- Бежит! Бежит!
- Кто? - подходя к окну, крикнула королева-мать.
- Король Наваррский! Король Наваррский! - орали часовые.
- Стреляй! Стреляй по нему! - крикнула Екатерина. Часовые прицелились, но Генрих был уже далеко.
- Бежит - значит, побежден! - воскликнула королева-мать.
- Бежит - значит, король я! - прошептал герцог Алансонский.
Но в эту самую минуту - Франсуа и его мать еще стояли у окна - подъемный мост загромыхал под копытами коней, и, предшествуемый бряцанием оружия и шумом множества голосов, молодой человек со шляпой в руке галопом влетел в Луврский двор с криком: "Франция!"; за ним следовало четверо дворян, покрытых, как и он, потом, пылью и пеной взмыленных коней.
- Сын! - крикнула Екатерина, протягивая руки в окно.
- Матушка! - ответил молодой человек, спрыгивая с коня.
- Брат! Герцог Анжуйский! - с ужасом воскликнул Франсуа, отступая назад.
- Слишком поздно? - спросил мать Генрих Анжуйский.
- Нет, напротив, как раз вовремя; сама десница Божия не привела бы тебя более кстати. Смотри и слушай!
В самом деле, из королевской опочивальни вышел на балкон командир охраны де Нансе.
Все взоры обратились к нему.
Он разломил надвое деревянный жезл и, держа в вытянутых руках половинки, три раза крикнул:
- Король Карл Девятый умер! Король Карл Девятый умер! Король Карл Девятый умер! И выпустил обе половинки из рук.
- Да здравствует король Генрих Третий! - крикнула Екатерина и в порыве благочестивой благодарности перекрестилась. - Да здравствует король Генрих Третий!
Все уста повторили этот возглас, кроме уст герцога Франсуа.
- А-а! Она обвела меня вокруг пальца, - прошептал он, раздирая ногтями грудь.
- Я восторжествовала! - воскликнула Екатерина. - Этот проклятый Беарнец не будет царствовать! Глава 16 ЭПИЛОГ
Прошел год после смерти короля Карла IX и восшествия на престол его преемника.
Король Генрих III, благополучно царствовавший милостью Божией и своей матери Екатерины, принял участие в пышной процессии к Клерийской Божьей Матери.
Он шел пешком вместе с королевой - своей женой и со своим двором.
Генрих III мог разрешить себе это приятное времяпрепровождение: серьезные заботы не беспокоили его в ту пору. Король Наваррский жил в Наварре, куда он так долго стремился, и, по слухам, был сильно увлечен красивой девушкой из рода Монморанси, которую звал Могильщицей. Маргарита была с ним, печальная и мрачная, и только среди красивых гор, она хотя и не развлеклась, но все же почувствовала, что самые тяжкие страдания в нашей жизни, причиняемые разлукой с близкими или же их кончиной, терзают ее не с прежней силой.
Париж был спокоен. Королева-мать, истинная регентша с тех пор, как ее дорогой сын Генрих стал королем, жила то в Лувре, то во дворце Суасон, который стоял тогда на том самом месте, где теперь находится Хлебный рынок - от него уцелела изящная колонна, ее можно видеть и сегодня.
Однажды вечером она усиленно занималась изучением созвездий вместе с Рене, о предательских проделках которого она не знала и который снова вошел к ней в милость за ложные показания, которые он так кстати дал в деле Коконнаса и Ла Моля. В это самое время ей сказали, что какой-то мужчина, желающий сообщить ей крайне важное известие, ждет ее в молельне.
Екатерина поспешно спустилась к себе в молельню и увидела там Морвеля.
- Он здесь! - воскликнул отставной командир петардщиков, вопреки правилам придворного этикета не дав Екатерине времени обратиться к нему первой.
- Кто - "он"? - осведомилась Екатерина.
- Кто же еще, ваше величество, как не король Наваррский?
- Здесь? - сказала Екатерина. - Здесь.., он... Генрих.., зачем этот безумец здесь?
- Якобы он приехал повидаться с госпожой де Сов, только и всего. Но по всей вероятности, он приехал, чтобы составить заговор против короля.
- А почем вы знаете, что он здесь?
- Вчера я видел, как он входил в один дом, а минуту спустя туда же вошла госпожа де Сов.
- Вы уверены, что это он?
- Я ждал, пока он выйдет, и на это ушла часть ночи. В три часа утра влюбленные вышли оттуда. Король проводил госпожу де Сов до самой пропускной калитки Лувра. Благодаря - привратнику, несомненно подкупленному, она вернулась домой без всяких затруднений, а король, напевая песенку, пошел обратно, да так свободно, словно он был у себя в горах.
- Куда же он пошел?
- На улицу Арбр-сек, в гостиницу "Путеводная звезда", к тому самому трактирщику, у которого жили два колдуна, казненные в прошлом году по приказанию вашего величества.
- Почему же вы не пришли сказать об этом мне сейчас же?
- Потому, что я не был вполне в этом уверен.
- А теперь?
- Теперь уверен.
- Ты видел его?
- Как нельзя лучше. Я сел в засаду напротив, у одного виноторговца. Сперва я увидал его, когда он входил в тот же дом, что и накануне, а потом, так как госпожа де Сов запоздала, он имел неосторожность прижаться лицом к оконному стеклу во втором этаже, и на этот раз у меня не осталось никаких сомнений. Кроме того, минуту спустя к нему снова пришла госпожа де Сов, - Так ты думаешь, они, как и прошлой ночью, пробудут там до трех часов утра?
- Вполне возможно.
- А где этот дом?
- Близ Круа-де-Пти-Шан, недалеко от улицы Сент-Оноре.
- Хорошо, - сказала Екатерина. - Господин де Сов знает ваш почерк?
- Нет.
- Садитесь и пишите. Морвель сел и взял перо.
- Я готов, ваше величество, - сказал он.
Екатерина продиктовала:
"Пока барон де Сов находится на службе в Лувре, баронесса с одним франтом из числа его друзей пребывает в доме близ Круа-де-Пти-Шан, недалеко от улицы Сент-Оноре; барон де Сов узнает этот дом по красному кресту, который будет начерчен на его стене".
- И что же? - спросил Морвель.
- Снимите копию с этого письма, - ответила Екатерина.
Морвель беспрекословно повиновался.
- А теперь, - сказала Екатерина, - отдайте эти письма какому-нибудь сообразительному человеку: пусть одно из них он отдаст барону де Сов, а другое обронит в Луврских коридорах.
- Не понимаю, - сказал Морвель. -Екатерина пожала плечами.
- Вы не понимаете, что, получив такое письмо, муж рассердится?
- По-моему, ваше величество, во времена короля Наваррского он не сердился!
- То, что сходит с рук королю, может не сойти с рук простому кавалеру. А кроме того, если не рассердится он, то за него рассердитесь вы.
- Я?
- Конечно! Вы возьмете с собой четверых, если надо - шестерых человек, наденете маски, вышибете дверь, как будто вас послал барон, захватите влюбленных в разгар свидания и нанесете удар именем короля. А наутро записка, затерянная в одном из Луврских коридоров, и найденное какой-нибудь доброй душой письмо засвидетельствуют, что это была месть мужа. Только по воле случая поклонником оказался король Наваррский. Но кто же мог это предвидеть, если все думали, что он в По?
Морвель с восхищением посмотрел на Екатерину, поклонился и вышел.
В то время как Морвель выходил из дворца Суасон, г-жа де Сов входила в домик у Круа-де-Пти-Шан.
Генрих ждал ее у приоткрытой двери. Увидев ее на лестнице, он спросил:
- За вами не следили?
- Нет, нет, - отвечала Шарлотта. - Разве что случайно...
- А за мной, по-моему, следили, - сказал Генрих, - и не только прошлой ночью, но и сегодня вечером.
- О Господи! - сказала Шарлотта. - Вы пугаете меня, государь. Если то, что вы вспомнили о вашей прежней подруге, принесет вам несчастье, я буду безутешна.
- Не беспокойтесь, душенька, - возразил Беарнец, - в темноте нас охраняют три шпаги.
- Три? Этого слишком мало, государь.
- Вполне достаточно, если эти шпаги зовутся де Муи, Сокур и Бартельми.
- Так де Муи приехал в Париж вместе с вами?
- Разумеется.
- Неужели он осмелился вернуться в столицу? Значит, и у него есть несчастная женщина, которая от него без ума?
- Нет, но у него есть враг, которого, он поклялся убить. Только ненависть, дорогая, заставляет нас делать столько же глупостей, сколько любовь.
- Спасибо, государь.
- Я говорю не о тех глупостях, которые я делаю сейчас, я говорю о глупостях былых и будущих, - сказал Генрих. - Но не будем спорить: мы не можем терять время.
- Вы все-таки решили уехать?
- Сегодня ночью.
- Вы, значит, покончили с делами, ради которых вы приехали в Париж?
- Я приезжал только ради вас.
- Гасконский обманщик!
- Я говорю правду, моя бесценная! Но оставим воспоминания о прошлом: мне остается два-три часа счастья, а затем - вечная разлука.
- Ах, государь! Нет ничего вечного, кроме моей любви!
Генрих, который только что сказал, что у него нет времени на споры, спорить не стал, а поверил ей или же, будучи скептиком, сделал вид, что верит.
А тем временем, как сказал король Наваррский, де Муи и два его товарища прятались по соседству с этим домиком.
Было условленно, что Генрих выйдет из домика не в три часа, а в полночь, что они, как вчера, проводят госпожу де Сов до Лувра и что оттуда они отправятся на улицу Серизе, где живет Морвель.
Де Муи только сегодня днем получил точные сведения о доме, где жил его враг.
Все трое были на своем посту уже около часа и вдруг заметили человека, за ним на расстоянии в несколько шагов шли пятеро. Подойдя к дверям домика, он начал подбирать ключ.
Де Муи, прятавшийся в нише соседнего дома, одним прыжком подскочил из своего укрытия к этому человеку и схватил его за руку.
- Одну минуту, - сказал он, - вход воспрещен! Человек отскочил, и от скачка с него свалилась шляпа.
- Де Муи де Сен-Фаль! - воскликнул он.
- Морвель! - крикнул гугенот, поднимая шпагу, - Я искал тебя, а ты сам пришел ко мне? Спасибо!
Однако гнев не заставил его забыть о Генрихе и, повернувшись к окну, он свистнул, как свистят беарнские пастухи.
- Этого довольно, - сказал он Сокуру. - Ну, а теперь подходи, убийца! Подходи! И он бросился на Морвеля. Морвель успел вытащить из-за пояса пистолет.
- Ага! На этот раз ты, кажется, погиб, - прицеливаясь в молодого человека, сказал Истребитель короля.
Он выстрелил, но де Муи отскочил вправо, и пуля пролетела мимо.