Одной из солидных традиций в понимании прав человека является та, что идет от Г. Гроция и И. Канта и через идеологию Просвещения приходит в современный мир. С долей условности эту традицию можно назвать антропологической. В рамках антропологической традиции права человека основываются на человеческом разуме. Разум – это способность, которой человек отличается от животных, путем деятельностного самоопределения организовывать, упорядочивать и познавать природную, социальную и культурную действительность. Соответственно, права человека, с точки зрения антропологической традиции, представляют собой притязания разумного человека на свободу или основные правомочия на распоряжение своей жизнью, имуществом, безопасность, достойное существование. Иначе говоря, права человека – это требование личностью определенных действий со стороны других людей, общественных организаций, государства, которые бы обеспечивали условия для удовлетворения основных потребностей личности.
Как сказано в “Декларации прав человека и гражданина” 1789 г. (один из нормативных актов Великой французской революции, вошел как преамбула в первую Конституцию Франции 1791 г.): “Свобода состоит в возможности делать все, что не приносит вреда другому. Таким образом, осуществление естественных прав каждого человека встречает лишь те границы, которые обеспечивают прочим членам общества пользование теми же самыми правами. Границы эти могут быть определены только законом” (Сб. док. по истории Нового времени стран Европы и Америки. 1640–1870 гг. М., 1990. С. 97).
Права человека неотъемлемы от индивида, они внетерриториальны и вненациональны, существуют в индивидуальном и общественном нравственно-правовом сознании независимо от закрепления в нормативных актах. Права человека являются объектом международного правового регулирования. Если права человека закрепляются в законодательных актах государства, то они становятся правами гражданина данного государства. Нормы о правах человека являются конституционными. Так, гл. 2 Конституции Российской Федерации “Права и свободы человека и гражданина” является прямым перенесением норм международного права. Права человека в современном мире подразделяются на экономические, гражданские, культурные, экологические и информационные, а также на индивидуальные и коллективные права (См.: Права человека: Учеб. для вузов / Отв. ред. Е.А. Лукашева. М., 1999. Гл. I, V, IX).
И, наконец, правовая мораль представляет собой нормы и принципы, которые регламентируют, охраняют и защищают основные права человека и гражданина в конкретных отраслях материального и процессуального права. Эти нормы и принципы частично закреплены в законодательных актах государства, а частично существуют в профессионально-нравственном сознании субъектов правового регулирования. Кроме норм и принципов правовая мораль включает в себя нравственно-правовые качества субъектов правового регулирования, нравственно-правовые понятия и оценки, понимание предназначения и смысла своей профессиональной деятельности. В понимаемой таким образом правовой морали основными являются понятия юридической справедливости, профессионального долга, совести, достоинства и чести. Профессиональная деятельность и общение сотрудников ОВД регулируются именно такими нормами правовой морали, а не общеморальными ограничениями, дозволениями и запретами. Правовая мораль является предметом профессиональной этики сотрудников ОВД, а также инструментом исследования острых нравственно-правовых проблем в деятельности сотрудников милиции. Не входя в подробное обсуждение этого вопроса, отметим, что структура профессиональной морали сотрудников ОВД совпадает со структурой обычной, неправовой морали.
Важно понять, что применение в профессиональной деятельности сотрудников ОВД чисто нравственных, а не нравственно-правовых критериев ведет к профессиональным ошибкам, невыполнению профессионального долга, злоупотреблению служебным положением и иным проявлениям профессионально-нравственной деформации. В нашей стране до сих пор и население, и средства массовой информации, и сами сотрудники милиции часто оценивают профессиональную деятельность сотрудников ОВД не нравственно-правовыми, а чисто нравственными нормами. Примеров тому множество. Приведем только один.
По сюжету фильма “Я сама” (1987 г.) на глазах у женщины и трехлетней дочери трое киллеров в упор расстреливают ее мужа. Следствие топчется на месте из-за того, что в ход пущены обширные связи подозреваемых. Разуверившись в правосудии, женщина приобретает пистолет, прячет дочь у родственников в деревне, выслеживает убийц своего мужа и по одному расстреливает их. Следователь, ведущий дело об убийстве мужа, задерживает женщину. Но он испытывает к ней симпатию и сочувствие. Поэтому по дороге в следственный изолятор он останавливает машину и выбрасывает в реку главное вещественное доказательство – пистолет. Очевидно, что с точки зрения профессиональной морали, следователь грубо нарушил свой профессиональный долг, а заодно и целый ряд норм уголовного и уголовно-процессуального права. Его поступок квалифицируется как должностное преступление. Примечательно, что примерно половина курсантов нашего института в пяти группах из семи, где на практических занятиях по профессиональной этике сотрудников ОВД разбиралась эта ситуация, заявили, что следователь поступил с точки зрения профессиональной морали абсолютно правильно.
С учетом сказанного, кратко рассмотрим вопрос о соотношении моральных, правовых, нравственно-правовых и организационно-управ-ленческих норм в профессиональной деятельности сотрудников ОВД.
Цель профессиональной деятельности сотрудников ОВД, как уже отмечалось, нравственно-правовая. Она заключается в охране и защите основных прав человека и гражданина, предотвращении и раскрытии преступлений против личности, общества и государства (См.: ст. 1, 2 федерального закона “О милиции”. Екатеринбург, 1998. С. 3; ст. 1, 2, 3 федерального закона “Об оперативно-розыскной деятельности”: Научно-практ. комментарий. Екатеринбург, 1997. С. 6–10).
Цель профессиональной деятельности сотрудников ОВД определяет ее содержание, которое также является нравственно-правовым. Это содержание заключается в достижении юридической справедливости. Напомним, что современное понимание справедливости включает в себя, во-первых, равенство прав и обязанностей личностей; во-вторых, равенство граждан перед законом; в-третьих, адекватное наказание за преступление против жизни, свободы, имущества личности, безопасности общества и государства.
Так, содержанием профессиональной деятельности следователей органов внутренних дел является производство предварительного следствия по уголовным делам, что включает в себя осуществление следственных и иных действий. Напомним, что под следственными действиями понимается “предусмотренная уголовно-процессуальным законом и обеспеченная мерами процессуального принуждения совокупность операций и приемов, осуществляемых при расследовании преступления в целях обнаружения, собирания, закрепления и проверки доказательств. Следственные действия делятся на следующие виды: осмотр места происшествия, местности, помещений, предметов, документов; допрос подозреваемого, обвиняемого, свидетеля, потерпевшего, эксперта; обыск в помещении, на местности; личный обыск; выемка предметов, документов, почтово-телеграфной корреспонденции; освидетельствование подозреваемого, обвиняемого, свидетеля, потерпевшего, эксперта; очная ставка между свидетелями, потерпевшими, подозреваемыми, обвиняемыми, между свидетелем и обвиняемым (подозреваемым), потерпевшим и обвиняемым (подозреваемым), свидетелем и потерпевшим; экспертиза; предъявление для опознания лиц, предметов, документов, трупов, строений, участков местности, фотоснимков (для опознания лиц); следственный эксперимент” (Москалькова Т.Н. Этика уголовно-процессуального доказывания. Стадия предварительного расследования. М., 1996. С. 8). К иным процессуальным действиям относятся: задержание подозреваемого в совершении преступления, истребование от учреждений, должностных лиц или граждан документов и предметов, которые имеют значение для дела, получение доказательств, которые по своей инициативе предоставили участники процесса, граждане, учреждения или организации. Все перечисленные операции являются начальным звеном в восстановлении юридической справедливости, о которой Глеб Жеглов – герой знаменитого телесериала “Место встречи изменить нельзя”, снятого по роману братьев Вайнеров, – сказал: “Вор должен сидеть в тюрьме”.
Нравственно-правовые нормы регулируют процесс общения участников уголовного процесса, которое часто бывает конфликтным. Нравственно-правовые дозволения, ограничения и запреты направлены на соблюдение прав всех участников уголовного процесса, они определяют круг их обязанностей, а также ограждают честь и достоинство потерпевшего, подозреваемого, свидетеля.
Такие нравственно-правовые нормы, во-первых, являются институциональными, они закреплены в соответствующих ст. УПК РСФСР. Последние конкретизируют конституционные нормы о правах человека. Например, в ст. 170 УПК РСФСР “Порядок производства выемки и обысков” дозволяется производить выемку и обыск только после предъявления постановления об этом, запрещается производство выемки и обыска в ночное время (кроме случаев, не терпящих отлагательства), следователю предписывается “принимать меры к тому, чтобы не были оглашены выявленные при обыске и выемке обстоятельства интимной жизни лица, занимающего данное помещение и других лиц” (УПК РСФСР. М., 1999. С. 75). Эти дозволения, ограничения и предписания являются конкретизацией ст. 23 Конституции Российской Федерации о праве каждого гражданина на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайны, а также ст. 25 о неприкосновенности жилища.