Необходимо заметить, что до сих пор существует понятийная путаница в терминах «картина
мира» и «образ мира». К. Юнг полагает, что образ мира бессознателен и вечен, а картина мира сознательна и сиюминутна [с. 240].
Картина мира и образ мира это разные уровни анализа субъективной модели мира, создаваемой представителями различных групп. Образ мира – это некая проекция мира, это глубинный каркас, формируемый в бессознательном человека, а картина мира – это ситуативная, временная проекция мира, формируемая сознанием. Анализируя работы авторов по данному вопросу, будем употреблять авторские термины и «картину мира» и «образ мира». В подходах к образу мира наблюдается несколько тенденций рассмотрения данного образования с иерархических, структурных, динамических, ситуативных позиций.
М. Хайдеггер анализирует два понятия «мир» и «картина мира». Под миром автор понимает и природу, и космос, и историю, и мирооснову. «При слове «картина» мы думаем прежде всего об отображении чего-либо. Мы мыслим тут сам мир, мировое сущее в целом в его определяющей и обязательной для нас истине. Картина означает здесь не посильную копию, а то, что слышится в обороте речи «мы составили себе картину чего-либо». Имеется в виду: само дело предстало перед нами так, как оно для нас обстоит» [с. 102–104]. «Картина мира, сущностно понятая, означает, таким образом, не картину, изображающую мир, а мир, понятый как картина. Сущее в целом берется теперь так, что оно только тогда становится сущим, когда поставлено представляющим и устанавливающим его человеком. Где дело доходит до картины мира, там выносится кардинальное решение относительно сущего в целом. Бытие сущего ищут и находят в представленности сущего. Напротив, везде, где сущее не истолковывается в этом смысле, не может и мир войти в картину, не может быть картины мира» [там же]. Далее М. Хайдеггер рассуждает в том смысле, что именно время делает сущее представленным. Он пишет: «Не картина мира превращается из прежней средневековой в новоевропейскую, а мир вообще становится картиной, и этим знаменуется существо Нового времени» [там же]. Быть сущим в Средневековье значит принадлежать к определенной иерархической ступени сотворенного бытия Богом.
«Основной процесс Нового времени есть покорение мира как картины. Слово «картина» означает теперь: конструкт опредмечивающего представления. Человек борется здесь за позицию такого сущего, которое всему сущему задает меру и предписывает норму. Поскольку эта позиция обеспечивается, артикулируется и выражается как мировоззрение,…» [Там же с.106 ]. В данном рассуждении автор раскрывает сущностные основания картины мира, которая представляет собой процесс представления, и осмысливания мира и которая задает направления мышления человека. М. Хайдеггер считает, что человек изображает мир как картину, понимает его как картину, сам мир превращается в картину и покорение мира осуществляется как покорение картины. С этого момента автор считает человек становится субъектом истории: «чем объективнее становится объект, тем субъективнее, т. е. выпуклее, выдвигает себя субъект…» [с.227].
Об образе мира К. Юнг пишет: «представление, которое складывается у нас о мире, является образом того, что мы называем миром. Именно на этот образ, исходя из его особенностей, мы ориентируемся в нашем приспособлении… это происходит бессознательно» [с. 223 проблемы души]. К. Юнг пишет, что, создавая образ мира, человек изменяет и самого себя.
Понятие «образа мира» имплицитно было представлено и в работах С.Л. Рубинштейна. Автор выделил разные ипостаси, которые можно отнести к образу мира: человек и вселенная, человек и природа, человек и мир (мир людей), человек и действительность (сфера фактичного и проблематичного), жизнь человека [с. 320]. С.Л. Рубинштейн, открывая панораму образа мира, показывает его многоаспектность, проблематичность и подвижность. Становление образа мира у человека, на взгляд А.Н. Леонтьева, есть переход за пределы «непосредственно чувственной картинки» к системе значений. «В образ, картину мира входит не изображение, а изображенное (изображенность, отраженность открывает рефлексия)» [, с. 261]. «Обращаясь к человеку, к сознанию человека, я должен ввести еще одно понятие – понятие о пятом квазиизмерении, в котором открывается человеку объективный мир. Это – смысловое поле, система значений» [с.253].
«Когда я говорю о том, что всякое актуальное, т. е. сейчас воздействующее на перцептирующие системы, свойство «вписывается» в образ мира, то это не пустое, а очень содержательное положение; это значит, что:
(1) граница предмета устанавливается на предмете, т. е. отделение его происходит не на
чувствилище, а на пересечениях зрительных осей. Поэтому при использовании зонда происходит сдвиг чувствилища (При ощупывании зондом некоего объекта чувствилище перемещается с руки на кончик зонда. Чувствительность там... Я могу перестать ощупывать зондом этот предмет чуть-чуть продвинуть руку по зонду. И тогда чувствилище возвращается на пальцы, а кончик зонда теряет свою чувствительность.) Это значит, что не существует объективации ощущений, восприятий! За критикой «объективации», т. е. отнесения вторичных признаков к реальному миру, лежит критика субъективно-идеалистических концепций. Иначе говоря, я стою на том, что не восприятие полагает себя в предмете, а предмет – через деятельность – полагает себя в образе. Восприятие и есть его
«субъективное полагание». (Полагание для субъекта!);
(2) вписывание в образ мира выражает также то, что предмет не складывается из «сторон»; он выступает для нас как единое непрерывное: прерывность есть лишь его момент («Эффект туннеля»: когда нечто прерывает свое движение и, как следствие своего воздействия, оно не прерывает своего бытия для меня). Возникает явление «ядра» предмета. Это явление и выражает предметность восприятия. Процессы восприятия подчиняются этому ядру. Психологическое доказательство: а) в гениальном наблюдении Г. Гельмгольца: «не все, что дано в ощущении, входит в «образ представления» (равносильно падению субъективного идеализма в стиле Иоганнеса Мюллера); б) в явлении прибавок к псевдоскопическому образу (я вижу грани, идущие от подвешенной в пространстве плоскости) и в опытах с инверсией, с адаптацией к оптически искаженному миру» [с. 261]. Как показал А.Н.Леонтьев, объект не может стать предметом восприятия, не вписавшись в образ мира.
В классических работах А.Н. Леонтьева показано, что предметная деятельность человека порождает чувственные образы, которые «означаются» и в качестве значений составляют сознание. «В значениях представлена преобразованная и свернутая в материи языка идеальная форма существования предметного мира, его свойств, связей и отношений, раскрытых совокупной общественной практикой» [Деятельность. Сознание. Личность с. 135]. Значения фиксируются в языке и «приобретают квазисамостоятельное существование в качестве объективных идеальных явлений» [там же].
К значениям относят не только когниции, но и эмоции, поскольку человек воспринимает информацию по большей части эмоционально (S. Fiske, S. Tajlor) [].
То есть, в образе мира содержатся те значения, представления, которые коллективный субъект уже отрефлексировал, и некоторые из этих представлений перешли в бессознательную форму. «…Каждый объект я постигаю как звено в системе того, что есть я сам, – коротко говоря, что в одном и том же сознании я имею и «Я», и мир…» [М.К. Мамардашвили, 1993, с. 267].
Большой интерес вызывают представления о структуре образа мира.
В.В.Петухов (1984) пишет, что поверхностные структуры – представления о мире, а глубинная ядерная структура – представления мира. Главной идеей С.Д.Смирнова является положение, что образ мир существует априорно у человека. Очевидно, что он трансформируется и перестраивается и достраивается в человека под воздействием внешних факторов.
Центр образа мира, как отмечают ряд ученых, имеет свойство актуализированной реальности, а периферия носит потенциальный характер. Установочно-эмоциональный комплекс фиксирует все, что происходило с человеком. «Происходит эмоциональное закрепление восприятия вещей, связывание их с ситуационно-зависимыми смыслами, привносимыми человеком. Иными словами всякое пространство содержит в себе не только то, что в нем находится в данный момент, но и то, что в нем происходило когда-то или в похожем пространстве, а также то, что может произойти » [Кузьмин].
К. К. Клакхон (1960) американский антрополог предполагает, что взрослая личность как архитектурная целостность имеет «нуклеарную» и «периферийную» области. «Изменение в нуклеарной области, даже не значительные сами по себе, всегда видоизменяют внутреннюю политику индивида и необходимо принадлежат выбору «или-или». Изменения в периферийных областях могут быть чисто количественными и возникать, не вызывая изменений иных личностных черт. Прохождение основных стадий (оральной, анальной, генитальной) требует изменения в нуклеарной области, однако существуют и такие поверхностные адаптации к статусу и роли, которых ожидает каждая культура от личности данного возраста, пола рода занятий.
Чаще всего периферийными оказываются те области, где существует относительная свобода адаптации»[c. 241]. Следовательно, автор представляет трансформацию менталитета, выделяя в личности некоторые области, которые в силу своих адаптивных функций более или менее подвергаются изменениям.
В структуру образа мира входит психологическая ситуация, составляющая активную и актуальную часть образа мира (О.М. Краснорядцева, 1997).
Заслуживает внимания, в этой связи, концепция С.В. Лурье (1997,2003) «центральной зоны» культуры [ ], аналогия с представлениями Э. Шилз о «центре общества». Центр определяет совокупность ценностей и верований, которые составляют природу сакрального для каждой культуры, ее менталитета. Этот стержень уникален и является выражением некого общего содержания. Содержанием центральной зоны этнической культуры являются этнические константы, лежащие в бессознательном слое психики и включающие в себя следующее содержание: 1) локализация источника зла (образ врага); 2) локализация источника добра (образ себя, образ покровителя); 3) представление о способе действия, при котором добро побеждает зло [с. 43]. Препятствуют разрушению этих констант картины мира этноса защитные барьеры. Изменение картины мира происходит по двум причинам: 1) в следствии утраты адаптивных свойств картины мира, 2) при смене обществом ценностных доминант. «При изменении картины мира происходит новый трансфер культурных констант и кристаллизация новой модификации традиции вокруг новых значимых объектов» [с. 597].