разуму, и конечной цели, свойственной человеческой сути и сооб-
ществу людей".(цит.по 43 ) Следовательно, если философия морали
предлагает рациональное познание и размышляет над моральным опы-
том человечества, то предфилософское познание выступает в ка-
честве неявного рационального и подсознательного знания, обла-
дающего не способом мышления или определенными концепциями, а
ощущениями. В познании морали через ощущения интеллект действу-
ет не концептуально, а подсознательно, беря на себя из
чувственного опыта те интуитивные начала, которые остаются в
подсознании на уровне скрытого и не выраженного , и из которых
будут вырисовываться человеческие наклонности в силу неосозна-
нной работы интеллекта.
Естественный закон формируется из необъятного количества
ощущений, укоренившихся в подсознательной жизни разума, посте-
пенно выделяясь и входя в область сознания. В этом процессе
инструментом познания является не понятийный аппарат, а не что
иное, как человеческие ощущения, насыщенные разумом. Отсюда
проистекают сложности верификации принципов естественного за-
кона, воспринятых посредством ощущений. Таким образом, естест-
венный закон не есть универсальная и аналитическая совокупность
норм, определяющая во всех деталях поведение человека. Он
касается принципов человеческой морали, познаваемых вне рацио-
нальных построений посредством ощущений. "Все то, что созвучно
основным ощущениям человеческой природы, воспринимается инте-
ллектом как добро, а то, что диссонирует,- как зло. Естественный
закон охватывает лишь то, что требуется для нормального чело-
веческого существования,лишь то, что познается через ощущения "
(цит.по 43 )
Вопрос познания естественного закона неразрывно связан с
проблемой источника, откуда, собственно, и проистекает естест-
венный закон. В философии Маритена, следующему традиции Фомы
Аквинского, естественный закон восходит к вечному закону, яв-
ляющемуся "идеальным, рациональным планом управления миром в
мысли Бога, планом, которому подчинено все то, что небожест-
венно, но согласно которому мыслящее существа несравненно вы-
ше, чем другие божьи создания". Естественный закон означает
участие вечного закона в рациональном существе: он проявля-
ется, как отметившая людей печать божественного разума, с по-
мощью которого человек обладает критериями, помогающими отде-
лять справедливое от несправедливого.
Естественный закон выражает метафизическую суть челове-
ческой природы как действующего фактора. Он идеальный порядок
действий человека, "водораздел между тем, что следует и чего не
следует делать, между свойственным и не свойственным. Все это
зависит от природы и сути человеческой и от неизменных потреб-
ностей, укоренившихся в них ". Действительно, в рамках данной
философской традиции, анализ человеческой природы вытекает из то-
го порядка,согласно которому человек должен действовать так,
чтобы быть в согласии с самим собой. "Это означает, что су-
ществуют в силу самой человеческой природы порядок или уста-
новки, которые человечески разум может открыть для себя и сог-
ласно которым должна действовать человеческая воля, с тем что-
бы соответствовать целям, присущим человеку. Это не что иное,
как неписанный закон, или естественное право". Такой естестве-
нный закон, включая в себя этический опыт личности, задает
перспективу совершенствования человеку. Осмысление всей полноты
естественного закона (т.е. воли Бога) дает человеку гармонич-
ную жизнь.
Следует еще отметить, что если естетвенны закон есть при-
частность вечного закона, то лишь божественный разум лежит у
его истоков. Человеческий ум не играет никакой роли в его соз-
дании. Естественный закон не основывается на авторитете разума
человека, а запечатлен в человеке Богом посредством естествен-
ных ощущений. Он заложен в силу божественного, а не челове-
ческого разума. Поэтому, человек обречен на поиск высшего за-
кона. Эта интенция души приводит к отделению от основных чело-
веческих ощущений всего случайного и порочного. По мнению Мари-
тена, сама история человеческого сознания определяет наклон-
ности истинно человеческие и ложные. "Эти наклонности были
действительно подлинными. В бескрайности человеческого прошло-
го они вели разум к своему осознанию".
Методологический подход Маритена предполагает установле-
ние "фундаментальных динамичных групп" человеческих ощущений.
Эти группы не имеют конкретного содержания, но составляют
основные рамки естественного закона. Объясняя концепцию Фомы
Аквинского о главных склонностях человеческой природы, Маритен
выделяет общие динамические факторы естественного закона: "ли-
шить жизни человека - гораздо более серьезно, чем убить ка-
кое-либо животное. Семейная группа должна сообразовываться с
постоянным типом структуры. Сексуальные отношения должны быть
подчинены определенным ограничениям. Мы должны жить вместе,
подчиняясь ряду правил и запрещений". Эти комплексы ощущений
утвердились, в общих чертах, почти повсеместно, стали предметом
изучения.
Рассмотрев общие онтологические и гносеологические прин-
ципы философии Маритена, мы имеем возможность оценить их прило-
жение к проблеме прав человека, которой Маритен уделял огром-
ное внимание в своей научной и общественной деятельности.
Права ( и обязанности) человека имеют имеют первооснову в
естественном законе. Эти два понятия, не случайно, были объ-единены Маритеном в названии одной книги: "Права человека и
етественный закон". Участвуя в работе по составлению Всемирной
декларации прав человека, разрабатывая философское обоснование
прав человека, Маритен писал: "Человек имеет свои права прежде
всего потому, что он - личность, полный хозяин самому себе и
своим поступкам. Слова "достоинство человеческой личности" ли-
шены всякого смысла, если они не означают, что благодаря
естественному закону человеческая личность имеет право быть
уважаемой, быть субъектом права и обладает права-
ми"(цит.по 43)
Права человека не могут существовать долго, если не ухо-
дят корнями в естественный закон. С этим суждением безусловно
можно согласиться. Действительно, выглядит иллюзорной уверен-
ность, что можно сохранить эти права, если сам человек будет
их автором. Подтверждением этому, служит недоверие по отноше-
нию к правам человека, вызванное дискредитацией естественного
закона под воздействием позитивизма и историзма. "Позити-
вистская философия одной признанной Реальности - или философия
идеалистическая, или философия материалистическая абсолютной Имма-
нености - не в состоянии определить существование прав,
естественным образом присущих человеческому существу, предшеству-
ющих и стоящих выше писаных сводов законов и соглашений между
правительствами, прав, которые гражданское сообщество должно не
согласовывать, а признать и утвердить в качестве универсально
действенных и которые никакое соображение в пользу общего бла-
га не сможет отменить или позволить нарушить пусть даже на
мгновение. Концепция таких прав, и вполне логично, представля-
ется сторонникам этих фиософских течений лишь суеверием"
(30 ).
В работе "Права человека и естественный закон" Маритен составил
обширный список прав человека, которые он подразделил на три
большие группы: права индивида, права гражданина и права тру-
дящегося. Что касается последней группы, то ее выделение продик-
товано необходимостью рассматривать права человека не только как
человеческой и гражданской личности, но также и как социальной
личности (вовлеченной в процесс производства и потребления).
Классификация Маритена объединяет в одном реестре права
разных уровней, т.е. права которые выражают абсолютное требо-
вание естественного закона, которые вытекают из "права людей",
или которые санкционированы позитивным правом при полном соот-
ветствии с рекомендациями естественного закона. Право на жизнь
и религиозную свободу соотносятся с абсолютным требованием
естественного закона. Право на собственность и труд вытекает из
"права людей", в то время как свобода слова, прессы, образова-
ния и объединения касается позитивного права в соответствии с
положениями естественного закона.
Хорошо известны идеи Маритена относительно возможности состав-
ления единого списка прав. "Эти истины рожались в умах одних и
других в зависимости от принадлежности к тому или иному кругу
идей, в зависимости от философских и религиозных традиций, аре-
алов цивилизации и исторического опыта; они проистекают из
крайне разных, или даже глубинно противоположных теоретических
концепций. Нет сомнений, что будет достаточно трудно, но все
таки возможно найти общую формулировку этих практических выво-
дов, т.е. различных прав, признанных за человеческим существом
в его личном и общественном бытии"( 30 ). Очевидно, что было бы
абсолютно тщетно искать общее рациональное обоснование этих
практических выводов и этих прав, которое было бы приемлемо
для всех социокультурных систем. Возникла бы реальная угроза
того, что "нас бы стали обвинять в желании навязать произволь-
ные и незаконные догмы, либо мы оказались немедленно разделен-
ными и остановленными непреодолимыми противоречиями" ( 30 ). Та-
ким образом, в то время, как теоретическое соглашение между
противостоящими концепциями невозможно, для целей формулирова-