Трансформация ценностно-смысловых составляющих менталитета поколений в условиях социокультурного (стр. 14 из 156)

Следовательно, существует проблема, заключающаяся в том, что описанный механизм идентификации/отчуждения не полностью отражает те механизмы, которые составляют процесс трансформации системы менталитета.

1.1.4. Ретроспектива моделей развития культурных артефактов

На основе анализа философской, социологической, культурологической и исторической литературы можно воссоздать ретроспективу моделей развития культурных артефактов.

«Культурная динамика связана с парадоксальным феноменом стабильности и изменчивости культуры, то есть с тем, как определенные аспекты культуры остаются неизменными в ходе непрерывных изменений, а изменения продолжаются, несмотря на факторы, обеспечивающие устойчивость и сохранность культуры» [с. 519] (Мацумото). Ситуация еще осложняется отсутствием общей методологической базы исследования изменяющихся культурных артефактов. Хотя «поиск методологических, теоретических и собственно методических оснований для интеграции психоисторического, историко-психологического и общепсихологического методов анализа является необходимым условием для научного объяснения изменений, происходящих в людях, как результата движения культурного, экономического, социально-политического контекста их бытия» [с. 37] (В.Е. Клочко. Э.В. Галажинский). В поисках общей теоретико-методологической базы проблемы трансформации менталитета мы обратились к подходам, которые акцентируют свое внимание на динамических и стабильных процессах культурных артефактов.

Авторы, которые придерживаются представлений о стабильности культуры, образовали системно-ориентированный подход (Triandis, 1972; Geertz, 1973). Исследователи практическиориентированного подхода уделяют внимание изменчивости культуры (Выготский, 1978; Лурия, Коул, 1996; Гринфилд, 1997). Й. Кашима выделил несколько отличительных особенностей данных исследований Табл.2.2.1.

Таблица 1.1.1.

Отличительные признаки системно-ориентированного и практически-ориентированного подходов к динамике культуры

Исследователь пишет, что: «центральной проблемой культурной динамики является вопрос о том, как обладающая контекстной спецификой сигнификативная деятельность индивидов в одних условиях продуцирует нечто стабильное, что можно определить как систему смыслов, связанную с обобщенно-понимаемым контекстом, а при других обстоятельствах вызывает резкие, порой хаотические, изменения» [с. 523]. Фактически проблема заключена в изменяемости неизменного и стабильности изменяемого, что составляет парадокс развития.

Главная идея, которая объединяет эти направления, заключается в том, что Я-концепция является опосредствующим фактором воздействия культуры на психологические процессы [с.528]. Каждая культура имеет свю специфическую Я-концепцию. Й. Кашима определил коллективистское, индивидуалистическое и относительное Я [1995]. Для коллективистского Я характерен социоцентризм, независимое Я [Schwartz]. Для индивидуалистического Я характерно взаимозависимое Я [Markus, Kitayama, Fiske], эгоцентризм [Heine & Lehman].

Исходя из этого, можно утверждать, что Я-концепция самих исследователей задает угол зрения в подходах к изменяемости культурных артефактов. При этом Й. Кашима отмечает, что западная традиция рассматриваемой культуры будет объяснять трансформацию менталитета, опираясь на диспозиции личности, а восточно-азиатская традиция на контекст [с. 532-533]. В российской традиции пространство изменчивости обуславливают: ситуация развития субъекта и его взаимодействие с другими.

Наиболее приемлемый вариант решения проблемы, как мы видим – это интеграция подходов. Для исследователей сегодня важно уяснить: существуют ли в науке реальные предпосылки для построения концепции трансформации менталитета как культурного артефакта и описания его феноменологии?

Если за основу классификации моделей развития культурных артефактов брать виды детерминации их изменений, то можно выделить:

1) модели внешней детерминации (Г.В.Ф. Гегель, К. Маркс, А. Тойнби, О. Шпенглер, К. Ясперс, Л.Н. Гумилев, Н.А. Хренов)

2) модели внутренней детерминации (Г. Спенсер, О. Конт, В.М. Розин, И.Г. Петров)

3) модели самоорганизации, системной детерминации (П.С. Гуревич, В.С. Барулин, Э.В. Сайко).

Беря за основу классификации моделей развития культурных артефактов процессы их изменения, то можно вывести: А) модели полной смены артефактов,

Б) модель частичной смены элементов артефактов,

В) модель смены фона при неизменном артефакте,

Г) модель повторений, возвращений артефактов.

Любое изменение культурного артефакта должно быть рассмотрено со следующих позиций:

направление изменений, объем изменений, динамика. С данных позиций и рассмотрим подходы к изменению культурных артефактов в истории науки.

Динамические процессы менталитета напрямую связаны с проблемами развития в философии. Идея развития была имплицитно представлена в образах мира, создаваемых древнейшими философиями. Представленная в образе мира жизнь живых существ и человека это движение, которое символически обозначалось током реки, по которой человек плывет в лодке и его сопровождают небесные светила – солнце и луна. В одних культурах движение изображалось однонаправлено, например, до противоположного берега реки к царству мертвых, как зафиксировано в представлениях африканских племен. В других культурах, движение жизни – это круг, кармический путь постоянных перерождений, бесконечный путь (Индия, Китай). Утвердился символический образ развития – это движущаяся по кругу свастика, которая символизировали солнце, жизнь. Хороводы, которые водят многие древние племена и круговые движения в танцах народов мира – это сохраненный архаический образ движения жизни. Отделение идеи развития от своих символических носителей, способствовало оформлению ее в письменных источниках.

Одним из первых, кто рассмотрел идею развития, изменения был античный философ Гераклит (V век до н. э.), высказавший мысль о вечном изменении всего сущего в природе, – «все течет» по законам вечного «логоса». Натурфилософия Аристотеля (ок. 384–322 до н.э.) берет за основу анализ процесса изменения. Каждое изменение нарушает непрерывность. Оно начинается с отсутствия чего-то, приобретаемого в процессе изменения. Аристотель различает четыре типа изменений. Наиболее фундаментальное – то, при котором возникает новая сущность, способная к самостоятельному существованию. Это может произойти лишь в результате разрушения некой предшествовавшей сущности. В основе такого изменения лежит одна чистая потенция материи.

Однако любая материальная сущность, как только она возникла, обретает способность к дальнейшим изменениям своих атрибутов или акциденций. Эти акциденциальные изменения распадаются на три типа: 1) по количеству, 2) по качеству, 3) по месту. Всякое преобразование измеряется также временем, т.е. числом изменений.

Г.В.Ф. Гегель в XIX веке идею развития перенес на законы общества, государства, народа: «Общей мыслью, категорией, прежде всего представляющейся при этой непрерывной смене индивидуумов и народов, которые существуют некоторое время, а затем исчезают, является изменение вообще» [соч. т. VIII. С. 69 ]. Развитие может быть представлено в форме диалектического снятия противоречия, когда антитезис снимает тезис. Развитие по Г.В.Ф. Гегелю, – характеристика деятельности абсолютного духа. Противоречие – внутренний источник развития.

Согласно общему закону развития, сформулированном В.С. Соловьевым («Философские начала цельного знания»), каждое развитие проходит 3 этапа: 1) мало определенная и слитная целостность; 2) дифференциация и расчленение первичной целостности; 3) внутренняя, свободная связанность, органическое, свободное единство всех элементов внутри целого. Развиваться, по мнению автора, может только единое существо, содержащее множественность элементов, внутренне между собой связанных. Сходные идеи высказали И.М Сеченов, Н.Н. Ланге, Н.О. Лосский, А.А. Богданов в основной закон развития положил закон системной дифференциации, или закон расхождения частей целого. При этом между разошедшимися элементами не только сохраняются связи, но возникает отношение взаимодополнительности. Системное расхождение способствует увеличению внутренних противоречий и при том устанавливает дополнительные связи, что ведет к образованию более высоких организационных форм. Следовательно, дифференциация и специализация, по мнению автора, это не просто накопление различий, но процесс повышения организованности системы. Исходя из этого, российский менталитет, являясь объектом развития, очевидно по аналогии, подчиняется этим закономерностям своего развития.

Если для Г.В.Ф. Гегеля, логика истории базируется на развертывании разума, то К. Маркс положил в основу развития исторического процесса объективный закон общественной жизни. «Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями» [К. Маркс, Ф. Энгельс к с. 7]. Сразу ставиться вопрос об объяснении механизмов явления не из его самого, а из объективной действительности.

Таким образом, изначально идея развития общественного процесса базировалась на двух основаниях: духовном и материальном. Следовательно, трансформация менталитета исходила из двух этих начал. Принципиально ли это для трансформационных процессов менталитета? Очевидно, это определяет угол зрения оценки процессов трансформации менталитета. Одни исследователи придают большее значение экономическим детерминантам, другие – духовным составляющим общества.