З. Фрейд предложил свое видение так называемой «либидозной конституции массы»: «масса есть какое-то число индивидов, сделавших своим «Идеалом Я» один и тот же объект и вследствие этого в своем «Я» между собой идентифицировавшихся» [с. 170]. З. Фрейд полагал, что массу познать не возможно без учета ее вождя, который будет задавать ее единую направленность мыслей и чувств. Никто в массе, по мнению автора, не должен посягать на выдвижение на место вождя, каждый должен быть равен другому. Чувство завести к положению вождя рождает чувство социальной справедливости [с. 174]. Эмоциональные связи, которые возникают между вождем и соплеменниками, между друг другом порождаются из «заторможенности сексуальной цели». Сходную позицию поддерживает Л. Февр, который полагает, что именно эмоции, «слагаясь в систему межличностного возбуждения», объединяют людей. При этом устанавливается согласованность и одновременность эмоциональных реакций, эмоции превращаются в «некий социальный институт» [c. 112]. Таким образом, в большей степени масса формируется на основе эмоциональной привязанности, что для образования менталитета, по всей видимости, не является достаточным.
Для толпы характерно массовое поведение. Фактор, формирующий толпу, массу – общественное мнение, характеризующееся динамичностью, эмоциональностью, непосредственными формами выражения [Г.М. Андреева с. 172]. Толпу, массу, публику характеризуют: временность образования, нестабильность, разнородность, стихийная передача информации. «Толпа как таковая не имеет ни сознания, ни ответственности. И именно поэтому она лишена существования» [В. Франкл с.200]. Очевидно, в такой ситуации масса, толпа людей не имеет со-бытия или оно искажено до неузнаваемости. Надсистемы менталитета теряют свои классификационные признаки. Человеку толпы необязательно придерживаться какой-либо религии, можно просто во что-то верить. Этничность также в толпе теряет актуальность, поскольку безразлично, кто перед тобой. Он – это Другой и этого достаточно. Понятие «предки» постепенно исчезает из лексикона толпы. Социальность, как совокупность традиций теряет конституционные признаки статусы, роли, иерархию отношений. Все равны перед всеми. Следовательно, надсистемы менталитета уходят из актуального поля психики. Но поскольку именно надсистемы формируют интегративное свойство системы менталитета, то при их уходе не интегрируются значения, смыслы и ценности и менталитет не образуется или распадается.
Когда толпа постепенно эволюционирует к организованным группам благодаря общей жизнедеятельности, то группа может порождать новое качество – единую субъектность. Деятельность коллективного (группового, совокупного) субъекта выступает в этом процессе основополагающей (Б.Ф. Ломов, Г.П. Щедровицкий, А.В. Петровский, В.В. Давыдов, Л.П. Буева, А.И. Донцов, А.Л. Журавлев и др.). Проблема была поставлена Л.С. Рубинштейном. «Отношение другого «Я» к моему «я» выступает как условие моего существования. Каждое «Я», поскольку оно есть и всеобщность «Я», есть коллективный субъект, содружество субъектов, «республика субъектов», содружество личностей; это «Я» есть на самом деле «мы»» [с.354]. Сущность коллективного в субъекте ученый заключил во внутрь, а современные авторы вынесли во вне – в трудовую деятельность, общение. Б.Ф. Ломов полагал, что общению принадлежит решающая роль в формировании «совокупного субъекта» как условия (и способа). В процессе общения и совместной деятельности, по мнению Б.Ф. Ломова, осуществляется взаимный обмен информацией, планирование совместной деятельности, взаимное стимулирование и взаимный контроль совокупным субъектом. Главный вывод, который делает автор, совокупный субъект обладает системой качеств не сводимой к простой сумме качеств, входящих в него индивидов [с. 174].
«Понятие группового субъекта воплощает в себе особые интегративные свойства, возникающие на основе соединенного труда…» [А.И.Донцов с. 27]. Были определены данные интегративные свойства, а именно – цели, мотивы, интересы, установки, эмоции, групповое сознание и др. Методология рассмотрения проблемы, по мнению А.И. Донцова, заключается в том, чтобы изучить специфику социальной деятельности, а за тем перейти к постижению особенностей и свойств реализующего ее субъекта. Здесь можно сослаться на представления С.Л. Рубинштейна, который писал, что «субъект в своих деяниях, в актах своей творческой самодеятельности не только обнаруживается и проявляется, но в них созидается и определяется» [печ. По Брушлинскому с. 74]. Мы придерживаемся понятия «субъекта», которое было определено А.В. Брушлинским: «Человек как субъект – это высшая системная целостность всех его сложнейших и противоречивых качеств, в первую очередь, психических процессов, состояний и свойств, его сознания и бессознательного» [с.
61]. Деятельность, которую субъект осуществляет, имеет некоторые характеристики по С.Л. Рубинштейну: она всегда деятельность субъектов, осуществляющих совместную деятельность; деятельность – это взаимодействие субъекта и объекта, т.е. предметная и содержательная; она творческая; в совместной деятельности реализуется ее самостоятельность. Но коллективный субъект продукт не только совместной деятельности, но и культуры.
Сегодня получает второе рождение культурно-исторический подход Л.С. Выготского (В.П. Зинченко, В.В. Рубцов, Б.Г. Мещеряков, А.А. Марголис, В.П. Мунипов). Понятие «культура» становится центральным в объяснительных моделях психологии. По этому ученые переходят от понятия коллективного субъекта деятельности к коллективному субъекту культуры. Мы предполагаем, исходить из изучения образа мира, образа жизни коллективного субъекта, чтобы можно было подойти к проблеме его интегративного свойства менталитета как артефакта культуры. Культура рождается как результат жизнедеятельности коллективного субъекта. И сам коллективный субъект, что бы породить менталитет должен быть частью культуры.
А.Л. Журавлев видит теоретические основания проблемы коллективного субъекта, в том, что в социальной психологии назрела необходимость сделать шаг «в направлении дифференциации и спецификации групповых явлений» [с. 51]. Наряду с множеством понятий, таких как «коллектив», «общность», «группа», «корпорация» и др., понятие «субъект» имеет ряд преимуществ. К ним относятся, по мнению А.В. Брушлинского, интегральный характер понятия, позволяющий выделить в группе нечто общее в его психологических свойствах. Таким образом, «коллективный субъект есть всякая совместно действующая или ведущая себя группа людей» [с. 58]. Проанализировав многочисленные работы, автор выделил некоторые признаки коллективного субъекта: 1) взаимосвязанность и взаимозависимость индивидов в группе. Их показатели: а) динамические (интенсивность, теснота взаимных связей между индивидами), б) содержательные (предмет взаимных связей и зависимостей); 2) способность группы проявлять различные формы совместной внешней и внутренней активности; 3) способность группы к саморефлексии [с.60–63]. Главным признаком, по мнению А.Л. Журавлева, является вторая способность коллективного субъекта. Все эти качества коллективного субъекта автор определяет в качестве уровней субъектности и они могут определить «психологический тип субъектности» [с. 66].
Нам хотелось бы еще выдвинуть еще один признак подлинность отношений. Не может возникнуть коллективного субъекта там, где нет подлинности отношений. Подлинность мы понимаем как встроенность в личность человека. «Общественные интересы существуют как таковые только в том случае, если они одновременно являются также и личными, а не надличностными и внеличностными» [Брушлинский с. 33]. Всякая искусственность в отношениях отдаляет людей.
Глубина отношений возникает только в трудных, критических ситуациях.
Переходя к вопросу о самих коллективных субъектах, автор, полагает, что ими не могут быть – стихийные группы, территориальные, временные группы, естественные группы, но находящиеся на ранних этапах развития. Для того чтобы субъекты были готовы к совместным формам активности, они должны быть связаны или: функционально, технологически, экономически, политически, по возрастным показателям, гендерным, образовательным, профессиональным признаками, социально-психологически, этнически, культурно и др.
А.Л. Журавлев анализирует и возможные формы совместной активности: совместная деятельность, внутригрупповое взаимодействие, групповое поведение, групповое самопознание, межгрупповое взаимодействие [с.71–72]. Автор выделяет три социально-психологических подхода, сложившихся на сегодня. Каждый из них характеризуется выделением различных «единиц» анализа коллективного субъекта: индивидуальная деятельность (А.И. Донцов), деятельностно опосредованные межличностные отношения, взаимодействие. Мы предлагаем в качестве единиц анализа коллективного субъекта его ценностно-смысловую совмещенность на уровне системы менталитета. То есть, представители определенных групп могут и не иметь общей деятельности, но, имея ценностно-смысловое единение, порождают общий менталитет.