которые содержали общий обзор предмета в связи с учением об исповеди и отпущении грехов; и здесь юридические указания постоянно перемешивались с нравственными248.
Каноническое право знаменито шлифовкой правовых институтов, разработанных непосредственно римским правом, наполнением его новым содержанием. В литературе отмечается, что, опираясь частично на тексты Юстиниана, но, кроме них, на Библию, естественное право, правила книги покаяний, каноны церковных соборов, епископов и пап, и на германское право, канонисты пришли к выводу, который никогда прежде не был сделан ни в одном из этих источников, взятых в отдельности, а именно: по общему принципу согласованные обязательства имеют обязательную силу - не только моральную, но и юридическую, даже если они были приняты без каких либо формальностей249.
Таким образом, принципы, окончательно сформулированные в каноническом праве и выведенные из Византийской компиляции, относящиеся к договорам, воплотили то, что называется современной договорной теорией права, это очевидная заслуга канонического права250. Эти принципы выражаются в следующем:
- соглашения должны иметь юридически принудительную силу, даже заключенные без формальностей, но при условии, что их цель разумна и справедлива;
- соглашения, заключенные под воздействием обмана, насилия, заблуждения не должны иметь юридической силы;
- права третьей стороны, заинтересованной в договоре, должны быть защищены;
- договор может быть подвергнут изменениям в соответствии с принципом справедливости;
- при исполнении, его толковании требуется интерпретация;
- при неясности договорных условий, неясность трактуется в пользу покупателя;
- недобросовестные договоры не подлежат исполнению;
- молчание может быть истолковано как повод к выводам относительно намерения сторон при составлении договора.251
Важные вопросы, касающиеся догматов веры, церковной организации, а в некоторых случаях, формирование правовых институтов, философии их применения, выносилась Церковью на публичное обсуждение. Например, вопросы, касавшиеся присяги юридического лица, способности его быть восприемником детей при крещении, отлучении юридического лица от церкви в случае его неповиновения церковным канонам были поставлены папой Иннокентием IV и разрешены на Лионском соборе в 1254г. Как следствие их разрешения было разработано учение о фикции юридического лица, которое существует и по настоящий день в различных проявлениях. Основатель теории фикции юридического лица папа Иннокентий IV впервые озвучил тезис, согласно которому корпорация выступает в качестве бестелесного, мыслимого лишь существа, в связи с чем оно есть не что иное, как юридическое понятие – nomina sunt iuris et non personarum. Но так как у корпорации не существует телесного тела, то, следовательно, она не имеет воли. В связи с чем, действовать могут только ее члены. Как следствие учения было установлено положение, согласно которому всякое отлучение от церкви распространяется только на душу и совесть, вследствие чего не могут быть отлучаемы от церкви корпорации, у которых нет ни души, и совести, ни воли, ни сознания и которые являются лишь отвлеченными понятиями, правовыми наименованиями, фиктивными лицами. Исследователи отмечают, что свод корпоративного права, который развился в католической церкви в конце XI- XIIIв. характеризуется как подсистема внутри системы канонического права в целом252.
Церковные власти использовали теорию римского права в рамках канонического права не только для своих утилитарных, но и в политических целях. Так, профессор Нью-Йоркского университета М. Ямпольский отмечает, что именно на римском праве основывался используемый церковью принцип plena potestas - полноты власти. В римском праве этот принцип означал возможность передачи всех прав и полномочий в ведении дела некоему юридическому лицу. В 1200 году Иннокентий III применил этот принцип к собственной власти. В соответствии со средневековым корпоративным правом он утверждал, что церковь как своего рода корпорация, передала всю имеющуюся у нее власть, согласно принципу plena potestas, папе. Впервые принцип plena potestas был применен в конце XII века папой Александром III (1159-1181) для полноты его власти папскому легату. Принцип этот приобрел распространение и силу параллельного понятия Sacerdotium. Согласно новому его пониманию, церковная иерархия начинает мыслиться как совокупность копрораций, каждая из которых имеет своего полновластного представителя. Каждая церковная «корпорация» составляющая Sacerdotium, возглавлялась иерархом, которому члены корпорации передавали всю полноту имеющейся у них власти. Папа Иннокентий IV (1243-1254) утверждал, что вся церковная иерархия, будучи корпорацией, передавала всю имеющуюся у нее власть своему главе в соответствии с принципом plenitudo potestatis. Таким образом, сам принцип абсолютной власти впервые юридически оформляется в рамках церкви на основе примеров римского права.253
Несмотря на признанную положительность воздействия христианства на право Древнего Рима, некоторыми учеными дается и отрицательная его оценка. Так, Б. Митрович считает, что «Греко - римская цивилизация была уничтожена тоталитарными идеологиями пустыни (иудаизм, христианство, магометанство, коммунизм), в которых религия, страх и популизм являлись частью идеологии. Законы римского права оказались бессильными перед «заповедями», а система римского государства - беспомощной перед идеологиями, которые уважали не законы государства, а «заповеди» сект, разоривших древнюю цивилизацию» 254.
Ему вторят и отдельные российские ученые. Они повторяют неудачную и отвергнутую самой церковью попытку противопоставления христианского учения науке римского права, ведь и папы были первыми противниками римского права. Исследователи отмечают, что они благоприятствовали разработке свода канонического права для того, чтобы противопоставить его изучение ревностному изучению римского права255. Примером служит булла папы Гонория III Super Speculam 1217г. и булла Инокентия IV Dolentes 1259г., положениями которых в XIII в., предпринимались активные, но безуспешные попытки по запрету преподавания римского права в Парижском и других университетах Европы. Впоследствии такая тенденция для католической церкви стала не характерной.
Магистр государственного управления В.Э. Гефенидер высказывается, что сегодня имеется «существенный разрыв между принципами, заложенными в действующее в России законодательство, и принципами христианской православной каноники… Принципы нашего сегодняшнего российского права - суть принципы языческой римской империи, несколько трансформированные на новом витке истории в так называемое континентальное право». В последнее время российское законодательство все более и более насыщается нормами, которые не только не учитывают глубинные основы правосознания российских граждан, но в явной или скрытой форме им противостоят. Буквальное следование индивидуалистическим принципам римского права фактически не оставляет места для правовой регламентации жизнедеятельности таких социальных общностей, как российское общество в целом и семья в частности».256 Эту же тенденцию подхватывает и А. Куприянов. Он считает что: «Принципы нашего права - суть принципы языческой Римской империи, в которой основой являлось писанное право - закон… Если проснувшееся религиозное чувство ведет нас всех к Богу, то как же мы сможем продолжать жить в правовом пространстве, ограниченном рамками чисто языческого права ? Такая ситуация дезориентирует граждан. И эта правовая дезориентация ведет не только к стрессам и совершенно необоснованному недовольству существующим порядком, но и к правонарушениям. Не окажется ли ориентация только на достижения западного права основной предпосылкой к бесконечной регенерации одних и тех же ошибок законодателя, коих мы видим множество? Начиная от приватизации, которая показалась народу ограблением, и кончая, а вернее продолжая, например, неработающим законодательством об инвестициях»257.