Также подстолья украшали четыре фарфоровые цветника с позолотой. Российские фарфоровые изделия достигли больших успехов в то время. Императорский фарфоровый завод, на котором, скорее всего, были изготовлены эти цветники, получил золотую медаль на международном конкурсе. Фарфор классицистического периода отразил многие черты этого стиля: художниками-декораторами применялись знакомые растительные мотивы, широко использовались аллегорические сюжеты, фарфор этого периода отмечен сочными локальными тонами – синий, зеленый, белый, широко применялась позолота.
Немаловажную роль в интерьере играла мебель, служившая прежде всего украшению интерьера. При взгляде на акварель обращает на себя внимание огромная кровать с пологом и короной, задуманная как центр интерьера. Сама кровать, ее деревянная основа, как бы зрительно оттенялась многочисленными покрывалами и драпировками, обильно украшенными позолоченными деталями, голубой шелковой бахромой, шелковыми с золотом кистями. Покрывала были выполнены из голубого тисненого бархата и белого атласа.[57] И хотя кровать по высоте совсем невелика зрительно она кажется достаточно высокой из-за обилия матрасов: сафьянной замши, английского тика и розового атласа. Убранство царского ложа дополняли два валика из того же голубого тисненого бархата и шесть подушек набитых гагачьим пухом[58] (ценность гагачьего пуха заключается в том, что он легок и не боится воды). Полог из бархата венчала замечательная резная корона, подчеркивающая парадность апартаментов.
Сама кровать резная полностью вызолоченная, выполнена, как и остальная мебель из карельской березы. При всей торжественности, она не лишена необычайной изящности, присущей всей русской мебели начала XIX века. Прямоугольные формы высокой загнутой сверху спинки гармонично соединяются с прямоугольными формами горизонтальной плоскости кровати благодаря резным фигурам лебедей с красиво изогнутой шеей, находящихся в изголовье и в ногах. Лебеди стали одним из самых любимых мотивов русских мебельщиков в 10-х годах XIX века. При взгляде на лебедей, использованных в украшении кровати, сразу вспоминается замечательный гарнитур с лебедями, находящийся на выставки русского интерьера в Эрмитаже, выполненный Г. Гамбсом.[59] Кроме лебедей кровать украшалась бронзовыми золочеными накладками, изображавшими медальоны и военную арматуру, так любимую ампиром.
Рядом с кроватью находился высокий обелиск, в форме пирамиды, украшенный гирляндами венков и другими растительными орнаментами. Мода на такие обелиски пришла в Россию из Франции, где они использовались в качестве украшений «родоначальниками» ампира - придворными архитекторами Наполеона Ш. Персье и П. Фонтеном.
Перед кроватью стояли две вазы на четырехугольных постаментах, скорее всего, из алебастра, так как он внешне похож на мрамор, но имеет несколько другой химический состав и поэтому предпочтительнее для ваз и светильников. В XIX веке вазы из алебастра часто использовались в качестве светильников, так как хорошо пропускают свет.
Из мебели, кроме кровати, в Опочивальне находились два «небольших дивана с боками и четырьмя валиками»[60], четыре кресла и четыре стула, все резные с позолотой. Вся мебель была обильно позолочена, обита голубым тисненым бархатом с тем же рисунком, что и на стенах, и подбита тафтой. Ладьевидный диван по форме похож на диваны из других гарнитуров, изготовленных по рисункам К. Росси для Аничкова дворца, но совершенно отличается по характеру орнаментов. Два дивана стояли симметрично по стенам. Четыре кресла располагались слева и справа от кровати и около дверей. Их спинка решена в виде популярной формы 10-х годов «корытца», хотя и несколько доработанной. В ней, в отличие от известных образцов, нет той монолитности, цельности, текучести масс, присущей креслам-корытцам, к тому же спинка обита материей, что тяготеет более к французским формам. Подлокотники кресел, как и ножки изящно изгибаются, что отражает тенденцию к большей свободе форм. О форме стульев сказать что-нибудь трудно, поскольку в отличие от диванов и кресел на акварели их не видно. Можно сказать лишь, что они также были резными и позолоченными и скорей всего достаточно легких и изящных форм.
В Опочивальне стояло три туалетных стола. Один резной с позолотой, а два других стеклянные граненые, все три на ножках в форме орла, элемента широко использовавшегося во времена расцвета римской империи и поэтому характерного для ампира. На одном из столов были выставлены граненые стеклянные вещи: «две крынки для молока на поддонах, одна для сметаны на поддоне, две крынки для масла, чаша овальная для хлеба, кувшин на постаменте, кружка на поддоне, лоток с ножкою»[61] (лоток – блюдо, поднос прямоугольной формой с бортиками). На втором стеклянном столе стояли «золотой дежене*, поднос, кофейник, чайник, молочник, сахарница, полоскательная чашка, ложечка для чая, щипцы для сахара, две чайные ложечки, две фарфоровые вызолоченные чашки с видами». Резной туалетный стол кореневого дерева (кап карельской березы) с зеркалом находился рядом с окном и был украшен голубой стеклянной доской очень модной во времена классицизма. На нем располагался рукомойник с тазом, две большие круглые стопки с крышкой, две такие же поменьше, два одинаковых шандала (непарадный массивный подсвечник), два лотка для булавок, глазник, три штуки ножниц, две зубные щеточки, штучка для чистки языка с перламутровой ручкой, продевательная иголка, две стеклянные граненые склянки, две таких же поменьше, два стакана.
Согласно описи 1817[62] и другим и делам Убранство интерьера дополнялось ширмой красного дерева, и готлиссовым ковром по голубому грунту с цветами, закрывавшим штучный паркет. По способу изготовления ковры и шпалеры делились на готлиссовые и баслиссовые. Готлиссовые ковры были значительно красивее, совершеннее и по технике изготовления, и по рисунку, и дороже баслисовых, и поэтому в парадных покоях дворцов использовались именно готлиссовые ковры.
В 1848 году во дворце происходило «возобновление убранства четырех комнат е.и.в. Собственного дворца». Интерьер Парадной Опочивальни также был отремонтирован.[63] Как и в других комнатах произведены все виды отделочных работ, плафонная живопись возобновлена академиком Б. Медичи. Из Парижа был заказан голубой тисненый бархат, оттенок цвета выбирался самой императрицей. Все ткани заменены на новые. Заменен и старый готлиссовый ковер на новый бархатный, купленный в 1828 году в английском магазине Никольса и Плинке[64], этот ковер и запечатлел Э. Гау на акварели. В его рисунке преобладали красные, белые и синие тона, он был расчленен на небольшие квадраты, в которых помещались растительными орнаментами. С течением времени этот интерьер, как и все другие парадные интерьеры богатых дворцов видоизменялся. На акварели Э. Гау мы также видим не указанные в описи 1817 года женскую скульптуру, по всей видимости какой-то близкой родственницы Александры Федоровны, изящную урну (в XIX веке она называлась плевательницей) перед кроватью между ваз, вазу из яшмы напротив большого зеркала.
На акварели Л. Премацци Белой гостиной, соседней с Опочивальней, выполненной в 1856, мы видим через открытую дверь огромную вазу из яшмы на постаменте, поставленную рядом с дверью у окон. На этой же акварели мы видим, что окна Опочивальни задрапированы красной тканью, хотя ни в одном деле, касающемся отделке дворца в середине XIX века не говорится о переделке Опочивальни.
***
Сравнивая интерьер Парадной Опочивальни великой княгини Александры Федоровны К. Росси с интерьером Парадной Опочивальни великой княгини Екатерины Павловны, оформленной по проекту Л. Руска[65], можно увидеть, насколько большое влияние может оказать всего лишь десятилетие на оформление одного и того же помещения, а также как различны художественные приемы двух мастеров. Интерьер Л. Руска выполнен в формах строгого классицизма, где убранство интерьера просто и сдержанно, оно не насыщено декоративными деталями, большое внимание уделяется оформлению потолка и пола, убранство стен декоративными тканями «белым атласом и тисненым бархатом»[66], не создает убранство интерьера, как у К. Росси, а лишь дополняет. Некоторую пышность в убранство вносит великолепное ложе Екатерины Павловны, изготовленное прославленным Г. Гамбсом Также замечательно большое трюмо красного дерева, выполненное в форме портика и изготовленное тем же Г. Гамбсом в качестве подарка к свадьбе Екатерине Павловне.
У К. Росси же интерьер куда более насыщен декором, он более пышен и торжественен. Линии в убранстве интерьера становятся менее прямолинейными, а более мягкими и гибкими, появляется все больше дуг и полукружий, у К. Росси мы видим блестящее умение формировать пространство, заполнять его декором. Интерьер кажется более обжитым, а пышные драпировки радуют глаз своей мягкостью и нарядностью. Прекрасная мебель изящных форм, украшенная орнаментами, другие предметы прикладного искусства, еще раз доказывают то, что К. Росси был прекрасным рисовальщиком. А органичный синтез многих видов искусства в его интерьерах создает полную гармонию их восприятия. «В каждом покое сего дворца царствует гармония. Бронза, мебель, мраморные камины, - все отвечает предмету комнаты»[67]- так описывали современники интерьеры Елагина дворца, созданного по проектам К. Росси, можно с уверенностью отнести эту оценку и к интерьерам Аничкова дворца .