выделяющимися в мозге в связи с подсознательным, инстинктивным
поступлением сигналов о "добре" или "зле", "праве" или "неправе". По
мнению М.Грутера (ФРГ ), остается только измерить количественное
увеличение или уменьшение содержания этих химических веществ в процессе
реакции и тогда можно будет "легко предсказывать эффективность
соответствущего закона, обусловленную ощущением справедливости, и
предвидеть те условия, в которых внутренний голос, призывающий нас к
неповиновению, будет наиболее действенным (3 с.94 ). По признанию
самого Э.О.Уилсона, "социобиология - на 90 процентов зоология". ( 3
с.99 ).Однако взгляды "социальных этологов" находят возражения и в
среде специалистов-биологов. Например, английский ученый О.Меннинг,
специалист в области эволюции и генетики поведения животных отмечает,
что концепция Лоренца недооценивает влияния эволюционных факторов
развития на неагрессивную мотивацию. Ссылаясь на эксперименты,
проводимые различными исследователями, он утверждает, что воздействуя
на животных в раннем возрасте, можно сильно изменить уровень их
агрессивности. Например, как показали лабораторные опыты, сравнительно
легко научить обычную мышь всегда нападать на чужака, а другую особь
этой же мыши в подобной ситуации оставаться совершенно спокойной.
Переводя обсуждение этой проблемы в другую плоскость, на человека,
английский биолог заключает: "Поскольку условия выращивания животных
столь четко влияют на уровень агрессии, и поскольку данные, полученные
на животных, неоднозначны во многих отношениях, у нас, по-видимому, нет
оснований соглашаться с тем, что агрессивность человека
неизбежна".(34. 163 )
Очевидно, что, возникающие в человеческом мозге и вызываемые
соответствующим нейроном реакции сигналы о "праве" и "неправе" - это
оценки правовых явлений индивидуальным правосознанием, которое, если и
закладывается у каждого человека на базе определенной генетической
предрасположенности, однако, в своем конкретном содержании,
детерминирующем оценки, формируется действующим правом, идеологией,
социальной практикой. Кроме того, следует учитывать отличие
биологической эволюции от эволюции культурной, механизм биологического
наследования от механизма культурного наследования.
В концепции американского психолога А.Адлера дается
биопсихологическая трактовка "правового чувства", как "чувства
солидарности". Правовым чувством именуется возникающее у судьи ощущение
правомерности позиции одной из сторон процесса, т.е. чувство
солидарности с одним из участников процесса. А.Адлер объснял
происхождение чувства солидарности стремлением человека преодолеть
биологическую неполноценность, недостаточность. ПО А.Адлеру, чувство
сплоченности, единства складывается и у животных, и у человека, как
выражение биологической слабости отдельной особи, и заставляет
объединяться в стаи. Но не только преждевременное с зоологической точки
зрения рождение "человеческого ребенка", но и потребности, связанные с
естественным стремлением человека к выживанию в суровых условиях
первобытного общества, с необходимостью, вырабатывали у людей
элементарное чувство солидарности. Оно сложилось в доисторические
времена, а у современного человека проявляется как естественный
задаток, склонность. Поэтому человек - социальное существо по
биологической необходимости, которое подсознательно усвоило свою
социальную связанность как глубинное чувство, укоренившееся в процессе
выработки механизмов компенсации чувства неполноценности.
Последователи Адлера подчеркивают, что чувство солидарности не
инстинктивного происхождения. Человек как "существо, освобождающееся от
инстинктов, преодолевает чувство неполноценности благодаря стремлению к
самосовершенствованию. "Недостаточность" человека восполняется его
творческой свободой, а это означает, что биологическая необходимость
чувства солидарности задана человеку не как институт, а как
естественная склонность, которую у индивида надо еще развить.
Инстинктивную природу имеет само по себе стремление к
самосовершенствованию, однако оно задано без определенной
направленности. Последняя вырабатывается в первые годы жизни в ходе
начального взаимодействия с "внешней средой" и становится
бессознательно формирующимся мировосприятием индивида. В социальном
стиле жизни превалирует чувство солидарности, в "антисоциальном"
чувство неполноценности компенсируется прежде всего антиобщественными
установками и агрессией,и тогда чувство солидарности подавляется
стремлением к власти, завистью, эгоизмом. Таким образом, постулируется
биологическая предопределенность социально-культурного сотрудничества
людей, отрицание врожденной агрессивности человеческого поведения.
Право выступает как регулятор конфликтов, складывающийся до их
появления. Право имманентно естественному,бесконфликтному социальному
общению, а имманентность обусловлена биологической необходимостью.
Под влиянием положений интуитивизма сложилась специфическая
трактовка категории "правовое чувство". Заметим, что в позитивистском
правопонимании эта категория выступает в качестве эквивалента
правосознания, производного от знания законов. Другое понимание имеет
место, когда "мертвому" закону противостоит "живое", конкретное право,
порожденное природой человека. На такой основе естественное право
интерпретируется как ощущение права, а мерилом "действительности" права
именуется чувство "своего права" и "чужого права" ( У Адлера правовое
чувство как чувство солидарности ).
# 2 Идея прав человека: линии аргументации.
а) Право и справедливость.
С точки зрения современных политических концепций, в центре полити-
ческого проекта современности находятся права человека, то есть субьек-
тивные права, на обладание которыми может претендовать каждый человек вне
зависимости от обстоятельств. Идея прав человека, опирающияся на культурную
традицию европейской цивилизации, принимает отчетливые очертания в эпоху
Просвщения. Хотя традиция деклараций о свободах восходит к гораздо раннему
периоду истории, однако многие средневековые декларации или грамоты такого
рода не гарантировали защиту прав человека, а предостовляли особые права не-
которым городам и сословиям. Кроме того, исходили они сверху, от наследного
правителя, и не включались в контекст правосознания общества. Ситуация меня-
ется только в 1776 г. с появлением "Вирджинского биля о правах". Он был при-
нят "представителями доброго народа Вирджинии", т.е. был обязан своим су-
ществованием суверенному народу и гарантировал свободы уже не только отдель-
ным привилегированным сословиям, но каждому человеку в отдельности. В ре-
зультате, идея прав человека одержала убедительную победу, по крайней мере
на уровне конституций. Для того, чтобы подтвердить фундаментально-фи-
лософский статус политического проекта современности, необходимо обосновать
права человека. Существуют различные линии аргументации, но в рамках данной
работы мы ограничимся рассмотрением подходов, традиций представленных О.Хеф-
фе и Ж.Маритеном.
Политический проект современности (в рамках которого идет
обоснование прав человека), являющийся предметом исследования
Хеффе, обязан своим происхождением двум фундаментальным пережи-
ваниям: опыту радикального кризиса сообщества, переживаемому в
эпоху потрясения основ правового и государственного порядка, и
опыту угнетения и эксплуатации. Поскольку опыты эти противопо-
ложны, Хеффе различает и теоретические концепции, в зависи-
мости от того, на какой из этих опытов они опираются.
Из опыта гражданской войны возникает позитивное право и от-
ветственная за его осуществление государственная власть. В хо-
де гражданских войн люди наглядно убеждаются в том, зачем им
нужны основные политические институты: право и государство не-
обходимы, чтобы обеспечить мир и выживание. Социально-фи-
лософские традиции, порожденные подобным опытом, склонны к
абсолютизации позитивного права и государства. Это в большей
или меньшей степени "характерно для государственного- правово-
го позитивизма, отчасти для чисто процедурных ( либералистских
и функционалистских) теорий демократии, согласно которым масш-
таб демократии лежит в процедурах, а не в целях" ( 63 с.10).
Опыт политического угнетения ведет в противоположном направле-
нии - к идеи свободы от господства, как принципу общественного
устройства. Течения, исходящие из опыта угнетения и эксплуота-
ции, недооценивают значение власти и конкуренции в политике,
вытесняют "страх перед чрезвычайным положением и гражданской
войной"( 63 с.11). Как следствие, проявляется тенденция
к игнорированию необходимости правопорядка и его общест-
венного обеспечения через государственную власть.
Хеффе, совершенно справедливо, усматривает научно-фи-
лософскую ошибку в абсолютизации одного из фундаментальных
опытов в ущерб другому. Но главной "неправильностью", вытекаю-
щей из односторонности концепций, по его мнению, является
обособление понятий "право" и "государство" от понятия "спра-
ведливость". Соответственно, проблема которую ставит Хеффе зак-
лючается во включении понятия "справедливость" семантическое
поле представленное понятиями "право", "государство". Гипотеза