А.А. Зиновьев отмечает: «В прошлом в России, когда было слабо развито образование и светская культура, церковь была подчинена государству, была государственной. Она выполняла роль идеологической сферы, последняя была слабо развита и составляла одну из функций церкви» [ ]. В советской России носительницей менталитета являлась сфера воспитания. Теперь, когда система воспитания в кризисе, многие возлагают функцию идеологии на религию, но все же менталитет масс формирует средства массовой информации, которые держат в своих руках государство. Тоталитарный стиль власти в России сменился на демократический. Хотя условия демократии таковы в нашей стране, что демократия декларируется властью народа, но фактически политику определяют «сильные мира сего». Хотя такая тенденция наблюдается во всех демократических странах. Многие политические фигуры навязываются государством. Если определить элиту как государственную силу, то навязывается особый политический менталитет.
Как показало исследование А.Н. Славской: «у российской личности нет позитивной гражданской основы для борьбы за свои права… Личность осознает несоответствие прав Декларации своей жизни, в которой она переживает много несправедливости. Здесь проявляется оценочный механизм интерпретирования, приводящего к отрицательному выводу, и происходит еще большее дистанцирование» от общества [с. 19]. Это эмоциональное ограничение правовых представлений, по мнению исследователя, проявляется в чувстве обиды, ущемленного самолюбия, уверенности в невозможности добиться справедливости. Следовательно, в ценностно-смысловом ядре политического менталитета отражено большое размежевание государства и коллективных субъектов.
В психологической сфере наблюдается, по мнению К.А. Абульхановой (1999) [ ], тенденция к «блокированию сознанием участия личности в жизни общества», в силу большой устремленности на достижение индивидуального материального благополучия, что способствует обострению чувства одиночества. В современном российском обществе личность пытается, как пишет автор, тщетно связать свои потребности со своими способностями, поскольку личность направлена не на развитие способностей, а на успешность деятельности, следовательно, становится заложником успеха и меняет в корне свой способ жизни. Это приводит современную личность к состоянию растерянности, отчаяния. К.А. Абульханова замечает, что при этом «личность, не знавшая вкуса состояния психологического комфорта, с исторически привычными прототипом страдания и терпения, по-видимому, иначе переживает трудности и разрешает их иными ресурсами» [ ]. А это приводит к потере смысла жизни. Одним из выходов из создавшейся ситуации К.А. Абульханова видит в «превращении ценностей в саму жизнь, сохранение их начинает составлять ее смысл» [Абульханова К. А. Российская проблема свободы, одиночества и смирения]. Для этого автор выделяет два пути: душевный и духовный. Душевный путь предполагает переживания, которые будут «актуализировать личностные и коллективные бессознательные силы и глубинного российского архетипа» [ ]. Духовный путь предполагает «расширение личностного пространства», путь «следования традициям русской культуры».
Это не может ни сказаться на духовной сфере российского общества. Человек поворачивается к собственной духовности. Растет раскованность, критически-аналитическое отношение к обществу, «внутренний плюрализм» при принятии решений. Человек разобщается, разрываются социокультурные связи и традиции. Формируются новые традиции в семьях, на предприятиях, в обществе в целом.
Обнищание большинства россиян привело к обнищанию духовному. Растет функциональная неграмотность, мало читается отечественной, художественной литературы. Данная литература является носительницей значений, смыслов и ценностей отечественного менталитета. Молодежь постепенно утрачивает российский менталитет и приобретает менталитет кризисный, переходный. Кризисный менталитет принимает очень быстро значение гастрономических и сексуальных потребностей, культивируемых средствами массовой информации. Кризисный менталитет опустошает когнитивные программы менталитета, которые становятся открытыми для любой легко усвояемой информации. Телевидение пропагандирует власть денег и силы. Как отмечает Б.С.
Братусь, с помощью средств массовой информации навязываются не реальные предметы, а формируется потребность, квазипотребность, иллюзия потребности в нем, чтобы человек сам искал, стремился, навязывался этому предмету. Происходит это потому, что множество россиян в стране переживает чувство пустоты одиночество, покинутость, неудовлетворенность, жажду внутренней жизни, целостности. Эти переживания есть результат распада структуры российского менталитета. Фактически происходит вытеснение исконно российских ценностей и замена их иновационными или виртуальными. Это является основанием для трансформации российского менталитета. Таким образом, изменения в обществе приводят к кризисному менталитету, который дотрансформируется благодаря изменениям в системе ценностей. Следовательно, в ценностно-смысловом ядре кризисного менталитета отражена потеря смыслов, идентичности россиян, разрушение традиционных ценностей.
Обратившись к системе менталитета, видно, что трансформация происходит благодаря рассогласованию между ее структурными элементами: глубинным и когнитивным компонентами, аффективными и поведенческими. Сущность рассогласования заключается в том, что менталитет включает общую часть и специфическую, которые взаимодействуют. Специфическая часть формирует новые формы менталитета, но в пределах допустимого общей части. Содержащиеся в менталитете динамическая и статическая части, между которыми и происходят основные противоречия, являются наиболее простыми элементами системы менталитета. Наиболее устойчивой является система архетипов, а динамической система потребностей. В когнитивном компоненте наиболее устойчивы стили мышления, а изменчива картина, образ мира мира. В поведенческом компоненте стереотипы поведения наиболее устойчивые, а мотивы поведения – подвижная часть.
Если принять трансформацию российского менталитета и образование его новых форм как сложившийся факт, то остается выяснить, что происходит с психологией россиян не рождается ли новый этнос или коллективный субъект. А если остается старый этнос, то какие новые связи в менталитете сдерживают его распад. По данным К.А. Абульхановой, «в экспериментальных условиях актуализируютсят самые значимые ценности – такими оказываются вера в Россию и ценность своей идентичности с ней, укорененности в ней, потребность в любви, близких, семье» [ ]. В исследованиях Н.И. Лапина [] показано, что в России каждые четыре года возрастает ценность семьи, общения и любви. С.С. Бубнова показала, что в среде молодежи потребность в общении вышла на первое место [].
Объединяющим началом в России может стать общенациональная идея, которая выражается в идеологемах и установках, носящих ценностный характер для большинства россиян. И.Г. Дубов и Т.Б. Затылкина в исследовании современной общенациональной идеи в России показали, что наибольший рейтинг среди опрошенных россиян получили высказывания, связанные с проблемами сосредоточения на внутренних проблемах государства и наведения порядка в стране []. Но, как отмечают авторы, высказывания приобретающие популярность еще не стали объединяющей общенациональной идеей. Для этого необходимо, по мнению авторов: равное разделение данных идей всеми слоями общества; высокий мотивационный потенциал этих идей; желание элиты внедрять их в массовое сознание. Сравнивая состояния культуры до и после антропогенных кризисов, А.П. Назаретян (2001) замечает, что «успешное преодоление кризиса каждый раз обеспечивалось комплексом сопряженных изменений по следующим параметрам:
- Возрастала удельная продуктивность технологий – объем полезного продукта на единицу вещественных и энергетических затрат. Это типичный признак перехода от экстенсивного к интенсивному развитию: при монотонном увеличении массы потребляемых ресурсов эффективность их использования снижается [Люри И.Д., 1994], а более совершенные технологии обеспечивают «рост КПД общественного производства или, что то же самое, уменьшение приведенных энергозатрат на единицу общественного продукта» [Голубев В.С., Шаповалова Н.С., 1995, с.69].
- Расширялась групповая идентификация, усложнялись организационные связи и росла внутренняя диверсификация общества. Как внутреннее разнообразие влияет на удельную эффективность производства, ссылаясь на работу выдающегося экономиста и социолога Ф. Хайека [1992]. Отмечена зависимость от этого параметра экологической и геополитической устойчивости общества. Все это частные выражения общесистемного закона Эшби.
- Увеличивалась информационная емкость мышления – когнитивная сложность, охват отражаемых зависимостей и т. д.
- Совершенствовались приемы межгруппового и внутригруппового компромисса – система культурных ценностей, мораль, право, методы социальной эксплуатации, цели и формы ведения войны; в итоге политические задачи, как и хозяйственные, могли решаться ценой относительно меньших разрушений.
- Тем самым складывались условия для нового роста населения, а также социальных потребностей и притязаний, и… начиналась дорога к следующему эволюционному кризису»
[].Таким образом, ученые придерживаются различных точек зрения на проблему возрождения России: традиционного, призывающего возрождать былые, национальные традиции и инновационного, формирующего модели компетентности и ответственности в решении различных проблем.