Сделав глубокий вдох, я поворачиваюсь к ней лицом, н мы уходим, вновь вместе, Дух Женщины и я, рука об руку.
«Не оглядывайся», — говорит она, и эти слова откликаются во мне панической дрожью. Я дергаюсь и начинаю оборачиваться, но ее рука крепко сжимает мою, повторяя: «Не оглядывайся». И мы продолжаем идти, а мое сердце колотится. Я смотрю на нее твердо. Я говорю ей глазами: «Только последний...» Ее глаза обрывают меня, молчаливо предупреждая: «Не оглядывайся». Она подгоняет меня своим сердцем, с любовью повторяя послание.
Но я не могу остановиться. Меня тянет назад. Я быстро оборачиваюсь, надеясь, что одно последнее нечто вернет меня назад, сказав: «Останься. Здесь твой дом».
Но там меня ждет лишь тьма и пустое молчание.
Я смотрю на нее, желая услышать ответ и надеясь понять. Но ее глаза, ее сердце, ее прикосновение, ее молчаливые слова говорят: «Я пыталась тебя остановить». Ее рука, обнимающая меня, сжимается, но нежно, и вновь подталкивает меня вперед. Я не понимаю, но мягкая волна умиротворения проходит сквозь меня.
И вместе мы идем дальше. Впереди ничего. Позади ничего. Меня переполняет ощущение присутствия, здесь и сейчас, ощущение упадка. Не знаю, почему я так долго избегала этого.
Время теряет свою силу здесь и сейчас.
Сколько мы шли: минуты или часы, дни или века — я не знаю. Мы не останавливались. И в тишине и спокойствии ходьбы за один шаг могли пролететь дни или жизни. И я узнала нечто такое, что дарит мне ощущение Силы, Веры, Терпения, Доверия. Они так реальны: вездесущи, естественны, словно дыхание, ветер в моих волосах, холодные брызги в лицо.
Мы обе идем, молча, почтительно, вперед: живое «Намасте» всему, что было, всему, что есть, всему, что будет, и друг другу.
И с каждым шагом моя ноша смысла, которым я нагрузила всё и вся в своем прошлом, облегчается. Крупица за крупицей она растворяется, как Солнце в вечернем небе. Пока наконец не остается лишь Сияющая Пустота, ждущая меня, и я, ждущая в Сияющей Пустоте.
«Время пришло».
Ее слова звучат по-новому, но я их не пойму. Сияющая Пустота во мне и вокруг становится больше, и она сжимает мне руку, и отпускает ее, и этот жест вторит ее словам. Глаза мои ищут ответ. Но ее глаза вдруг делаются ярче, а затем угасают. Ее образ исчезает в Сияющей пустоте.
Я задыхаюсь и стараюсь вернуть ее, но не могу. Последняя любящая улыбка и мягкий кивок — и она исчезает.
Звуки тишины грохочут забытыми воспоминаниями. Ветра времени дуют сквозь мою сущность. Я осталась одна на пути из ниоткуда в никуда — так внезапно, словно падающая звезда, плывущая по темному небу неизвестно куда. Позади темнота. Впереди легкая дымка. Л здесь и сейчас — Сияющая Пустота.
Что-то внутри меня успокаивается. Волна умиротворения и принятия распространяется вокруг меня, хотя я не знаю почему. Я иду вперед. Впереди ничего. Позади ничего. Лишь ощущение присутствия — моего собственного, святого присутствия моей сущности, присутствия здесь и сейчас, упадка. Не знаю, почему я гак долго избегала этого.
Иду одна; минуты, дни, часы — не знаю. Но я не останавливалась. И вновь в тишине и спокойствии своей ходьбы с каждым шагом я обретала нечто. Становилась чем-то большим.
А Сила, и Вера, и Терпение, и Доверие углублялись: вездесущие, реальные и естественные, как существование.
Идя в тишине и почтении, я одно живое «Намасте» всему, что было, всему, что есть, всему, что будет, и себе.
И с каждым шагом ноша смыслов, которыми я нагрузила ее, нас, всё, — исчезает, растворяясь легко и нежно, словно вздох.
Пока, наконец, не осталась лишь Сияющая Пустота, ждущая меня, и я, ждущая в Сияющей Пустоте. И лишь тогда из глубины я услышала далекий и знакомый голос.
«Время пришло», — услышала я. Сопротивление ушло, и с внутренним блеском я тихо отвечаю: «Да!»
Закрыв глаза, слышу голос ее: «Еще шажок, и там, впереди, увидишь мост, арочный мост. Ты не увидишь, что на той стороне, пока не взойдешь на арку моста, в самый центр. Ступай медленно, и на арке увидишь свет вдалеке. Иди за ним, и он тебя приведет домой».
В тишине отвечаю: «Да!»
Глубоко внутри своей Сущности ощущаю ветерок: мягкий, ласковый, наполняющий меня всей любовью, что знала я, в краткий миг меж временами.
Открыв глаза, чтоб сделать шаг, я вижу бесконечные горизонты с бесконечными мостами, один за одним. И с тихим светом и волевым сердцем я делаю шаг к первому мосту, зная, что пройду их все без сомнений. Не знаю, почему так долго избегала этого.
Вставив в конце этой главы поэму-антиклимакс и нажав на компьютере кнопку «Сохранить», я почувствовала, что на меня кто-то смотрит, и с удивлением подняла голову. Почти касаясь носом окна прямо передо мной, там стоял Эрнест, мой друг-олень. Попросив его немного подождать, я пошла к холодильнику и достала из него большой желтый помидор. Я разрезала его на части и вышла на улицу. Эрнест не стал принимать угощение, пока я не села на землю, туда, куда он указал кивком. Как только я села, он с удовольствием стал есть помидор, уронив на землю три кусочка.
Когда Эрнест съел все кусочки из моих рук, он понюхал те, что лежали на земле, и фыркнул. Сочные кусочки плода были покрыты частицами земли и грязи. Посылая ему образы того, что я собиралась сделать, я спросила его, стоит ли мне очистить для него эти куски помидора. Я почувствовала его молчаливое согласие, когда он слегка отодвинул голову, позволяя поднять угощение. Я брала по одному кусочку и протирала их пальцами, а он терпеливо ждал, а затем съедал их, когда они были очищены от мусора. Когда я потянулась за последним кусочком, он опустил голову, и моя рука задела его бархатистые рога. Он вздрогнул и глубоко заглянул мне в глаза. Все еще держа в руке последний кусочек помидора, а почувствовала, что олень открыт. В ответ я подняла руку и провела ею по его подбородку, шее и груди. Затем он съел последний кусочек, а затем медленно, но тщательно слизал каждую капельку с моих рук и даже между пальцами. По моим щекам бежали слезы, когда я чувствовала, как углубляются наши доверие и дружба
Затем он слегка отступил и встал, глядя на меня. Я ждала, когда он уйдет, глядя ему в глаза еще около минуты. Наконец я получила его послание: «Он хочет, чтобы на этот раз ты ушла, а он смотрел». В ответ н медленно встала, а Эрнест держался рядом. Я стояла, а он смотрел на меня, и я ощущала волну любви и доверия, исходящую от него и проникающую в мое сердце и душу. Мы еще немного помолчали вместе, а затем я повернулась и пошла. Дойдя до двери, я оглянулась, а он все еще смотрел. Я зашла в дом и выглянула из окна. Он развернулся и ушел.
С того самого особенного вечера, когда Эрнест посетил меня дважды, я никогда больше не видела его. Но исцеление и связь между нами существуют даже в его отсутствие.
Эта последняя встреча с моим другом-оленем стала для меня еще одним подтверждением важности послания об исцелении доверия между людьми, между людьми и животными, а также по отношению к Световым Существам из высших измерений. Иными словами, единство в многообразии является сутью будущего.
Часть IV
Ченнелинг Ра
К моменту, когда коконы прибыли в земные океаны, на Земле уже находилось 25 ООО человек. Эти люди были на Земле около 21 ООО лет. Ранее ледниковый период превратил Землю в бесплодную пустыню. Новые земные существа принадлежали к типу, претерпевавшему переход из одно- и двухмерного состояния в существ, обладавших душой и обитавших в человеческом теле. Они были на таком этапе своей эволюции, которую вам описывали как «пещерные люди», и поначалу они жили исключительно на основе инстинктов. На пути к человеческой форме их сознание прошло через несколько состояний, свойственных различным видам животных. Данная стадия чем-то напоминает пребывание в теле леопарда, оленя или орла и восприятие жизни с точки зрения животного. Эта фаза занимает относительно короткий промежуток времени — вероятно, максимум несколько часов или дней, — а затем дух, которому вскоре предстоит стать человеческим, может пройти через состояния сознания других животных или птиц перед подготовкой к рождению в качестве человека. В этот период душа получает опыт инстинктивной природы, узконаправленного внимания и тех особых черт, которыми обладают данные животные. В результате эти молодые души оказываются лучше подготовленными к выживанию в физическом мире. Тех животных, которые на короткое время предоставляли свой опыт развивающемуся человеческому духу, обычно называют тотемами или союзниками.
Эволюционировав в людей, эти молодые одушевленные существа в течение многих столетий были неспособны к рациональному мышлению и созданию языка. Они рычали и визжали, как животные, и были заняты лишь выживанием и размножением. Однако как любые существа, способные к перемещению, эти новые души обладали способностью учиться на основании получаемого опыта. Например, несколько раз коснувшись острого шипа и испытав при этом боль, они начинали ассоциировать боль с этим шипом и избегали прикосновений к нему. Хоть все это может показаться совершенно незначительным, данный этап эволюции ценится гак же, как и любой другой.
К моменту появления существ в коконах и фрагментированных душ с Малдека 25 ООО обитателей планеты были распределены по множеству колоний по всему миру. (См. Приложение Б со списком фактических областей расселения.) Они создали очень примитивные языки из комбинации жестов и отдельных слогов. Каждая группа придумала примитивные приспособления для измельчения, скобления, резания и пробивания отверстий. Они все еще питались в основном сырой пищей, хотя и научились делать очаги и готовить мясо, рыбу и некоторые коренья.
Изначально население колоний составляло от 25 до 2500 человек, а находились они на трех континентах: в Азии, Африке и Северной Америке. Североамериканские поселения были расположены в местах, называемых сейчас Мексикой, Техасом и Центральной Америкой, но тянулись дальше на север. Большая часть остальной территории нынешних Соединенных Штатов была покрыта водой, а участки Канады и Аляски были на разных континентах. Несколько групп мигрировало также в Южную Америку и Восточную Европу. Эти континенты, впрочем, не имели своей современной формы. (См. карту мира того времени на с. 334-335.) Были распространены территориальные владения и феодальные войны, а кроме того, даже встречался каннибализм, но по отношению к вражескому племени, а не внутри отдельных групп. Динозавры все еще ходили по Земле, но быстро исчезали. Большинство видов животных, свойственных сейчас планете, существовали и тогда, хотя за прошедшее время они стали разнообразнее в целях адаптации к планетарным и климатическим изменениям.