Смекни!
smekni.com

Королева Марго 2 (стр. 46 из 113)

- Мой милый де Муи, - отвечал Генрих, - король сейчас выйдет из зала совета, и я пойду спрошу его, по каким причинам отложено такое важное дело, как охота. Прощайте! Возьмите пример с меня, мой друг, - бросьте политику, вернитесь на службу к королю и примите католичество.

Генрих проводил или, вернее сказать, выпроводил молодого человека в переднюю как раз тогда, когда его изумление начинало уступать место ярости.

Не успел Генрих затворить дверь, как де Муи не выдержал и дал волю страстному желанию наказать хоть что-нибудь, за неимением кого-нибудь: он скомкал шляпу, бросил ее на пол и стал топтать ногами, как топчет бык плащ, матадора.

- Клянусь смертью! - восклицал он. - Жалкий государь! Пусть же меня убьют на этом самом месте и навеки запятнают короля Наваррского моей кровью!

- Тес! Господин де Муи! - донесся чей-то голос из чуть приотворенной двери. - Тише! Вас могут услышать.

Де Муи резко обернулся и увидел закутанного в плащ герцога Алансонского, который высунул голову в коридор, чтобы удостовериться, нет ли там кого-нибудь, кроме него и де Муи.

- Герцог Алансонский! - воскликнул де Муи. - Я погиб!

- Напротив, - шепотом сказал герцог, - быть может, вы, нашли то, чего искали: вы же видите - я не желаю, чтобы вас здесь убили, как того хотелось вам. Поверьте мне: ваша кровь может найти себе гораздо лучшее применение, не стоит обагрять ею порог короля Наваррского. С этими словами герцог распахнул дверь, которую все время держал полуотворенной.

- Эта комната двух моих дворян, - сказал герцог, - здесь никто нам не помешает, и мы можем поговорить спокойно. Входите, сударь.

- К вашим услугам, ваше высочество! - ответил изумленный заговорщик.

Он вошел в комнату, и герцог Алансонский захлопнул за ним дверь так же поспешно, как король Наваррский.

Де Муи очутился в комнате все еще под гнетом отчаяния, ярости и злобы, но холодный, пристальный взгляд юного герцога Франсуа оказал на гугенотского вождя такое же чудотворное воздействие, какое оказывает лед на пьяного.

- Ваше высочество, - сказал он, - если я правильно понял, вам угодно поговорить со мной?

- Да, господин де Муи, - отвечал Франсуа. - Несмотря на ваше переодевание, мне показалось, что это вы, а когда вы делали на караул моему брату Генриху, я вас узнал. Итак, де Муи, вы недовольны королем Наваррским?

- Ваше высочество!

- Полноте, говорите смело! Вы и не подозревали, что, быть может, я ваш друг.

- Вы, ваше высочество?

- Да, я. Говорите же!

- Я не знаю, что сказать вам, ваше высочество. Я хотел переговорить с королем Наваррским о делах, которые вашему высочеству будут непонятны. Кроме того, - добавил де Муи, стараясь принять равнодушный вид. - и дело-то пустячное.

- Пустячное? - переспросил герцог.

- Да, ваше высочество.

- Такое пустячное, что ради него вы, рискуя жизнью, проникли в Лувр, где, как вы знаете, ваша голова оценена на вес золота? Кому же неизвестно, что вы, король Наваррский и принц Конде - главные вожди гугенотов?

- Раз вы так думаете, ваше высочество, то и поступайте со мной, как подобает брату короля Карла и сыну королевы Екатерины.

- Зачем же я так поступлю? Ведь я же сказал вам, что я ваш друг! Говорите правду!

- Ваше высочество, - отвечал де Муи. - клянусь вам...

- Не надо клясться, сударь. Протестантская религия запрещает давать клятвы, особенно лживые.

Де Муи нахмурился.

- Повторяю, мне известно все, - продолжал герцог. Де Муи молчал.

- Вы не верите? - настойчиво, но благожелательно спросил герцог. - Что ж, дорогой де Муи, придется убедить вас. Судите сами, ошибаюсь ли я. Предлагали вы моему зятю Генриху, вот там, сейчас, - и герцог протянул руку по направлению к покоям Беарнца, - вашу помощь и помощь ваших сторонников для того, чтобы вернуть ему власть в Наварре?

Де Муи растерянно посмотрел на герцога.

- А он с ужасом отверг ваши предложения! Де Муи был ошеломлен.

- Разве не взывали вы к вашей старинной дружбе, к памяти о вашей вере? Разве не манили короля Наваррского блестящей надеждой - столь блестящей, что он был ею ослеплен, - надеждой на французскую корону? А? Ну, скажите, плохо я осведомлен? Не затем ли вы приехали, чтобы предложить все это королю Наваррскому?

- Ваше высочество! - воскликнул де Муи. - Вы так прекрасно осведомлены, что в эту самую минуту я задаю себе вопрос, не обязан ли я сказать вам: "Вы лжете, ваше королевское высочество!" и затеять с вами смертный бой прямо в комнате, чтобы эта страшная тайна была погребена вместе с нами?

- Тише, тише, мой храбрый де Муи Г - сказал герцог, не меняясь в лице и не шевельнув пальцем при такой страшной угрозе. - Если мы с вами останемся здравы и невредимы, тайна сохранится куда надежнее, чем если один из нас погибнет. Выслушайте же меня и перестаньте терзать эфес вашей шпаги. В третий раз повторяю вам, что вы имеете дело с другом, - отвечайте же мне, как другу. Разве король Наваррский не отказался от всего, что вы ему предлагали?

- Да, ваше высочество, в этом я могу признаться, ибо это признание не погубит никого, кроме меня.

- А не вы ли, выйдя из комнаты короля Наваррского, топтали вашу шляпу и кричали, что он трус и недостоин быть вашим вождем?

- Да, ваше высочество, это правда. Я это говорил.

- Ах, правда? Вы, наконец, признаетесь?

- Признаюсь.

- И остаетесь при своем мнении?

- Больше чем когда-либо, ваше высочество.

- Так вот что, господин де Муи! Я, я, я - третий сын Генриха Второго, я, принц крови, - я, право же, дворянин достаточно высокого рода, чтобы командовать вашими солдатами! А? Судите сами, достаточно ли я честен, чтобы вы могли положиться на мое слово?

- Вы, ваше высочество? Вы - вождь гугенотов?

- Почему же нет? Вы прекрасно знаете, что в наше время люди то и дело меняют веру. И если Генрих стал католиком, я могу стать гугенотом.

- Конечно, ваше высочество, но в таком случае я жду, что вы объясните...

- Ничего нет проще! В двух словах я опишу вам наше политическое положение. Мой брат Карл избивает гугенотов, чтобы расширить свою власть. Мой брат герцог Анжуйский не мешает избивать их, потому что наследует моему брату Карлу, а мой брат Карл, как вам известно, часто болеет. А я.., со мной дело обстоит иначе: я никогда не взойду на престол, во всяком случае на французский, так как у меня два старших брата. И не столько закон природы, сколько ненависть ко мне матери и братьев отстранит меня от трона; я не могу надеяться ни на родственные чувства, ни на славу, ни на королевство, но мое сердце благородно не меньше, чем сердца моих старших братьев. Так вот, де Муи, я хочу своей шпагой выкроить себе королевство в той самой Франции, которую они заливают кровью. Итак, выслушайте меня, де Муи, и я скажу вам, чего хочу. Я хочу стать королем Наваррским не по праву рождения, а по праву избранника. Заметьте, что никаких возражений против этого у вас быть не может: ведь я не являюсь узурпатором, так как брат мой Генрих отверг ваши предложения и, погрязнув в бездействии, открыто заявил, что Наваррское королевство - пустой звук. Генрих Беарнский не даст вам ничего; я дам вам меч и имя. Франциск Алансонский, французский принц, сумеет защитить своих товарищей или своих сообщников - называйте как хотите. Итак, господин де Муи, что вы скажете о моем предложении?

- Ваше высочество, я им ослеплен.

- Де Муи, де Муи, нам придется преодолеть множество препятствий. Так не будьте же с самого начала так несговорчивы и так требовательны к сыну короля и брату короля, который идет вам навстречу!

- Ваше высочество, все было бы уже решено, если бы мои замыслы принадлежали мне одному, но у нас есть совет, и, как бы ни было блестяще предложение, а может быть, именно поэтому, вожди протестантской партии не согласятся на него без определенного условия.

- Это другое дело, ваши слова идут от честного сердца и осторожного ума. Приняв во внимание, как я сейчас поступил с вами. Муи, вы должны признать мою порядочность. Но в таком случае и вы обращайтесь со мной. как с человеком, достойным уважения, а не как с государем, которому только льстят. Де Муи, есть ли у меня надежда на успех?

- Раз вашему высочеству угодно знать мое мнение, я даю вам слово, что, после того как король Наваррский отверг предложение, сделанное мною, у вашего высочества есть твердая надежда на успех. Но повторяю, ваше высочество: я непременно должен условиться с нашими вождями.

- Так уславливайтесь, сударь, - отвечал герцог Алансонский. - А когда ответ?

Де Муи молча посмотрел на герцога и, видимо, решился.

- Ваше высочество! - сказал он. - Дайте мне руку; я должен быть уверен, что мне не грозит предательство, а для этого мне необходимо, чтобы рука французского принца коснулась моей руки.

Герцог Алансонский не только протянул руку, но и сам пожал руку де Муи.

- Теперь, ваше высочество, я спокоен, - сказал молодой гугенот. - Если нас предадут, я скажу, что вы тут ни при чем. Иначе, ваше высочество, сколь ни мала была бы ваша роль в этом предательстве, вы все равно были бы обесчещены.

- Почему вы, де Муи, говорите мне об этом, еще не сказав, когда я получу ответ ваших вождей?

- Потому, ваше высочество, что, спрашивая, когда вы получите ответ, вы одновременно спрашиваете и о месте, где находятся наши вожди. Ведь если я скажу вам: "Сегодня вечером", - вы будете знать, что они в Париже и что они скрываются.

С этими словами де Муи недоверчиво устремил свой пронизывающий взгляд в бегающие, лживые глаза молодого человека.

- Вижу, вижу, господин де Муи: ваши подозрения все еще не рассеялись, - заметил герцог. - Но для первого раза я и не имею права требовать от вас полного доверия. Позже вы лучше узнаете меня. Мы будем связаны общностью наших интересов, и таким образом ваше недоверие будет побеждено. Так вы говорите, сегодня вечером, господин де Муи?

- Да, ваше высочество, время не терпит. До вечера! Но будьте любезны сказать - где?