В Минске сохранившаяся застройка Троицкого предместья стала первым объектом города, где проводилась полная регенерация, т.е. восстановление всего архитектурно-строительного комплекса (арх. Л. Левин, Ю. Градов, С. Багласов). Этот квартал дошел до нас в искаженном виде с многочисленными перестройками. По архивным материалам, аналогам, старым фотографиям был восстановлен первоначальный облик квартала отдельных зданий и интерьеров. Реставраторы уловили стиль, сохранили ритм, дух времени, что-то и придумали. Здания порой излишне декоративны, но это для того, чтобы привлечь внимание. И квартал, где люди жили безо всяких удобств и о сносе его уже было принято решение, ожил. Всего в Троицком предместье 12 жилых домов и более 60 квартир.
В здании справа – магазин «Вянок». Главный фасад этого двухэтажного дома также обращен к реке. Здесь же входная дверь и балкон. Оконные проемы первого этажа имеют ставни. Внутреннее и внешнее оформление книгарни «Вянок» выдержано в старинном национальном стиле. Стилизованная под ХIХ век книгарня «Вянок» - своеобразная дань памяти поэту-романтику, классику белорусской литературы Максиму Богдановичу (1891 – 1917). Это название единственного сборника его стихов, изданного при жизни поэта.
С районом Троицкого предместья связаны имена некоторых деятелей культуры и литературы. Здесь родился Максим Богданович, некоторое время жила белорусская поэтесса начала ХХ века Алоиза Пашкевич (1876—1916) – Цётка, в духовной семинарии учился основатель белорусского языкознания, первый из белорусов академик – Е.Ф. Карский (1860—1931) (Звание академика получил в 1916 г. за работу «Белорусы»). На Троицкой горе в высшей женской школе преподавал рисование художник Язэп Дроздович (1888—1954), памятник которому был открыт в Троицком предместье.
[Группа переходит к памятнику Язепу Дроздовичу]
Язэп Дроздович – талантливый живописец и график, мастер декоративно-прикладного искусства, этнограф и фольклорист.
Монумент представляет нам Язэпа Дроздовича в полный рост около могучего дуба. В кроне дуба-символа фантазия авторов вместила образы из его произведений.
Язэп Дроздович по способу жизни был странником. Странствовать пришлось с раннего детства… Путешествия воспитывали у будущего художника наблюдательность и любовь к родной земле. В конце 1920-х годов, во время путешествий по Западной Беларуси, художник создает уникальные графические альбомы – сотни рисунков, посвященных памятникам древнего зодчества Новогрудка, Вильни, Крева, Глубокого и других мест. За исключением семи лет в российской армии, жизненные пути Дроздовича не выходили за пределы родной земли и соединили ее исторические места: Вильню, Новогрудок, Менск, Белосток.
Язэп Дроздович первым в белорусском изобразительном искусстве открывает тему иных планет, космоса. Она не стала главной в его творчестве – он не мог оторваться от земных проблем и забот, но интерес к Вселенной проходит через всю его жизнь.
Уже в зрелые годы художник увлёкся рисованием настенных ковров для крестьянских хат. Этой малооплачиваемой работе, по его собственным словам, он посвятил массу времени – для развития эстетического вкуса у крестьян той страны, где родился и вырос. Но за всю жизнь он не имел собственного дома. Нужда была такая, что иной раз не хватало денег на краски и полотно. На дороге в лютую стужу нашли его крестьяне и отвезли в больницу. Потом похоронили на свои средства. И было это при советской власти, уже после смерти Сталина – в 1954 г.
При той власти Дроздович не получил заслуженного признания. Возможно, потому, что не создал ничего, что могло бы импонировать партийным идеологам культуры. Его полотна по содержанию и тематике не укладывались в рамки официального искусства.
Сегодня память Язэпа Дроздовича увековечена. В Германовичах (Витебская обл.), на родине художника, открыт небольшой музей. В Минске, через который тоже проходил «шлях вандраванняў” Дроздовича, установлена скульптурная композиция с символическим названием «Вечны вандроўнік” (1993, автор – Игорь Голубев).
...Мастер смотрит куда-то вдаль... Что видит он там?.. Может, душою художник чувствует будущее Беларуси?.. А может, находится где-то в мечтах, откуда скоро вернется и подарит нам картину?.. Каждый, наверное, увидит в памятнике что-то личное... как то: мудрость и наивность, реализм и мистику, научность и фантазию.
Большая часть творческого наследия Дроздовича, возможно, бесследно исчезла. Но и то, что осталось, заставляет склонить голову перед памятью Великого подвижника...
[Повернуть группу лицом к улице]
На противоположной стороне улицы, где Вторая клиническая больница, располагался Вознесенский монастырь. Он и стал ядром предместья. После упразднения монастыря (1839) корпуса его приспособили под городской лазарет.
Улица несколько раз меняла свое название. Первое – Троицкая, в XIX в. – Александровская, с 1936 г. – М. Горького, с 1991 г. центральная улица Троицкого предместья носит имя Максима Богдановича. В Троицком предместье многое напоминает о поэте. Рассказ об этом мы продолжим у здания литературного музея М. Богдановича – он находится здесь же, внутри квартала.
| [Пройти по ул. М. Богдановича до первой арки и войти во дворик музея] |
Музей Максима Богдановича был открыт в Троицком предместье, потому что он родился в одном из деревянных домов по бывшей улице Троицкой, на месте которого теперь стоит современное здание с мемориальной доской на фасаде. А на бывшей Троицкой горе, перед зданием Театра оперы и балета, открыт к 90-летию Максима Богдановича памятник. Отец поэта, Адам Егорович Богданович (1862—1940), народный учитель, исследователь белорусской этнографии и фольклора, по семейным обстоятельствам покидает Минск, а затем и пределы Беларуси. Как поэт, Максим Богданович формировался вдали от родины. Ему было только 16 лет, когда вслед за Янкой Купалой и Якубом Коласом он вступил в белорусскую литературу. Он прожил 25 лет, но сделал так много для своей родины, для будущего своего народа, его культуры, поэзии!.. Экспозиция музея, который был открыт к 100-летию со дня рождения поэта, рассказывает об этом замечательном человеке и поэте.
С пяти лет после смерти матери он живет в России – в Нижнем Новгороде, а затем в Ярославле. И вот там он словно почувствовал зов родной земли. По книгам и словарям он выучил язык своей матери. И на этом языке создал шедевры лирики. До Богдановича белорусская поэзия не знала таких стихов:
Ціха па мяккай траве
Сінявокая ноч прахадзіла...
Богданович тонко чувствовал художественную выразительность, музыкальность, мелодичность родного языка:
Маладыя гады,
Маладыя жаданні!
Ні жуды, ні нуды,
Толькі шчасце кахання.
Помніш толькі красу,
Мілы тварык дзявочы,
Залатую касу,
Сіняватыя вочы.
Будзь жа, век малады,
Поўны светлымі днямі!
Пралятайце, гады,
Залатымі агнямі!..
Лучшие стихи поэта можно отнести к шедеврам мировой лирики. Уже один только романс «Зорка Венера» навеки обессмертил его имя.
Зорка Венера ўзышла над зямлёю,
Светлыя згадкі з сабой прывяла...
Помніш, калі я спаткаўся з табою,
Зорка Венера узыйшла.
Он остался юным навсегда, уйдя из жизни в 25 лет 5 месяцев 16 дней. Даже в его предсмертных стихах нет отчаяния:
У краіне светлай, дзе я ўміраю,
У белым доме ля сіняй бухты,
Я не самотны, я кнігу маю
З друкарні пана Марціна Кухты...
Эти стихи говорят нам о том, как дорога ему была его книга – «Вянок». Все его творческое наследие – поэзия, проза, публицистика, история и теория литературы, переводы, письма – вмещается в два книжных тома. Но это поистине золотые тома!..
Рядом с музеем Максима Богдановича уже несколько лет работает Дом природы – где часто проходят выставки зоолого-экзотического плана. Здесь же внутри квартала здание, где разместились службы Республиканского правления общества охраны памятников истории и культуры и Белорусское отделение фонда мира. В трех зданиях, выходящих на улицу М. Богдановича - музей истории белорусской литературы. Внутри квартала ряд зданий, в которых разместились кафе, рестораны, открыт отдел ЗАГСа Центрального района, аптека, парикмахерская.
[Переход к арке]
На углу улиц М. Богдановича и Янки Купалы расположена «Цырульня». Об этом нам сообщает надпись над массивной деревянной дверью со стороны улицы. От старого здания остались только не поддавшиеся времени стены старой кладки. Все остальное в них новенькое, сверкающее, хотя и выполнено в стиле ретро. Залы украшают керамические барельефы с изображением женских головок с причудливыми прическами. В прошлом цирюльни были сродни аптекам и немецкое слово «фельдшер» означает в переводе «полевой цирюльник». Цирюльники не только брили бороды и стригли волосы, но и оказывали лечебную и даже хирургическую помощь: срезали мозоли, пускали кровь, лечили раны, нарывы, переломы, ставили пиявки, накладывали повязки…
Рядом с цирюльней – аптека. В этой аптеке, к сожалению, нет музея аптекарского дела, хотя бы отдаленно похожего на те, что во Львове, Петергофе. В Гродно сейчас открыт (1996) единственный в Беларуси музей фармацевтики. Но и здесь выставлены некоторые виды провизорской аптечной посуды, старые фармацевтические книги. В оформлении интерьера использована керамическая плитка с изображением растений и животных. Среди них привлекает внимание крокодил, чучело которого в аптеках часто подвешивали к самому потолку – с незапамятных времен оно призвано символизировать незаурядное здоровье и долголетие.