Структурно в Пространной Правде переписчиками выделяются две части: Суд Ярослава (ст.ст. 1-52) и Устав Владимира Мономаха (ст.ст. 53-212). Источниками Суда Ярослава Владимировича называют: 1) Краткую Правду; 2) судебную практику и дополнительные статьи. Временем появления этой части Пространной Правды считают конец XI – начало XII в., до княжения Владимира Мономаха. Устав Владимира Всеволодовича Мономаха состоит из целого ряда законов, направленных на реорганизацию, реформирование существующих социально-экономических отношений. Большинство исследователей выделяют в нем Устав о резах (ст. 53), Банкрутский устав (ст.ст. 54, 55), Устав о закупах (ст.ст. 56-62, 64) и Устав о холопах (ст.ст. 63, 110 и др.) Как единое целое Пространная Правда оформляется к середине XII в.
Мнение об объединении в составе Пространной Правды двух самостоятельных памятников – Суда Ярослава Владимировича и Устава Владимира Мономаха, которое отстаивал С.В. Юшков, не убедительно. Выделение киноварными заглавиями отдельных частей памятников составителями и переписчиками сборников XIV-XV вв. обычно. Оно облегчает читателю использование ранних памятников права в сложных по составу сборниках. А появление нумерации отдельных таких частей в составе сборников относится уже к концу XV в.
По Л.В. Черепнину, начальные статьи Пространной Правды (1-46) могли быть приняты на княжеском съезде в Любече в 1097 г. А статьи 47-52 приписывались им князю Святополку Изяславичу, покровительствовавшему ростовщикам. К Уставу Владимира Мономаха, появившемуся в Киеве после восстания 1113 г., Л.В. Черепнин относил статьи 53-66. В этих статьях речь шла о долговых обязательствах и кабальных отношениях. Далее Л.В. Черепнин выделял Устав черниговского князя Всеволода Ольговича (1138-1146 гг.), регулирующий социальные отношения в феодальных вотчинах (ст.ст. 67-73, 75-85). Статьи 90-95, 98-106, представляющие собой самостоятельный устав о наследстве, Л.В. Черепнин также связывал с деятельностью князя Всеволода Ольговича. Статьи 74, 86-89, 107-109 были посвящены деятельности судебно-административного аппарата, а статьи 96-97 касались денежного довольствия лиц, занятых некоторыми общественными делами. Наконец, последняя часть Пространной Правды (ст.ст. 110-121) представляла собой устав о холопстве. Л.В. Черепнин относил статьи о судебно-административном аппарате и устав о холопстве к деятельности владимирского великого князя Всеволода Юрьевича. И причем последний он связывал с восстанием 1174-1175 гг., приведшим к гибели его брата Андрея Боголюбского.
Создание Пространной Правды в целом большинство исследователей относит к первой четверти XII в., вскоре после восстания 1113 г. в Киеве и вокняжения Владимира Мономаха. М.Н. Тихомиров и Л.В. Черепнин считают, что эта редакция Правды составлена в Новгороде в связи с восстанием 1209 г. Первый исследователь полагает, что она была создана во время княжения в Новгороде Мстислава Мстиславича Удалого (1210-1215 гг.), второй же – видит в ней «уставы старых князей», которые князь Всеволод дал новгородцам за участие их в войне с Рязанью. Мнение о новгородском происхождении Пространной Правды основывается главным образом на сохранении ее древних списков в новгородских рукописях.
Среди списков Пространной Правды выделяются три текстологические группы. Синодально-Троицкая группа объединяет большую часть списков, которые сохраняют состав, наиболее близкий к первоначальному тексту памятника. В эту группу входят Синодальный, Троицкий ( XIV в.) и другие списки. В Мусин-Пушкинской (или просто Пушкинской) группе объединены списки, в которых Пространная Правда имеет добавочные статьи и соединена с другим юридическим памятником – Законом Судным людем или со Словом Василия Великого о справедливых судьях. Наконец, Карамзинская группа включает списки, содержащие значительную вставку в текст Правды.
Сокращенная Правда, по мнению большинства исследователей, представляет собой памятник, возникший в результате значительного сокращения текста Пространной редакции. Работа редактора нового текста Правды заключалась в отборе из древнего памятника тех статей и норм, которые могли сохранить характер действующих. Это время определяется различно. С.В. Юшков относил такую обработку к XV в. до издания Белозерской грамоты и общерусского Судебника 1497 г. П.Н. Мрочек-Дроздовский, Н.А. Максимейко и А.А. Зимин датировали этот памятник XVI или XVII в., а М.Н. Тихомиров концом XV – первой половиной XVI в. Юридическое значение Сокращенной Правды невелико, до нас дошло только два ее списка.
Особое мнение о происхождении Сокращенной Правды отстаивал М.Н. Тихомиров. Он не считал ее сокращением Пространной, но утверждал, что в ее основе лежит ранний текст второй половины XII в., который был использован при создании Пространной Правды.
В данном пособии даны только две редакции Русской Правды – Краткая и Пространная. Тексты их подготовлены по академическому изданию: Правда Русская / Под ред. Б.Д. Грекова. М.-Л., 1940.
В основе издания Краткой редакции лежит Академический список середины XV в., переписанный в Новгороде и хранящийся ныне в Библиотеке Российской Академии наук. Основной же список при издании Пространной редакции – Троицкий второй половины XIV в. – хранится в Российской государственной публичной библиотеке в Москве.
(Российское законодательство X-XX веков
/ Под ред. проф. О.И. Чистякова. М., 1984)
ПРАВДА РУССКАЯ
КРАТКОЙ РЕДАКЦИИ
(По академическому списку) с комментариями
1. Если муж убьет мужа, то мстит брат за убийство брата, сын за отца или племянник со стороны брата, или племянник со стороны сестры; если никто не будет мстить, то взыскивается 40 гривен за убитого. Если убитый – русин, гридин, купец, ябетник, мечник, или же изгой, или словенин, то уплатить за него 40 гривен.
Допущение кровной мести в Правде Ярослава говорит о влиянии на нее обычного права. Ко времени составления этого закона кровная месть во многом потеряла свой первоначальный характер. Теперь был ограничен круг возможных мстителей, что связано с превращением родовой общины в соседскую, распадом кровно-родственных связей. Правда Ярослава, по-видимому, зафиксировала эту практику.
В литературе различные мнения по вопросу, был ли названный в статье круг родственников исчерпывающим или нет. В.И. Сергеевич отстаивал точку зрения, что здесь дан примерный перечень мстителей, а П.Н. Мрочек-Дроздовский, напротив, доказывал исчерпывающий характер этого перечня.
Много споров в литературе вызывает вопрос о правовом основании кровной мести – досудебная эта расправа или послесудебная. Русская Правда прямого ответа на этот вопрос не дает. С.В. Юшков, например, считая кровную месть в Древнерусском государстве явлением невероятным, приходит к выводу о ее послесудебном характере. А И.Ф. Эверс, напротив, видел в кровной мести непосредственную реакцию варвара, т.е. досудебную месть.
Исторически кровная месть сложилась как непосредственная обязанность рода потерпевшего лица расправиться с преступником. Процесс феодализации Древнерусского государства, увеличение роли князя и княжеского суда внесли изменения и в применение обычая кровной мести. Появилась возможность выкупать себя при посредничестве князя. Выделяется категория лиц, которая нуждается в особой защите князя (купцы, изгои, а также служащие князя, дружинники – гридни, ябетники, мечники). Княжеский суд постепенно вытесняет общинный. Одновременно исчезает практика самовольной расправы с преступником: кровная месть, личная месть и некоторые разновидности самосуда. Можно предположить, что князь дает свою санкцию на кровную месть, и это положение впервые закрепляется первой статьей Правды Ярослава. Кровная месть по Русской Правде, таким образом, носит характер переходный от непосредственной расправы рода к наказанию, налагаемому и исполняемому государственным органом.
Упоминаемая в статье дважды 40-гривенная плата рассматривается исследователями двояко: как штраф в пользу князя (вира) или как платеж родственникам убитого в случае их отказа от мести (головничество). Иногда различают платеж, о котором говорится в первой части статьи, от такового во второй ее части. А.А. Зимин, например, в первом случае видит головничество, а во втором – виру.
2. Если придет на суд человек, избитый до крови или в синяках, то не надо искать свидетеля, но если не будет на нем никаких следов побоев, то он должен привести свидетеля. Если он не может привести его, то делу конец. Если потерпевший не может мстить за себя, то пусть возьмет с виновного 3 гривны и сверх того плату лекарю.
Статья содержит нормы уголовного, гражданского и процессуального права. Некоторые положения статьи являются, по-видимому, общими для нескольких последующих статей. Таковы доказательства совершения преступного деяния. Статья дает два вида доказательств: внешний вид потерпевшего и наличие свидетеля. Обращает на себя внимание техническое несовершенство статьи. Закон считает достаточным один вид доказательства. Однако наличие синяков и кровоподтеков еще ничего не говорит о том, кто нанес эти телесные повреждения. Поэтому альтернатива в выборе доказательств не оправдана. В статье говорится об одном свидетеле, в то время как в других статьях требуется не менее двух.
Допускается возможность мести; как и в первой статье, месть стоит на первом плане и лишь потом говорится о штрафе за обиду. Штраф назначается только в том случае, если по какой-то причине не мстят.
3-гривенное взыскание с ответчика по Правде Ярослава представляется здесь вознаграждением обиженному. Статья содержит также норму, согласно которой обидчик должен был уплатить лекарю за услуги, оказанные потерпевшему.
3. Если кто ударит кого-либо палкой, жердью, рукой, чашей, рогом или мечом плашмя, то он платит 12 гривен; если потерпевший не настигнет его и не отомстит, то виновный платит штраф, и этим дело кончается.