Что касается условия о непрерывности владения культурными ценностями, то, как справедливо указывалось в литературе, данное отличие, вероятно, является последствием тривиальной ошибки, произошедшей на стадии разработки или принятия Закона о вывозе[137]. Если предположить обратное, то есть намеренное исключение законодателем условия о непрерывности владения, то для возникновения права собственности на культурную ценность в силу приобретательной давности, необходимо владеть ей 20 лет в общей сложности, при этом культурная ценность может менять владельца и снова возвращаться к первоначальному владельцу. Перерывы же во владении правового значения иметь не будут, а сроки владения должны складываться. Такая ситуация не будет соответствовать самому духу норм о приобретательной давности. В научной литературе ведутся дискуссии по поводу содержания понятия «непрерывность владения», однако обязательность указанного реквизита для давностного владения под сомнение не ставится[138].
Суммируя сказанное, делаем вывод о том, что норма ст. 43 должна быть исключена из текста Закона о вывозе. К отношениям, возникающим по поводу культурных ценностей, должны применяться общие нормы ст. 234 ГК РФ о приобретательной давности.
К нормам о приобретательной давности достаточно часто прибегают при разрешении практических вопросов, связанных с культурными ценностями. Известно, что в условиях советской системы управления культурой музейные ценности часто перераспределялись между различными государственными организациями, иногда, без должного оформления указанных процессов. В настоящее время арбитражными судами часто рассматриваются дела по искам организаций, лишившихся культурных ценностей в процессе указанного перераспределения и пытающихся вернуть изъятые ценности. Организации же, получившие культурные ценности благодаря соответствующему перераспределению, обосновывают свое право собственности ссылкой на нормы о приобретательной давности. Так, санаторий им. Орджоникидзе, имущество которого является федеральной собственностью, предъявил к Управлению культуры г. Сочи и Сочинскому художественному музею иск об истребовании 22 картин – произведений известных художников, которые были приобретены санаторием в 1950 году, находятся в его хозяйственном ведении и числятся на балансе санатория. В 1977 году картины были переданы в Выставочный зал изобразительного искусства г. Сочи на 6 месяцев и не возвращены санаторию. Выставочный зал был преобразован в Художественный музей, который не является юридическим лицом, поэтому надлежащим ответчиком по этому делу выступало Управление культуры администрации г. Сочи. Ответчик ссылался на то, что приобрел право собственности на указанные картины по давности владения. Арбитражный суд, руководствуясь ст. 301 ГК РФ, удовлетворил исковые требования о возврате картин из чужого незаконного владения их законному владельцу – санаторию. Ссылка на приобретательную давность была признана необоснованной, так как истец не владел картинами «как своими». Между сторонами постоянно шел спор о возврате картин. В 1991 году исполком Сочинского городского совета принял решение о передаче картин в муниципальную собственность. Это решение в 1994 году было признано недействительным арбитражным судом. Следовательно, течение приобретательной давности не было непрерывным, и незаконный владелец не мог относиться к картинам как к своему имуществу и приобрести на них право собственности[139].
Проблемы, связанные с приобретением права собственности на культурные ценности по давности владения, остро стоят и применительно к так называемым перемещенным культурным ценностям[140]. В 1999 КС РФ по делу о проверке конституционности Закона о перемещенных культурных ценностях признал, что в отношении имущества, которое не перешло в собственность РФ на основе компенсаторной реституции, действуют общие нормы о защите права собственности[141]. В п. 7 данного Постановления подчеркивается, что для приобретения права собственности на бесхозяйные вещи по приобретательной давности необходимо добросовестное открытое и непрерывное владение, без которого не могут быть гарантированы законные права и интересы собственника. Между тем, находящиеся на территории РФ культурные ценности, в том числе и такие, государственная принадлежность которых не установлена, как правило, находились в закрытых фондах музеев и других учреждений культуры, что не отвечает требованиям закона о добросовестном открытом владении для приобретения права собственности на бесхозяйные вещи. В связи с этим КС РФ признал необходимым составление полного перечня находящихся на территории РФ перемещенных культурных ценностей, государственная принадлежность которых не установлена. Заинтересованные лица должны иметь возможность заявить свои претензии в разумный срок. До истечения данного срока и завершения работы вопрос об отнесении так называемых бесхозяйных перемещенных культурных ценностей к федеральной собственности не может быть разрешен.
Приведенная позиция КС РФ активно критикуется в научной литературе. Так, М.Г. Масевич указывает, что требования, установленные данным пунктом Постановления в отношении открытости владения, являются чрезмерными: «Многие заинтересованные лица знали или должны были знать о местонахождении их имущества в России…»[142]. А.Д. Рудоквас также называет данный пункт Постановления «небесспорным». «…Причиной хранения картин в закрытых хранилищах, а не в открытых экспозициях вполне может быть простой недостаток музейных площадей, а не стремление утаить сам факт обладания картинами, точно также как отсутствие общедоступного реестра этих перемещенных ценностей вполне объяснимо традиционной бедностью отечественных учреждений культуры, которые в большинстве случаев просто не в состоянии финансировать составление подобных баз данных в масштабах всей страны…»[143].
Следует согласиться с тем, что открытость владения не подразумевает совершения активных действий для демонстрации владения. В то же время, полагаем, что позиция КС РФ по данному конкретному вопросу заслуживает поддержки. Представляется, что в данном случае от государства не требуется демонстрации владения. В обязанности государства как давностного владельца входит лишь обеспечение доступа к информации о перемещенных культурных ценностях. Не секрет, что не только заинтересованным лицам, но во многих случаях и Министерству культуры долгие годы не было в точности известно местонахождение многих из указанных предметов. В некоторых государственных хранилищах за прошедшие шестьдесят лет даже не была полностью проведена инвентаризация соответствующих ценностей. Представим себе, как трудно было получить указанную информацию иностранным заинтересованным государствам и лицам. Более того, известны случаи, когда государственные учреждения культуры отказывались предоставлять сведения по соответствующим запросам о том, хранятся ли в их фондах указанные предметы[144]. Таким образом, отсутствие необходимой информации, фактически, лишает лиц, имеющих в соответствии с Законом о перемещенных культурных ценностях право претендовать на возврат указанных предметов, возможности обратиться с требованием о возвращении культурных ценностей.
Среди производных способов приобретения права собственности на культурные ценности, с нашей точки зрения, наибольший интерес представляет приватизация культурных ценностей. Речь в данном случае идет о такой разновидности культурных ценностей как объекты культурного наследия. Общая возможность приватизации объектов культурного наследия вытекает из содержания ст. 50 Закона об ОКН, ст.29 Закона о приватизации[145]. Как отмечалось ранее, в соответствии с п.1. ст.50 Закона об ОКН некоторые категории памятников истории и культуры забронированы от отчуждения из государственной собственности. К ним относятся особо ценные объекты культурного наследия, памятники и ансамбли, включенные в Список всемирного наследия, историко-культурные заповедники и объекты археологического наследия. Остальные категории объектов культурного наследия, находящиеся в государственной собственности, могут быть приватизированы.
Тем не менее, в п.2 ст.63 Закона об ОКН было указано, что впредь до принятия федерального закона, разграничивающего объекты культурного наследия, находящиеся в государственной собственности, на федеральную собственность, собственность субъектов РФ и муниципальную собственность, приостановлена приватизация объектов культурного наследия федерального значения, а также приостановлена регистрация права федеральной собственности и права собственности субъектов РФ на объекты культурного наследия, находящиеся в государственной собственности.
Установление данного моратория явилось поводом для широкой общественной дискуссии в отношении приватизации памятников истории и культуры федерального значения. Сторонники приватизации утверждали, что содержание указанной категории объектов – непосильное финансовое бремя для государства, а привлечение существенных инвестиций возможно лишь при передаче названных объектов в частную собственность. Указывалось также, что передача объектов культурного наследия в частную собственность не будет «безоговорочной»: объекты культурного наследия будут передаваться с соответствующими обременениями и т.д.[146] Противники приватизации памятников истории и культуры обоснованно опасались «завуалированного» уничтожения приватизированных памятников путем сноса и реконструкции. Кроме того, указывалось, что велика вероятность того, что приватизированные памятники, перейдя в частные руки, несмотря на все законные предписания, будут недоступны общественности[147].