Существует мнение, что анализ уголовно-процессуальной литературы позволяет утверждать, что в ней косвенно используется классификация свидетельского иммунитета по предмету показаний. Предмет показаний определяется по тем фактам, о которых свидетель дает показания. На основании этого критерия выделяются такие виды иммунитета, как право не давать показания против себя, своих близких, охраняемой законом тайны и др.[47]
Частично с этим мнением можно согласиться и в настоящее время следует выделить две группы обстоятельств, образующих самостоятельный предмет показаний, которые в свою очередь порождают два вида свидетельского иммунитета:
1. Привилегия от самоизобличения - право лица не давать показания против себя самого.
2. Право допрашиваемых лиц не свидетельствовать против
родственников и близких лиц, круг которых определен действующим
законодательством.
Данная классификация имеет для нас приоритетное значения, позволяя в дальнейшем наиболее точно раскрыть содержание свидетельского иммунитета. Эту классификацию мы возьмем за основу.
Поскольку свидетельский иммунитет разнообразен по своему содержанию, постольку его необходимо раскрывать по видам иммунитета. Опираясь на элементы последней предложенной классификации свидетельского иммунитета, попытаемся сначала определить структуру данного правового института. Затем по этой структуре рассмотрим характеристику каждой разновидности исследуемого понятия.
Как уже упоминалось выше, институт свидетельского иммунитета принято разделять на две группы норм: 1) уголовно-процессуальные нормы, предоставляющие лицу право отказаться от дачи показаний против себя и 2) уголовно-процессуальные нормы, предоставляющие лицу право отказаться от дачи показаний против своего супруга, близких родственников и близких лиц. Это деление основано, прежде всего, на структуре ст. 51 Конституции РФ.
Анализ законодательного определения свидетельского иммунитета (п. 40 ст. 5 УПК) позволяет выделить три элемента в его структуре:
- право не давать показания против себя;
- против супруга, супруги и своих близких родственников;
- в иных случаях, предусмотренных УПК.
Так как ранее мы уже выяснили, что УПК в настоящее время не содержит указания на предоставление свидетельского иммунитета в «иных случаях», то в структуре свидетельского иммунитета остается всего два элемента, содержание которых будет уточнено во второй главе дипломной работы.
ГЛАВА 2. СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ СВИДЕТЕЛЬСКОГО ИММУНИТЕТА В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ РОССИИ
§ 1. Содержание отдельных видов свидетельского иммунитета
Одним из видов свидетельского иммунитета является привилегия от самоизобличения.
Привилегия от самоизобличения тесно связана с презумпцией невиновности и основанным на ее положениях распределением обязанности доказывания. Нормативное закрепление привилегии от самоизобличения способно кардинальным образом решить проблемы незаконного привлечения к уголовной ответственности, проведения различных следственных действий с участием и в отношении так называемых заподозренных лиц, позволит расширить состязательные начала в уголовном производстве, в том числе в его досудебных стадиях[48]. Законодательное закрепление права не свидетельствовать против себя является новеллой уголовно-процессуального законодательства. Следовательно, как и любое новшество, нормы о привилегии от самоизобличения имеют ряд существенных недостатков.
Следует согласится с мнением некоторых авторов[49], что в общем виде сущность свидетельского иммунитета от самообвинения заключается в том, что допрашиваемому лицу пожелавшему воспользоваться свидетельским иммунитетом не могут при производстве следственных действий задаваться вопросы, уличающие его в совершении преступления, а свидетель, соответственно, вправе воздержаться от ответов на подобные вопросы, если таковые будут ему заданы. Также лица и органы, ведущие уголовный процесс, обязаны перед началом допроса разъяснить допрашиваемому лицу его право отказаться давать показания об обстоятельствах, уличающих его в совершении преступления[50].
По смыслу УПК, лицо не обязано свидетельствовать в тех случаях, когда это может изобличить его лично, супруга или близких родственников, а подозреваемый, обвиняемый могут отказаться от дачи показаний вообще (ч. 4 ст. 46 и ч. 4 ст. 47 УПК). В других ситуациях освобождения от обязанности свидетельствовать не происходит. Таким образом, чтобы не нарушать права допрашиваемого надлежит учитывать предмет его показаний и его процессуальный статус.
Рассмотрим подробнее круг субъектов, пользующихся привилегией против самообвинения. Основные проблемы, возникающие здесь, связаны с возможностью и порядком использования права не свидетельствовать против себя следующим субъектам:
— лицом, фактически подозреваемым (заподозренным);
— подозреваемым и обвиняемым.
Недопустимо допрашивать свидетеля, заподозренного в совершении преступления, только с позиции угрозы уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Считаем, что выходом из сложившейся ситуации является грамотное и всестороннее разъяснение тех прав и обязанностей, которые обуславливают процессуальный статус свидетеля. Здесь мы имеем в виду и необходимость давать показания в силу уголовного запрета отказа от дачи таковых, и право воспользоваться свидетельским иммунитетом, и, что самое главное, иметь возможность пригласить адвоката (кстати, это ни в коем случае не противоречит действующему УПК). Разъяснение последнего права особенно актуально в том случае, если вероятность причастности этого свидетеля к совершенному деянию достаточно велико. Примечательно то, что право иметь адвоката абсолютно любому участнику уголовного процесса было предоставлено еще до вступления в силу УПК.
В 2000 г. Конституционный Суд РФ отметил: «признать не соответствующими Конституции, ее статьям 17 (ч. 1), 21 (ч. ), 22 (ч.1), 48 и 55 (ч. 3), положения ч 1 ст. 47 УПК, которые по их буквальному смыслу предоставляют лицу, подозреваемому в совершении преступления, право пользоваться помощью защитника лишь с момента предъявления обвинения, а в случае задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, или применении к нему меры пресечения в виде заключения под стражу до предъявления обвинения с момента объявления ему протокола задержания или постановления о применении этой меры пресечения, и, следовательно, ограничивают право каждого на досудебных стадиях уголовного судопроизводства пользоваться помощью адвоката (защитника) во всех случаях, когда его права и свободы существенно затрагиваются или могут быть существенно затронуты действиями и мерами, связанными с уголовным преследованием»[51].
Широкое понимание понятия подозреваемого дает лицу право немедленно воспользоваться соответствующими правами, в том числе и иммунитетом от дачи показаний, не дожидаясь формального признания за ним этого статуса какими-либо актами органов предварительного расследования.
Полагаем, что право на отказ от дачи показаний вообще у заподозренного возникает в то время, когда Конституционный суд устанавливает момент возникновения права на защиту в вышеуказанном примере.
Появление у следователя предположения о совершении лицом преступления не должно обернуться презумпцией виновности заподозренного и служить основанием для переложения на него бремени доказывания его невиновности. В частности, принципу презумпции невиновности противоречит следующее суждение: поскольку факт совершения деяния установлен, то наличие преступного умысла достигает такой степени вероятности, что он считается существующим, и тогда на долю заподозренного должна переходить обязанность доказать его отсутствие. Привилегия от самообвинения не должна быть ничем не подкрепленной декларацией, формальностью. Она служит гарантией обеспечения прав личности и объективным условием достижения целей уголовного судопроизводства.
Остановимся на особенностях свидетельского иммунитета подозреваемого и обвиняемого.
Особого внимания процессуалистов во все времена заслуживали показания, данные против самого себя. Отношение уголовного процесса к признаниям подозреваемого, обвиняемого определяется в первую очередь назначением и задачами, которые стоят перед процессом[52].
Отношение к показаниям подозреваемого, обвиняемого в советском уголовном процессе было обусловлено наличием такой цели, как установление объективной истины по делу[53]. Из положения о возможности достижения абсолютной истины в уголовном судопроизводстве вытекали и соответствующие обязанности и полномочия субъектов уголовного процесса, а также методы расследования[54].
В российском с 1993 года закреплено право не свидетельствовать против самого себя (ст. 51 Конституции). Это означает, кроме того, что показания подозреваемого, обвиняемого должны обязательно подтверждаться совокупностью иных доказательств (ч. 2 ст. 77 УПК), и то, что эти показания должны быть даны добровольно и только после разъяснения права отказаться от дачи показаний. Последнего требования в УПК РСФСР не содержалось вовсе, а показания обвиняемого считались «царицей» доказательств и дополнительной поверки не требовали. Здесь мы имели в виду то, что формально доказательства были все равны, но «признательным показаниям» у советской власти отдавалось особое предпочтение[55].
В публикациях, комментирующих Конституцию, утверждалось, что в разъяснении ст. 51 Конституции обвиняемому и подозреваемому нет необходимости, так как у них нет обязанности давать показания. Поэтому данное в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г, разъяснение о том, что ст. 51 должна разъясняться также подсудимому, обвиняемому и подозреваемому, было воспринято как расширительное, в некоторой степени неожиданное, даже как некий юридический «изыск»[56]. Тем не менее, на сегодняшний день с учетом обязательности постановлений Пленума Верховного Суда РФ и требований ст. 476 УПК не подлежит сомнению, что следователь обязан разъяснять ст. 51 Конституции и подозреваемому (обвиняемому).