Статьи 25-26 определяют порядок извещения ответчика и доставки его в суд. Интересно, что вызов ответчика в суд производился публично, на церковной площади, являвшейся центром территориальной общины. Однако закон делает упор именно на то, что это церковная площадь и что позывница читается в присутствии священника. Если бы смысл статьи состоял в информировании в первую очередь общины, как полагает Ю.Г. Алексеев, то в качестве лица, которому зачитывается позывница, статья назвала бы старосту.
Видимо, нередки были случаи, когда ответчик пытался уклониться от суда; если в течение пяти дней он не являлся на суд, господа давала разрешение на его принудительную доставку.
26. Если какая-либо сторона возьмет (такую) грамоту (на противную сторону), то ей не (следует), задержав, согласно грамоте, ослушника, ни мучить, ни избивать его, а привести (на суд) к господе; также и приведенный по грамоте не должен драться со стороной (доставляющей его в суд); а если он применит оружие и совершит убийство, (головщину), то будет (судим), как убийца.
Статья продолжает предшествующую и говорит о принудительной доставке ответчика в суд. Грамота на принудительную доставку выдавалась господой истцу, который мог сам доставить в суд своего противника, а мог предоставить это приставу. Согласно ст. 64 грамоты, последним мог быть как княжий человек, так и псковский чиновник; мог им быть и простой псковитянин. Статья 26 особое внимание обращает на предотвращение самосуда в случае доставки ответчика самим истцом. Однако вряд ли можно понимать положение о головщине буквально, как убийство истцом ответчика. Если истец убивает ответчика, он и так должен ответить за убийство. Здесь, представляется, законодатель устанавливает ответственность за любой случай попытки истца самостоятельно расправиться с ответчиком.
Наказанием за головщину по Псковской Судной грамоте был штраф (ст. 96), поэтому мнение Ф.Н. Устрялова о том, что виновного предают смертной казни, неверно.
27. Если где-нибудь на рынке или на улице во Пскове или в пригороде или в сельской местности, на пиру изобьют кого-либо, избитый не будет ограблен, и это (избиение) на рынке, на улице или на пиру видели многие, а перед нами станут человек четыре-пять, заявив, «того (он действительно) бил», то, согласно их показаниям, лицо, нанесшее побои, подвергнуть (денежному взысканию) в пользу избитого, взыскав также (с оскорбителя) штраф в пользу князя. Если избитый станет обвинять (ответчика) и в грабеже, то он должен вести процесс, выставив одного свидетеля, потому что (для решения дела могут) присудить поединок.
Статья может быть условно разделена на две части. В первой говорится о бое, учиненном в публичном месте. Ю.Г. Алексеев рассматривает бой наторгу как самостоятельный новый состав преступления, появление которого свидетельствует о росте значения государственной власти. Однако такое мнение представляется недостаточно обоснованным. Бой, избиение - эти термины мы встречаем и в других статьях. Публичность боя не доказывает здесь того обстоятельства, что преступление преследуется по инициативе государства: суд начинается только по жалобе потерпевшего.
Особое внимание законодателя к месту совершения преступления объясняется особенностями процессуального рассмотрения дела. Дела подобного рода не требуют наличия послухов, так как правонарушение видело много людей, и свидетельств 4-5 из них вполне достаточно.
Вторая часть статьи говорит о случае, когда потерпевший обвинит своего обидчика еще и в грабеже. В этом случае судопроизводство идет обычным порядком, и потерпевшему необходимо выставить послуха, поскольку такое обвинение, как грабеж, влечет за собой возможность поединка послуха с ответчиком.
28. Если кто-либо станет взыскивать на ком-нибудь денежную ссуду по доскам, предъявив сверх того и залог (который ответчик признает своей вещью, отрицая факт залога), то дело передается на усмотрение того человека, кто станет взыскивать деньги, предъявляя залог: он может сам присягнуть (в том, что давал ссуду) и взять свои деньги, а может на суде возвратить залог ответчику, который, присягнув, пусть возьмет свой залог. В делах о ссудах, обеспеченных залогом, поединка не присуждать, а досок, обеспеченных залогом, недействительными не объявлять.
Статья начинает раздел, посвященный договору займа. Договор займа - более распространенный вид договора, чем договор поклажи. Способы его заключения различны. В.О. Ключевский отмечает три способа, влекущие за собой защиту в суде: 1) заем под обеспечение заклада с оформлением записи; 2) заклад с оформлением закладной доски; 3) заклад. Договор займа, заключенный без необходимых формальностей, судебной защите не подлежал. Тем не менее закон говорит в некоторых случаях и об охране займа по доскам (см. ст. 38).
Первый способ - оформление договора займа закладом и записью - явление, во времена Псковской Судной грамоты, видимо, еще не очень распространенное. Записью пользуются в особо важных случаях, и ее нельзя оспорить в судебном порядке.
Со вторым способом оформления договора займа мы встречаемся в данной статье. Так как доска не рассматривается в качестве документа, безусловно свидетельствующего о заключении договора займа, то возможно возникновение споров. Исследователи грамоты по-разному определяют причину конфликта, легшего в основу ст. 28. И.Е. Энгельман, а вслед за ним и А.А. Зимин считают, что в данном случае истцом является кредитор, а должник-ответчик отрицает факт заключения договора займа, заложенную же вещь признает своей и считает отданной на хранение. М.Ф. Владимирский-Буданов видит в истце должника, отдавшего долг, а в ответчике - кредитора, не вернувшего залог. Первая точка зрения представляется более вероятной. Она, по крайней мере, соответствует тексту статьи, согласно которому истец и залогодержатель должны быть одним лицом.
Законодатель явно стоит на стороне залогодержателя, кредитора, предоставляя ему, хотя он и является истцом, право выбора судебного доказательства, причем среди доказательств отсутствует поле.
О третьем способе заключения договора займа говорит следующая статья.
29. Если какой-либо человек отдаст кому-нибудь под залог (взятых им) денег документы, или еще что-нибудь, а тот (в свою очередь), неожиданно, насильно доставит кредитора на суд или (просто) начнет тяжбу с ним на суде господы, причем у кредитора, который получил залог, не будет доски, подтверждающей залог, то лицу, отдавшему под залог (деньги), этого в вину не ставить, а проверив его показания, передать дело на его усмотрение: он может присягнуть, что давал деньги (под залог), или возвратить залог (противной стороне) на суде, и (эта сторона) пусть, присягнув, возьмет свой залог.
Статья показывает, какую большую роль играл заклад при заключении договора займа. Наличие заклада ставило закладодержателя в выгодное положение в случае возникновения спора. Ему было предоставлено право выбора доказательства: личная присяга или требование присяги другой стороны.
Статью трактуют по-разному. М.Ф. Владимирский-Буданов и другие видят здесь отрицание должником (пользующимся тем, что кредитор не успел еще получить закладную доску) самого договора займа. Залог же, находящийся у кредитора, должник объявляет своей вещью, отданной на хранение. В.О. Ключевский определяет в лице истца должника, который пытается выдать свой заклад за вещь, отданную на хранение.
30. Если кто-либо станет давать деньги взаймы, то без залога (обеспечивающего заем), и без записи, (фиксирующей заем), (следует) давать не более рубля, свыше рубля без залога и записи (взаймы) не давать. Если же кто-либо будет взыскивать денежную ссуду (на сумму) свыше рубля, не обеспеченную залогом, по доскам, то такие доски ко взысканию не (следует) принимать, а того, к кому предъявлен иск (по делуо займе), оправдать.
Статья устанавливает общий порядок заключения договора займа: суммы свыше 1 рубля даются в долг только под заклад или оформляются записью.
По подсчетам Ю.Г. Алексеева, 1 рубль по Псковской Судной грамоте равен 3 гривнам Русской Правды. Таким образом, сумма, начиная с которой требуется особый порядок при заключении сделки, остается прежней. Замечание А.А. Зимина о том, что такой порядок был выгоден залогодержателям - представителям псковской городской верхушки, мало что объясняет. Здесь справедливо высказывание Ю.Г. Алексеева о том, что разница в оформлении ссуды отражает разницу в социальном масштабе сделки. Сделки свыше рубля заключались зажиточными жителями Пскова.
31. Если кто-либо взыскивает денежную ссуду, ссылаясь на доски и предъявляя сверх того залог, состоящий из одежды, доспехов, коня или чего-нибудь ценного из (движимого) имущества, то при ссылке на такой залог, (от которого отказывается ответчик), тяжбы о (ссудных) деньгах не учинять; если (ответчик) будет отказываться от своего залога, говоря (при этом) так: «я тебе этого не закладывал и у тебя ничего не брал (в долг)», то истцу (следует) владеть закладом, а того, к кому предъявлен иск, оправдать.
В статье показана роль залога как способа обеспечения исполнения обязательства. Должник, отказываясь от уплаты долга, терял свой залог. Речь здесь в первую очередь идет о договоре займа, поскольку ссуду серебра иначе, как заем, понять нельзя.
32. Если какой-либо человек поручится за другого, гарантируя уплату денег, взятых тем взаймы, а при взыскании кредитором с поручителя своих денег должник будет ссылаться на расписку, говоря: «я, брат, тебе выплатил деньги, обеспеченные порукой, вот у меня и расписка» (в том), что кредитору этих денег не взыскивать ни на должнике, ни на поручителе, то эту расписку (следует) признать недействительной, если во (Псковском) архиве не будет с нее списка, а истец (кредитор) пусть взыскивает свои деньги с поручителя, гарантировавшего уплату (денег по займу).