Законный представитель несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого в уголовном процессе (стр. 3 из 13)

При всем разнообразии авторских позиций при определении понятия «законные интересы», следует, что они не являются противоречивыми, взаимоисключающими друг друга, наоборот – они взаимодополняющие, поскольку, авторами выделяются следующие компоненты (составляющие): 1) дозволение, стремление личности получить какие-то блага (социально значимые и полезные для него результаты); 2) возможность их нормативного закрепления в буквальной или в смысловой (общей) форме; 3) интересы не должны противоречить общественным интересам или закону; 4) о возможности личности обратиться за защитой своих законных интересов к компетентным органам.

Проецируя эти положения на несовершеннолетнего подозреваемого, (обвиняемого), следует, что его законные интересы могут выражаться в

защите его нравственных, духовных и материальных ценностей, его личных и имущественных прав, охрану и признание его чести и достоинства, неприкосновенности его личности и жилища, защиты от необоснованного подозрения (обвинения, осуждения, наказания).

В этой связи очевидным является, что несовершеннолетний подозреваемый, обвиняемый, реализуя свои права, отстаивает свои законные интересы. Однако в силу психологических факторов свои права он реализовать в полной мере самостоятельно не может. Поэтому деятельность законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, направлена на обеспечение охраны прав и законных интересов несовершеннолетнего, более того, функцию законного представителя в уголовном процессе следует определить как функцию защиты[24]. Следовательно, законный представитель, реализуя предписания УПК РФ по защите прав несовершеннолетнего, тем самым защищают и его законные интересы.

В отличие от защитника, который осуществляет квалифицированное представительство несовершеннолетнего, вступившего в конфликт с уголовным законом, законный представитель – не юрист, он далеко не всегда сведает в тонкостях уголовного судопроизводства. Защитник до привлечения к участию в деле, как правило, не знаком с несовершеннолетним подозреваемым, обвиняемым, теряет с ним связь по окончании производства по делу, а иногда деятельность конкретного защитника ограничивается рамками какой-либо одной стадии уголовного процесса.

У законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого в отличие от защитника, есть особая значимость, она объясняется тем, что, как правило, это взрослое дееспособное лицо, хорошо знающее несовершеннолетнего обвиняемого, подозреваемого – его родитель. Он привлекается защищать интересы подростка не по долгу службы, своей профессиональной деятельности, как адвокат, а в силу общеправовой ответственности за воспитание и защиту своих несовершеннолетних детей, с учетом морально-нравственных аспектов воспитания. Следовательно, законные представители должны действовать в интересах своих детей, защищая их права.

В отличие от УПК РСФСР, ныне действующий уголовно-процессуальный кодекс четко оговаривает момент допуска законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого в уголовное дело. На основании ч. 1 ст. 426 УПК РФ законные представители несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого допускаются к участию в уголовном деле на основании постановления прокурора, следователя, дознавателя с момента первого допроса несовершеннолетнего, в качестве подозреваемого или обвиняемого.

Однако в юридической литературе неоднократно высказывалось мнение о более раннем моменте допуска законного представителя для участия в уголовном деле.[25]

Н.Г. Калугина приводит критическое высказывание В.А. Лазаревой в отношении тех авторов, которые вообще обходят этот вопрос, считая главным, что само участие законного представителя в уголовном деле уже является важнейшей гарантией обеспечения прав несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого[26].

Полагаем, что назрела острая необходимость акцентировать внимание именно на моменте допуска к участию в деле законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого. Поскольку УПК от 18.12.01 г. в отличие от ранее действующего внес изменения в части понятия подозреваемого и обвиняемого. В этой связи является целесообразным законодательно обеспечить участие в деле законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого явно не с первого допроса несовершеннолетнего, в качестве такового, как указано в ст. 426 УПК РФ.

Мы считаем, что законные представители могут быть допущены к участию в уголовном деле с момента признания представляемого участником уголовного процесса[27].

Так, по результатам изученных нами 115 уголовных дел, находящихся как в производстве следователей, дознавателей, так и разрешенных в суде, было выявлено 85 случаев (что составляет 73,9 %), когда постановление о признании лица законным представителем несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, было вынесено после допроса несовершеннолетнего в качестве подозреваемого, в 25-ти случаях (21,7 %) – после предъявления обвинения несовершеннолетнему. Лишь в 5-ти случаях (4,4 %) такое постановление было вынесено в промежутке с момента задержания несовершеннолетнего, в качестве подозреваемого, но до его допроса.

В юридической литературе описывается случай: 26 мая 2003 года в отношении несовершеннолетней В. было возбуждено уголовное дело по п. «а» ч.2 ст. 105 УК РФ, в тот же день она была допрошена в качестве подозреваемой и в последующие дни выполнялись следственные и процессуальные действия с ее участием. Однако ее мать в качестве законного представителя была допущена к участию в деле лишь 15 сентября 2003 г. При этом она записала в постановлении, что «с первых дней задержания моей дочери я просила, и дочь просила допустить меня к следствию. Считаю, что я допущена чрезмерно поздно».Несовершеннолетняя В. была осуждена. Однако защитник несовершеннолетний В., считая, что приговор был основан на доказательствах, не имеющих юридической силы (т.к. получены были с нарушением ст. 426 УПК РФ) ходатайствовал в надзорной жалобе судебное решение отменить и направить дело на новое судебное разбирательство. Его ходатайство было удовлетворено.[28]

Проведенным нами исследованием подтверждается целесообразность закрепления в УПК предписания, в котором будет указано, чтозаконный представитель приобретает свой статус и допускается к участию в уголовном деле после вынесения следователем, дознавателем, прокурором соответствующего постановления с момента приобретения несовершеннолетним статуса подозреваемого или обвиняемого. Данное положение поддержали 41,8 % опрошенных нами следователей и дознавателей, а также 79 % адвокатов.

Продолжая анализ рассматриваемой проблемы, необходимо акцентировать внимание на том, что вопрос о защите прав и законных интересов несовершеннолетнего, вступившего в конфликт с уголовным законодательством, возникает еще на стадии возбуждения уголовного дела, а именно в тех случаях, когда эти лица, будучи «потенциальными подозреваемыми» в совершении преступления, вызываются в орган дознания или к следователю для дачи объяснений в соответствии со ст. 144 УПК РФ.

Так, изучая отказной материал по факту причинения легкого вреда здоровью несовершеннолетнему И., было установлено, что в конце апреля 2006 года, учащиеся 7 класса школы №43 г. Белгорода, несовершеннолетние Л. и Б., испытывая личные неприязненные отношения к несовершеннолетнему И., используя незначительный повод для ссоры, нанесли несколько ударов кулаком по голове последнему. В результате чего И. был причинен легкий вред здоровью. Мать несовершеннолетнего И. обратилась с заявлением в ОВД. Сотрудник подразделения по делам несовершеннолетних С. начала производство проверки по заявлению, в ходе которой опросила вышеуказанных несовершеннолетних.[29]

В ходе приватной беседы с несовершеннолетним И. и его матерью, было установлено, что при опросе несовершеннолетнего И. сотрудник подразделения по делам несовершеннолетних задавала ему вопросы так, что по их смыслу именно он спровоцировал драку с семиклассниками. В свою очередь И., не зная, как реагировать на «упорство» сотрудника ОВД, замкнулся, перестал отвечать на ее вопросы. В итоге протокол объяснения был составлен самостоятельно инспектором таким образом, как было ей выгодно. Как результат несовершеннолетние Л. и Б. не были поставлены на учет в соответствующие органы.

Анализируя данный пример, следует, что опрос осуществлялся в отсутствии матери несовершеннолетнего И. У нас нет оснований не доверять несовершеннолетнему. Некорректное поведение и оказание на него давления со стороны инспектора подразделения по делам несовершеннолетних ОВД нарушало его права и законные интересы.

На основании Федерального закона от 24 июня 1999 г. №120-ФЗ, а также Приказа МВД РФ от 26 мая 2000 г. № 569 «Об утверждении Инструкции по организации работы подразделений по делам несовершеннолетних органов внутренних дел»[30] сотрудники подразделений по делам несовершеннолетних ОВД уполномочены рассматривать в порядке, предусмотренном ст. 144 УПК РФ, заявления и сообщения об общественно опасных деяниях несовершеннолетних (в том числе не достигших возраста, с которого наступает уголовная ответственность). В этих случаях важно применить не только знания уголовного и уголовно-процессуального законодательства, но и знания в области детской и юношеской психологии. Поскольку необходимо выяснить действительно ли несовершеннолетний совершил общественно опасное деяние, причины и условия, способствовавшие этому, а также «не стоят ли за спиной» несовершеннолетнего взрослые подстрекатели. При производстве проверки инспектор по делам несовершеннолетних ОВД не должен формально выполнять свои обязанности, будучи уверенным, к примеру, в том, что в любом случае уголовное дело не будет возбуждено, т.к. несовершеннолетний не достиг возраста уголовной ответственности. Следует помнить, что, прежде всего, в «трудную жизненную ситуацию» попал подросток, у которого не сформированы жизненные позиции, он легко внушаем и раним. И от поведения сотрудника ОВД, возможно, зависит его дальнейшая судьба.