В-третьих, в рассматриваемом определении отсутствует указание на тот особый правовой режим, который устанавливается в отношении исследуемых объектов. В то же время, как следует из самого содержания Закона об ОКН, наиболее важной особенностью правового режима объектов культурного наследия является то, что указанные объекты подлежат принятию на специальный государственный учет. В соответствии с Законом в нашей стране должен вестись единый государственный реестр объектов культурного наследия народов РФ (далее – Реестр). Реестр будет представлять собой государственную информационную систему, включающую в себя банк данных об имеющихся в стране объектах культурного наследия[71]. Законом предусмотрено также проведение государственной историко-культурной экспертизы (далее – ГИКЭ). Все значимые решения, принимаемые в отношении правового режима объектов культурного наследия, производятся на основании заключения ГИКЭ[72]. Объекты, которые представляют собой историко-культурную ценность и в отношении которых вынесено заключение ГИКЭ о включении их в Реестр, относятся к выявленным объектам культурного наследия[73]. Следует подчеркнуть, что в Реестр могут быть включены вновь выявленные объекты, с момента создания которых или с момента исторических событий, связанных с которыми, прошло не менее сорока лет. (Исключение составляют лишь мемориальные квартиры и дома)[74]. Как видим, содержание норм Закона об ОКН показывает, что законодатель вкладывает в исследуемое нами понятие особый смысл, к сожалению, не нашедший отражения в легальном определении. В соответствии с Законом объектами культурного наследия признаются не любые культурные ценности, а лишь те из них, которые признаны таковыми в установленном законом порядке.
В-четвертых, недочетом приведенного в Законе определения является неясная по смыслу формулировка о том, что рассматриваемые объекты возникли в результате «исторических событий». В связи с неопределенностью указанного термина возникает множество вопросов. Является ли жизнь, например, известного композитора историческим событием, и может ли быть отнесена по этому критерию к объектам культурного наследия его мемориальная квартира? Складывается парадоксальная ситуация. Если в период проживания в указанной квартире им были написаны прославившие его произведения, вероятно можно говорить о том, что создание данных произведений можно считать историческими событиями. Если же, например, в данной квартире известный композитор родился и жил в детстве, но не написал ни одного из прославивших его произведений, то вопрос об историческом событии вызывает затруднения. Представляется, что данный признак является факультативным и должен быть исключен из легального определения.
В-пятых, подробное перечисление в законе различных сфер человеческой культуры («объекты…, представляющие ценность с точки зрения истории, археологии, архитектуры, градостроительства, искусства, науки и техники, эстетики, этнологии или антропологии, социальной культуры…») также может, на наш взгляд, привести к усложнению восприятия данного определения. Непонятно, является ли приведенный перечень закрытым? Приведенные термины не определены в законе: что, с точки зрения законодателя, входит в понятия «искусство», «социальная культура» и др.?
В доктрине разрабатываются альтернативные варианты определения искомого понятия[75]. Например, А.М. Кулемзин определяет памятники истории и культуры как «объекты, возникшие в результате важных исторических событий или несущие на себе следы их воздействия, являющиеся источниками подлинных знаний, исторической и эстетической информации. Они служат целям развития науки, культуры, просвещения, формирования высокой духовности общества. Памятники истории и культуры являются достоянием народов России и составляют часть мирового культурного наследия»[76]. Данное определение, на наш взгляд, не может быть признано удачным, так как автор не упоминает об одном из основных, с нашей точки зрения, свойств указанных объектов – их вещественном характере. Кроме того, в приведенном определении, как и в легальном определении, отсутствует указание на тот особый правовой режим, который устанавливается в отношении рассматриваемых объектов.
Подведем итог сказанному: расплывчатость легального определения понятия «объект культурного наследия», по нашему мнению, затрудняет реализацию Закона. Подтверждением данного тезиса может служить тот факт, что приятие данного Закона не смогло кардинально улучшить регулирование правоотношений, складывающихся по поводу объектов культурного наследия[77]. Доктрина также пока не выработала адекватного современным реалиям определения.
Каким же должно быть искомое определение? Не случайно вопрос об определении понятия «объект культурного наследия» рассматривается нами в параграфе под названием «Виды культурных ценностей по законодательству России». Мы полностью разделяем неоднократно высказывавшееся в литературе суждение о том, что по большинству характеризующих их признаков понятия «культурные ценности» и «объекты культурного наследия» идентичны[78]. Отличие состоит лишь в том, что понятию «объекты культурного наследия» законодатель придает особый охранительный смысл, значение которого заключается в том, что подобные объекты подчиняются специальному правовому режиму и находятся под охраной государства[79]. Соответственно при конструировании определения «объект культурного наследия» следует исходить из того, что указанные объекты являются видом культурных ценностей. Определение понятия «объект культурного наследия» при помощи понятия «культурные ценности», во-первых, приведет к значительной экономии юридико-технических средств, так как позволит избежать включения в определение объемных перечней. Во-вторых, как отмечалось выше, вещи, относящиеся к культурным ценностям, могут быть как движимыми, так и недвижимыми. Следовательно, подобное решение позволит расширить сферу применения Закона, распространив его действие и на движимые объекты. Наконец, в третьих, использование категории «культурные ценности», позволит указать в определении понятия «объект культурного наследия» на особый правовой режим, которому подчиняются данные объекты.
Суммируя сказанное, предлагаем под объектами культурного наследия понимать культурные ценности, взятые под охрану государства в установленном законом порядке.
Приведенное определение может быть использовано в качестве легального определения понятия «объект культурного наследия народов РФ». Представляется целесообразным изменить статью 3 Закона об ОКН путем изложения определения понятия «объект культурного наследия народов РФ» в предложенной нами редакции. Кроме того, считаем необходимым изменить легальное определение понятия «культурное наследие», содержащегося в ст.3 Основ законодательства о культуре. В указанном нормативно-правовом акте, помимо уже рассмотренного определения понятия «культурные ценности», нуждающегося, по нашему мнению, в изменении, содержится также не менее противоречивое определение понятия «культурное наследие». Культурное наследие народов РФ в соответствии с Основами законодательства о культуре включает в себя «материальные и духовные ценности, созданные в прошлом, а также памятники и историко-культурные территории и объекты, значимые для сохранения и развития самобытности РФ и всех ее народов, их вклада в мировую цивилизацию». Как видим, в данном случае имеется существенное противоречие между приведенной нормой и нормами вновь принятого Закона об ОКН. Названный Закон предполагает, что к объектам культурного наследия могут быть отнесены лишь материальные объекты, а термины «объект культурного наследия» и «памятник истории и культуры» идентичны. Таким образом, налицо клубок понятийных противоречий, требующих скорейшего разрешения. В целях совершенствования понятийного аппарата рассматриваемой отрасли законодательства предлагаем исключить из ст.3 Основ законодательства существующее определение понятия «культурное наследие» и изложить определение указанного понятия в следующей редакции: Культурное наследие народов РФ - совокупность культурных ценностей, взятых под охрану государства в установленном законом порядке.