Очевидно, что во всех этих областях знания «число» – это знак разно значимых систем.
«Семиотика», например, определяя язык как одну из знаковых систем, показывает, в чем он сходен и в чем различен с другими средствами передачи информации в природе и обществе. Это сравнение хорошо раскрывает самые существенные, т.е. «родовые» и главные черты в содержании и строении естественного языка, его достоинства и границы его возможностей. Сравнение языка с другими семиотиками позволяет увидеть, чем хороши языки животных, в чем преимущества искусственных знаковых систем и коммуникативная сила ритуалов и искусств.
Успех коммуникации во многом зависит от ее семиотического обеспечения – от того, в какой мере удалось выразить нужную информацию в концентрированном знаковом виде – в ритуале, символе, формуле, в географической карте, терминологии, лозунге или афоризме, в поэме или кинофильме. Сравнивая возможности знаковых систем, приникая в сознание, семиотика помогает находить не только действенные каналы и средства коммуникации, но и методы информационной защиты от нежелательных воздействий.
Интерес к данной науке огромен, но в литературе очень много проблемного, спорного – и не столько из-за недостатка исследований, сколько из-за разнообразия семиотических идей.
Семиотика (от греч. «semion» - «знак», «признак») изучает знаки и знаковые системы как средства хранения, передачи и переработки информации в человеческом обществе, в природе и в самом человеке. Термин семиотика помимо вышеуказанного значения науки, метомимически употребляются также в значении «знаковая система» (например «биологические семиотики», «семиотика бессознательного», «ритуальная семиотика»). Все процессы, связанные с передачей, хранением и переработкой информации в природе и обществе, протекают с использованием знаковых систем или внесистемных (изолированных) знаков, т.е. являются семиотическими.
По стилю мышления и по семиотическому объекту №1 – естественному языку – семиотика ближе всего лингвистике. В антологиях и обзорах современной семиотики к ее классикам относят философов, логиков, математиков (Чарльз Моррис; Умберто Эко), психологов (Жан Пиате; Л.С. Выготский), литературоведов (М.М. Бахтин; Ролан Барт), лингвистов (Фердинанд де Соссюр; Роман Якобсон), а также режиссеров (Владислав Мейерхольд; Пьер Паоло Пазолини; Эйзенштейн), романистов и эссеистов (Хорхе Луис Борхес; Умберто Эко (философ, искусствовед) и т.д.
Тесная связь семиотики и лингвистики связана с особым статусом языка среди других знаковых систем: по Соссюру, язык – «наивысшая из этих систем». Семиотика не конкурирует с другими лингвистическими методологиями и концепциями, а мирно сосуществует с ними.
С точки зрения логики представления знания, семиотический подход к конкретной знаковой системе соответствует этапу логического опреления объекта, который в классическом случае (definitiopargenusproximumetdifferentionspecificam), т.е. «определение через ближайший род и видовое отличие»; предполагает отыскание ближайшего рода для определяемого объекта и отличительных признаков, имеющихся только у него.
«Знак» со времен стоиков (III– IIв.в. до н.э.) все его определение указывает на его двусторонний (материально-идеальный) характер. «Знак» (от лат. «signum») – это материальный, чувственно - воспринимаемый предмет (явление, признак), выступающий в качестве представителя (заместителя)другого предмета, свойства или отношения, и используемый для получения, хранения и переработки и передачи информации. Каждый знак имеет, во-первых, материальную сторону – это его означающее (лат. «signans»), или план выражения, и во-вторых идеальную сторону – значение знака, или содержание, в терминах семантики – означаемое (лат. «signadum»), или план содержания.
В какой-то степени эти термины могут показаться перифразой древнейшей философской оппозиции (форма и содержание).
Язык человека оказался тем центром и вместе с тем основным водоразделом, который объединяет и разделяет мир природных и культурных семиотик. В самом же языке – культурное начало преобладает и имеет тенденцию возрастать.
Р.О. Якобсон говорил о том, что, по отношению ко всем культурным семиотикам, язык – это «орудие», модель и метаязык.
Одним из ключевых понятий и семиотики, прежде всего, но и лингвистики (или более конкретно, семантики) является «символ».
«Символ» - это особый вид знаков. В настоящее время этот термин используется в двух принципиально различных смыслах: во-первых, в семиотике – как он задан Ч. Пирсом, и, во-вторых, в религиозно-мистической традиции [].
Хорошо известно, что основоположник семиотики Ч. Пирс выделил три основных типа знаков: индексы (Index), иконические знаки (Ikon), символы (Symbol).
Index– это знак, связанный с обозначаемым предметом причинно-следственной связью, и именно потому что Indexявляется следствием по отношению к некоторой причине, он может выступать в роли, так называемого «естественного» знака этой причины: (дым – знак огня).
Icon– это знаки, обладающие неким сходством с обозначаемым, и именно в силу этого сходства они и могут использоваться как его «заместители», т.е. знаки обозначаемого: (фотография, чертеж).
Symbol– чисто условные знаки (по Ч. Пирсу). (В религиозных и мистических учениях термин «символ»используется в совершенно ином смысле).
Слово «символ» происходит от греческого слова «симболон», что значит в буквальном переводе «смешанное в кучу». «Симболонами» другие греки называли осколки разбитой плитки, сложив их вместе, люди могли опознать друг друга как участников сделки, договора, сообщества. Таким образом, «символ» - есть тайный знак, понятный только посвященным и связывающий их в единое множество; во-вторых, символ есть условный знак, о значении которого специально договорились.
В истории культуры за термином «символ» закрепилось иное его значение; «символ» - это нечто тайное, скрытое, часто сверхъестественное, божественное.
Многие ученые считают, что истоки символической мысли находятся еще в первобытной культуре; они прослеживаются, во всяком случае, нижнего палеолита, когда на смену «первобытному реализму» приходит «символизм» изображений. Причем появление символизма является важным показателем развития абстрактного мышления.
Знак может приобрести характер символа благодаря очень сложным историко-культурным ассоциациям.
Таким образом, рассматривая понимание символов в историко-культурном смысле, их, по классификации Ч. Пирса нельзя отнести к чисто условным знакам.
Подводя итог сказанному, можно отметить, что:
во-первых, некоторые символы близки к иконическим знакам, т.к. обладают неким подобием с обозначаемым объектом (явлением);
во-вторых, некоторые символы близки к индексам, т.к. могут рассматриваться или считаться проявлением, порождением обозначаемого;
в-третьих, некоторые символы становятся таковыми в силу, «соприкосновения» - присутствия в ситуации, где имел место обозначаемый предмет или явление (крест в христианстве);
в-четвертых, некоторые символы становятся таковыми в силу того, что имеют общую природу с обозначаемым (капля может выступать в качестве символа Воды, или божества Воды); особый случай, когда элемент множества становится символом всего множества или других его элементов (примеры из китайской нумерологии), в этом смысле интересно существование в языке так называемых «общих имен» (дерево, человек, наука); когда они взяты вне контекста, нельзя понять означают ли они множество или его определенный объект.
Данная классификация, конечно, не является полной, но она дает некоторое представление о происхождении символов. Мы приводим ее в работе, так как «число» в языке, и особенно во фразеологии, является неким символом с положительной или отрицательной оценкой. Либо имеет иное этнокультурное символическое значение.
2.2 Число как символ в языковой картине мира
Числа проявляются в человеческой истории не случайно и хаотично, а в соответствии со строгим законом периодичности, что соответствует оккультной теории циклов. Наука начинает подтверждать древнюю доктрину Циклов, по которой развивается человечество и человек:
«Эти периоды, которые меняют направление повторяющихся событий, начинаются с бесконечно малых, например, десятигодовых чередований, и достигают циклов длительностью 250, 500, 700 и 1000 лет, - они совершают круговращение в самих себе и друг в друге».
Блаватская указывает, что Засс, представляющий периоды войны и периоды мира в виде малых и больших волн, пробегающих по пространству древнего мира, не открыл ничего нового – подобные образы с иллюстрациями широко применялись ещё древними и средневековыми мистиками, например, Генрихом Кунтаром. Так Засс говорит о 250-летнем циклtили «исторической волне» и рассматривает их влияние на мировые события. Можно выделить несколько исторических волн, в основе которых лежит «мистическое число» - 250.