Таким образом, представляется, что указанные вещи с момента их обнаружения и до момента их передачи лицам, указанным в законе, являются бесхозяйными. Мы приходим к выводу, что российским законодателем избран «нейтральный» вариант разрешения данного вопроса: у обнаруженных вещей нет собственника до тех пор, пока в соответствии со ст. 233 ГК РФ не будет решена их судьба.
Тем не менее, решить судьбу обнаруженных вещей весьма непросто: особенно неудачно законодателем урегулирован механизм приобретения права собственности на объекты культурного наследия, обнаруживаемые в составе кладов.
Во-первых, как отмечалось ранее, лицо, обнаружившее клад, не может само определить, относятся ли найденные им вещи к объектам культурного наследия. Отсюда следует вывод, что любые обнаруживаемые в составе клада вещи необходимо предъявлять компетентным государственным органам для решения вопроса о том, являются ли указанные предметы объектами культурного наследия или нет. Однако обязанность предъявлять обнаруженные вещи соответствующим органам законом в настоящее время не установлена, следовательно, шансов, что обнаруженные в составе клада особо ценные вещи попадут в государственную собственность, практически нет.
Подобные шансы тем более невелики, если принять во внимание установленный законом размер вознаграждения, полагающегося лицу, обнаружившему объект культурного наследия. Нельзя не согласиться с Д.В. Мазеиным в том, что право на вознаграждение в размере лишь половины стоимости найденных культурных ценностей не стимулирует лиц, открывших клад, заявлять о его обнаружении и передавать ценности государству. Напротив, у лица, обнаружившего клад, может возникнуть вполне объяснимое желание сбыть ценности на черном рынке и получить за них полную стоимость, но уже в обход нормы ГК РФ[114]. В законодательстве многих зарубежных стран вопрос о размере вознаграждения, выплачиваемого за обнаружение ценных предметов, решается иначе. Так, в Турции, лицо, обнаружившее клад имеет право на получение до 80% от рыночной стоимости найденного[115]. Нормы законодательства Великобритании устанавливают, что между лицом, обнаружившим клад, и собственником земли, на которой клад был обнаружен, делится полная рыночная стоимость найденных предметов[116]. В качестве примера более справедливого решения данного вопроса следует привести и норму российского дореволюционного гражданского законодательства. Так, в соответствии со ст. 539 Свода законов гражданских (ч.1 т.Х Свода законов Российской империи), «лица, представившие подлежащему начальству найденные старые монеты или другие древности» получали «всю настоящую цену золота, серебра или иного вещества, из которого они сделаны»[117]. Суммируя сказанное, следует согласиться с весьма точным высказыванием по данному поводу известного американского исследователя Джозефа Сакса: «Знаменитый скандал вокруг так называемых «Свитков Мертвого моря» и здравый смысл подсказывают, что люди, обнаруживающие столь ценные предметы, обычно нуждаются в весьма щедром вознаграждении. В противном случае вне зависимости от строгих норм закона у широкой общественности практически нет шансов ознакомиться с находкой»[118].
Важнейшим недостатком механизма приобретения права собственности на обнаруженные в составе кладов объекты культурного наследия является и то, что, как ни странно, государство, далеко не всегда заинтересовано в приобретении права собственности на некоторые из указанных объектов (например, объекты, аналогичные найденному, уже представлены в собраниях государственных музеев). Пункт 1 ст.48 Закона об ОКН устанавливает, что объекты культурного наследия независимо от категории их историко-культурного значения могут находиться в федеральной собственности, собственности субъектов РФ, муниципальной собственности, частной собственности, а также в иных формах собственности, если иной порядок не установлен федеральным законом. Исследуемая норма ГК РФ как раз и устанавливает иной порядок: обнаруживаемые в составе кладов вещи, относящиеся к объектам культурного наследия, всегда должны передаваться в государственную собственность. Полагаем, что данный механизм нуждается в совершенствовании. В самом общем виде предлагаемая схема выглядит следующим образом. Государство ставится в известность о факте обнаружения клада, содержащего культурные ценности. Компетентные государственные органы в установленном законом порядке проводят экспертизу обнаруженных вещей и делают один из следующих выводов. Если обнаруженные вещи по заключению государственной экспертизы не относятся к объектам культурного наследия, они поступают в собственность обнаружившего их лица и собственника имущества, в котором клад был сокрыт, в равных долях, если иное не установлено соглашением между ними, с выдачей указанным лицам документа, подтверждающего законность приобретения права собственности на указанные предметы. Если обнаруженные вещи по заключению государственной экспертизы относятся к объектам культурного наследия, осуществляется их постановка на государственный учет в установленном законом порядке. В течение четко определенного срока компетентным государственным органом должно быть принято решение, определяющее судьбу данных вещей. В том случае, если государство не заинтересовано в поступлении указанных вещей в государственную собственность, ценности поступают в собственность лица, их обнаружившего и собственника соответствующего имущества с выдачей документа, подтверждающего законность приобретения права собственности на указанные предметы. Если государство обращает указанные вещи в государственную собственность, обнаружившему клад лицу и собственнику имущества выплачивается вознаграждение в размере рыночной стоимости данных вещей. В случае возникновения спора по вопросу определения стоимости вещей, спор передается на рассмотрение суда.
В предлагаемом варианте государство, не заинтересованное в приобретении конкретной обнаруженной вещи, признав ее объектом культурного наследия, возьмет его под охрану, но будет избавлено от несения бремени по содержанию данного объекта за счет государственных средств и от выплаты вознаграждения нашедшему. В свою очередь лицо, обнаружившее клад, и / или лицо, в имуществе которого клад был найден, при отказе государства от приобретения права собственности на него путем предъявления указанного объекта компетентным государственным органам, легитимирует свое приобретение, становится законным собственником обнаруженного объекта культурного наследия и может распорядиться им по своему усмотрению, в частности, продать по рыночной цене. Таким образом, подобные правила позволят государству получать информацию о большинстве вновь обнаруживаемых на его территории движимых объектах культурного наследия, а также приобретать в собственность только те объекты, в которых имеется действительная необходимость. В то же время у лиц, обнаруживших ценные предметы, появится стимул довести информацию об их обнаружении до государственных органов, так как подобные действия позволят указанным лицам легитимировать свое приобретение.
Суммируя сказанное, считаем необходимым изменить п.п. 1,2 ст. 233 ГК РФ изложив их в следующей редакции:
Статья 223. Клад
«1. Кладом являются зарытые в земле или сокрытые иным способом деньги или ценные вещи, собственник которых не может быть установлен либо в силу закона утратил на них право. Лица, обнаружившие клад, обязаны уведомить компетентные государственные органы об обнаружении указанных вещей для решения вопроса об их постановке на государственный учет в качестве объектов культурного наследия в установленном законом порядке.
2. В случае если компетентным государственным органом в установленном законом порядке принято решение об отказе в постановке обнаруженных вещей на государственный учет в качестве объектов культурного наследия, указанные вещи поступают в собственность лица, которому принадлежит имущество (земельный участок, строение и т.п.), где клад был сокрыт, и лица, обнаружившего клад, в равных долях, если соглашением между ними не установлено иное.
В случае если компетентным государственным органом в установленном законом порядке принято решение о постановке обнаруженных вещей на государственный учет в качестве объектов культурного наследия, компетентный государственный орган должен в течение одного месяца с момента принятия соответствующего решения принять решение об обращении указанных вещей в государственную собственность или о передаче данных вещей в собственность лица, которому принадлежит имущество, где клад был сокрыт, и лица, обнаружившего клад, в равных долях, если соглашением между ними не установлено иное.
В случае обращения указанных вещей в государственную собственность лицу, которому принадлежит имущество, где клад был сокрыт, и лицу, обнаружившему клад, в равных долях, если иное не предусмотрено соглашением между ними, выплачивается вознаграждение в размере рыночной стоимости обнаруженных вещей. При возникновении между сторонами разногласий в отношении стоимости указанных вещей данный спор передается на рассмотрение суда.
Если указанные вещи были обнаружены лицом, производившим раскопки или поиск клада, без согласия собственника земельного участка или иного имущества, где клад был сокрыт, данные вещи или причитающееся за их обнаружение вознаграждение подлежат передаче в собственность лицу, которому принадлежит имущество, в котором был обнаружен клад.»
В контексте настоящей работы нельзя не затронуть и вопрос о приобретении права собственности на археологические находки. Столь пристальный интерес к проблемам археологической проблематики именно сегодня представляется вполне закономерным. Не секрет, что в последние годы страну захлестнула волна грабительских раскопок, ставящих под угрозу само существование национального археологического наследия[119]. В то же время, несмотря на все возрастающую актуальность указанных проблем, нормы законодательства в исследуемой сфере сформулированы весьма скупо, не получила данная тематика развернутого освещения и в юридической литературе.