- Это она, она, - хихикнул один.
- Да, да, да, да, - хором подхватили остальные.
- Она заблудилась, заблудилась, - со смешком шепнул первый.
- Заблудилась, заблудилась, потерялась, потерялась, - подхватил хор.
- Ее скоро съедят.
- Да, да, да, да.
- Съедят, съедят, съедят.
- Да, да, да, да.
Тут они скользнули прочь между деревьями и пропали так же внезапно, как появились.
Пенелопа осталась стоять посредине поляны и раздумывать, какую тропинку выбрать. Девочка жалела, что не захватила компас. Она закрыла глаза и попыталась мысленно вообразить карту острова и вспомнить, где находится поле руты.
Когда она открыла глаза, в начале каждой тропинки стояло по волку.
Оборотни напоминали больших лохматых овчарок, но ходили на задних лапах, а передними пользовались с ловкостью обезьян. Глаза их сверкали зеленым светом, они тяжело дышали, свесив красные языки, в пасти блестели белые зубы. Пенелопа не успела шевельнуться, как волки быстро и молча сомкнулись вокруг нее, на голову ей набросили мешок, схватили твердыми мохнатыми лапами и потащили. Она слышала их хриплое дыхание, пока ее, потряхивая, несли по тропинке.
Через короткое время Пенелопу поставили на ноги, привязали к чему-то, - очевидно, к дереву - и тогда только сняли мешок с головы. Она увидела, что стоит в просторной мрачной пещере, освещенной большим костром. Она была привязана к стволу, вбитому в земляной пол, и по обе стороны от нее тоже к двум стволам были привязаны Питер и Саймон.
- Пенелопа! - воскликнул Питер. - Что ты тут делаешь?
- Почему ты не с Освальдом? - закричал Саймон.
Торопливо, пользуясь тем, что оборотней в пещере нет, Пенелопа рассказала про огневку и про то, как попала в плен.
- Ну а мы, - сказал Питер, - мы благополучно прошли через Мандрагоровый лес и разыскали руту - она растет на берегу моря недалеко отсюда.
- Набили ее в мешки, - продолжал Саймон, - и тут вдруг появляется Освальд и говорит, что ты послала его к нам. Тогда мы попросили его вернуться назад и привезти в лодке тебя и Этельреда...
- Попугай отправился к вам, - подхватил Питер, - и мы ждали вас всех, и тут вдруг появился рой этих противных огоньков с криками "Тут они, тут они!" и на нас кинулись волки, мы и сообразить ничего не успели. Это произошло с полчаса назад.
- Что они собираются с нами делать? - спросила Пенелопа.
- Превратить в оборотней, - мрачно ответил Питер, - чтобы увеличить свои ряды.
- Что за глупости, каким образом? - в ужасе воскликнула Пенелопа.
- Укусят нас - и мы превратимся в оборотней, - объяснил Саймон. - Нам караульный рассказал. Когда луна зайдет, они устроят специальный обряд, во время которого нас укусят, - и дело сделано.
Пенелопа замолчала, раздумывая об уготованной им участи.
- Освободиться нам не удастся, мы уже пробовали, - добавил Питер. - Ничего не скажешь, связывать они мастера.
- У меня в кармане нож, но мне не достать, - сказал Саймон.
В эту минуту в пещеру вошел волк. При свете костра вид у волков был еще страшнее и отвратительнее, чем при лунном освещении.
- Не разговаривать! - рявкнул он грубым лающим голосом. - Сказано уже!
- Иди ты в болото, - огрызнулся Питер.
- Мы имеем полное право разговаривать, - поддержал его Саймон. - Почему вдруг нельзя?
- Таков закон. - Волк улегся у костра.
- Откуда он взялся? Вы в первый раз поймали пленников, и уже закон, - негодующе заявила Пенелопа. - Тупицы вы.
Волк прижал назад уши и зарычал.
- Мы не тупицы! Сумели мы вас всех сцапать? Сумели. Ну и сидите тихо.
Настала тишина, лишь потрескивал костер. Внезапно волк, дремавший положив голову на лапы, навострил уши, потом сел и уставился на вход в пещеру. Дети увидели, как нечто диковинное вползло внутрь. Оно походило на длинную большую белую гусеницу и неуклонно подползало все ближе к костру.
Волк опустился на все четыре лапы, шерсть на спине у него встала дыбом, и он зарычал на странное существо.
- Стой, кто идет? - гаркнул он.
- Я это, я, - ответила гусеница, - свой.
- Кто - свой? - обеспокоенным тоном спросил волк.
- Жабоборотень, - ответил знакомый ребятам голос. - Я прислан сюда с очень важным подарком для вашего вожака.
Странное существо теперь уже подобралось к самому костру, и дети с восторгом увидели, что это и впрямь Этельред с большим пучком ваты вдоль спины.
- Что за штука такая - жабоборотень? - осведомился озадаченный волк.
- Ты что, никогда про жабоборотней не слыхал? - презрительно произнес Этельред. - Видно, неважное тебе дали образование.
- Мне очень хорошее дали образование, - возмутился волк.
- Хоро-ошее? Да ты даже про жабоборотней не слыхал. Ей-богу, на твоем месте я бы постыдился признаваться в таком невежестве.
- Ну так что это за штука? - рассвирепел волк.
- Да вроде волка-оборотня, но совсем не то, - ответил Этельред. - Опаснее, злее и хитрее, вот как.
- Не может такого быть, - запротестовал волк, - опаснее, злее и хитрее нас никого нет. Я тебе не верю.
- Ты что, обвиняешь меня во вранье? - осведомился Этельред. - Не советую я тебе злить жабоборотней, мы умеем быть такими коварными, что разозлишь меня - не обрадуешься.
- Я не говорю, что ты врешь, - поспешил заверить его волк. - Я говорю, что не верю тебе.
- А-а, это уже лучше. Ну, так где ваш вожак? Подарок-то надо передать.
- Что за подарок? - подозрительно спросил волк.
- Э-э, нет, подарок ему, а не тебе. Это особое волшебное зелье, чтобы, значит, всякого сорта оборотни от него делались... э-э-э... н-ну, вдвое, в общем, оборотнее, понял?
- Вдвое оборотнее? - переспросил волк. - Это что значит? Вдвое, что ли, хитрее, вдвое опаснее и вдвое злее?
- Вот-вот. - Этельред достал из-под своего ватного наряда маленький пузырек. - Натираешь себе зельем хвост - и не успеешь зубами щелкнуть, как делаешься одним из самых оборотневых оборотней.
- Значит, если я... это я просто рассуждаю... предположим, если бы я натер этим хвост себе, я мог бы получить повышение? Ну там, из часового стать вожаком, а? - Волк облизнулся.
- Само собой, - ответил Этельред. - Никаких сомнений. Нисколечко не удивлюсь, если ваш вожак, натерев себе хвост зельем, объявит себя королем.
- Тут в пузырьке вроде не так мало, - задумчиво проговорил волк.
- Да я бы сказал, что много.
- А что, если бы ты дал мне капнуть на хвост? - попросил волк. - Только одну капельку, и все. Вожак и не заметит.
- Ну, не знаю, не знаю, - с сомнением проговорил Этельред. - Вообще-то, я не имею права, все-таки это ему подарок.
- Будь другом, - продолжал уговаривать волк, - только одну каплю, он и не узнает, а уж я буду так тебе благодарен.
- Ну разве одну... - неохотно уступил Этельред. - Ладно, так и быть, только помни: ты обещал.
- Ясное дело, обещал, - обрадовался волк. - Одну только каплю.
Этельред протянул ему пузырек, волк вырвал его у Этельреда, вытащил пробку и в один миг вылил весь пузырек себе на хвост. В пещере распространился сильный острый запах чистого спирта, взятого, как догадались дети, из их аптечки, где он хранился для промывания порезов и для примочек от ушибов.
- Ага! - торжествующе заухмылялся волк. - Я тебя одурачил, я вылил все. Теперь я буду королем оборотней. Я буду злее, опаснее и страшнее всех на свете. А для начала я съем тебя, жалкий жабоборотень, тебя!
- А это мы еще посмотрим! - И Этельред выхватил горящую ветку из костра и ткнул волку в хвост. Спирт вспыхнул, хвост охватило пламенем.
- Ой-ой-ой! - завизжал волк. - Хвост мой, хвост!
- Это называется "испытание огнем", - заметил Этельред.
- У-у-у! - завыл волк, кружа вокруг костра. - Хвост мой, хвост!
- На твоем месте я бы обмакнул его в море, - посоветовал Этельред. - Охладил бы, так сказать.
Визжа от боли, волк выскочил из пещеры и бросился в сторону моря. Хвост его пылал, как факел.
- Пусть себе покувыркается! - торжествующе воскликнул Этельред, срывая с себя маскарадную вату. - А ну, скорее за работу.
- Этельред, ты вел себя изумительно! - сказала Пенелопа.
- Потрясающе! - подтвердил Питер.
- Великолепно! -добавил Саймон.
- Да что там, - Этельред залился румянцем, - пустое, ей-богу. Зря, что ли, нас, мастеров шпионажа, учат. Слушайте, мне эти узлы нипочем не развязать.
- У меня в кармане перочинный нож, - сказал Саймон.
- Как ты ухитрился нас найти? - спросила Пенелопа.
- Да как... - Этельред раскрыл нож и теперь перерезал веревки. - Вот так: возвращаюсь я на пляж, а вас нет. Меня чуть карачун не хватил. А когда та глупая птица проикала мне про то, что она вам рассказала и что вы задумали, так меня чуть два карачуна не хватили, честное слово.
Он перерезал веревки, опутывавшие Пенелопу, и она стала растирать затекшие запястья. Затем он перешел к Питеру.
- Ну вот, мисс, - продолжал он, - поскакал я за вами что есть духу, но вы ходок, надо сказать, отменный. Короче, я вас нагнал в Мандрагоровом лесу, где тропки расходятся. И только я хотел вас окликнуть, как вдруг, мать честная, эти чудища на вас как накинутся!..
Он освободил Питера и повернулся к Саймону.
- Ну уж тут, скажу вам прямо, мне с ними было бы не совладать. То есть, может, поодиночке я бы еще попробовал, но эти звери поодиночке не дерутся. Поэтому я поплелся за ними сюда, улучил минуту, когда они отправились подготавливать свое "великое кусание", как они это величают, и этого дурака оставили тут одного. Я и сказал себе: "Этельред, дружище, вот когда пригодится твое искусство маскировки". Но тут я вспомнил, что переодеться-то мне не во что. В аптечке всего и осталось что вата да пахучая жидкость, так что пришлось мне обходиться тем, что было.
- Ты замечательно храбрый, - сказала Пенелопа.
- Потрясающе умный, - одобрил Питер.
- Невероятно находчивый, - добавил Саймон.
- Эй, полегче, - прервал их Этельред, - а то опять меня в краску вгоните.
- Никто в мире не справился бы лучше тебя, - убежденно проговорила Пенелопа.