Второй вариант – модель «контролируемого оборота». Государство объективно не может и не должно ставить своей целью тотальный контроль над всеми заключаемыми в отношении движимых культурных ценностей сделками. В то же время, как отмечалось выше, число движимых культурных ценностей, зарегистрированных в негосударственной части музейного Фонда РФ, по перечисленным выше причинам ничтожно мало. В связи с этим представляется разумным расширить круг движимых культурных ценностей, в отношении которых должно быть установлено правило об обязательной специальной регистрации сделок. Полагаем, что обязанность специальной государственной регистрации сделок целесообразно установить в отношении более широкой категории культурных ценностей - культурных ценностей, обладающих сравнительно высокой стоимостью (например, выше 50 тыс. МРОТ)[211]. Последствия невыполнения требования о государственной регистрации соответствующих сделок должны определяться в соответствии с правилами ст. 165, 167 ГК РФ. Таким образом, изменению подлежит сама концепция Закона о музейном фонде. Во-первых, необходимо исключить из Закона норму ст. 12, предусматривающую получение специального разрешения на совершение сделки с культурными ценностями, как устанавливающую необоснованные ограничения права собственности на указанные объекты. Во-вторых, включение в Закон нормы о государственной регистрации сделок с культурными ценностями, обладающими повышенной стоимостью, позволит компетентным государственным органам получать информацию о сделках, совершаемых с наиболее ценными движимыми культурными ценностями, и решать вопрос о постановке указанных предметов на государственный учет, не испрашивая согласия их собственников. Весьма серьезным контраргументом в данном случае является то, что участники сделок с культурными ценностями, естественно, будут стремиться к занижению их реальной цены. Очевидно, что предлагаемый вариант, тем более, не будет действовать, если государство не сможет обеспечить внушительную государственную поддержку «частного сектора» культурного наследия. Думается, что для успешной реализации предлагаемого варианта необходимо предусмотреть специальные механизмы, стимулирующие собственников к соблюдению данной процедуры: в частности, положения об ослаблении налогового бремени, покрытии расходов на реставрацию и т. п.
Обратимся к исследованию особенностей оформления сделок по купле-продаже недвижимых культурных ценностей. К договорам купли-продажи объектов культурного наследия применяются общие правила о продаже недвижимости параграфа 7 главы 30 ГК РФ. Следовательно, для объектов культурного наследия, как и для недвижимости вообще, предусмотрена государственная регистрация перехода права собственности по договору продажи недвижимости. Как отмечалось в предыдущей главе настоящей работы, п.4 ст.48 Закона об ОКН предусматривает, что при государственной регистрации договора купли-продажи объекта культурного наследия либо выявленного объекта культурного наследия новый собственник принимает на себя обязательства по сохранению объекта культурного наследия либо выявленного объекта культурного наследия, которые являются ограничениями (обременениями) права собственности на данный объект. Формулировка приведенной нормы вызывает целый ряд возражений. Во-первых, законодатель, на наш взгляд, необоснованно связывает принятие собственником указанных обязательств с моментом регистрации договора купли-продажи. Закон о регистрации в развитие ст.131, 164, 223, других положений ГК РФ, действительно, обязывает регистрировать не только наличие, возникновение, прекращение, переход, ограничения (обременения) прав на недвижимое имущество, но и сделки с ним. При этом государственная регистрация сделок происходит только в тех случаях, когда это прямо предусмотрено законом (необходимость государственной регистрации сделки и перехода права на недвижимость в результате такой сделки возникает в случаях оформления следующих видов сделок: ипотеки (ст. 339 ГК РФ); залога, возникающего в силу закона (ст. 489, 587 ГК РФ); купли-продажи жилого помещения, в том числе его части (ст. 558 ГК РФ) и некоторых иных). Таким образом, далеко не все сделки, совершаемые в отношении объектов культурного наследия, подлежат государственной регистрации. Например, сделка в отношении объекта культурного наследия, имеющего нежилое назначение, не нуждается в государственной регистрации. В связи с этим представляется нецелесообразным связывать регистрацию ограничений (обременений), налагаемых на собственника объектов культурного наследия с регистрацией самого договора. Во-вторых, приведенная норма по непонятной причине содержит указание только на договоры купли-продажи объектов культурного наследия? Представляется, что соответствующие ограничения (обременения) должны налагаться на нового правообладателя вне зависимости от основания приобретения им прав на указанное имущество. Суммируя сказанное, предлагаем изложить указанную норму в следующей редакции: «При государственной регистрации перехода права собственности на объект культурного наследия либо выявленный объект культурного наследия государственной регистрации подлежат и возлагаемые на нового собственника обязательства по сохранению объекта культурного наследия либо выявленного объекта культурного наследия, которые являются ограничениями (обременениями) данного права».
Помимо вопроса об особенностях оформления сделок по купле-продаже культурных ценностей, большой интерес применительно к теме, исследуемой в настоящем параграфе, вызывает и проблема наличия у государства преимущественного права покупки отчуждаемых культурных ценностей. Купля-продажа культурных ценностей опосредует смену их собственника, а также нередко связана с их пространственным перемещением. Эти обстоятельства обусловливают желание законодателя проследить за судьбой указанных вещей.
Так, ГК РСФСР 1964 года содержал ст. 137.1., которая специально регулировала порядок отчуждения памятников истории и культуры. В соответствии с этой статьей продажа или иное отчуждение памятников истории и культуры допускалось с обязательным предварительным уведомлением государственных органов охраны памятников. При продаже памятников государство имело преимущественное право покупки. Сделки в отношении памятников истории и культуры, совершенные в нарушение установленного порядка, признавались недействительными.
В действующем ГК РФ норма о преимущественном праве государства на приобретение отчуждаемых культурных ценностей отсутствует. Норма о преимущественном праве покупки определенных культурных ценностей государством содержится в ст. 25 Закона о музейном фонде. О возможности применения государством указанного права упоминается также и в Законе о вывозе, однако, как отмечалось ранее, норма данного Закона, в сущности, устанавливает не право преимущественной покупки, а право принудительного выкупа государством вывозимых культурных ценностей. Таким образом, сегодня государство имеет преимущественное право покупки лишь в отношении отчуждаемых музейных предметов, зарегистрированных в негосударственной части музейного фонда. Попытаемся определить, оправданно ли установление преимущественного права покупки государством отчуждаемых культурных ценностей именно по отношению к данному их виду, и целесообразно ли установление подобного права по отношению к иным видам отчуждаемых культурных ценностей.
Дополнительной трудностью при решении поставленных вопросов является то, что, как справедливо отмечается в литературе, теоретическая модель преимущественных прав разработана в российской цивилистической доктрине достаточно слабо[212]. В самом общем виде сущность преимущественного права состоит в праве одного лица приобрести отчуждаемое имущество (вещь или имущественное право) в первоочередном по отношению к другим лицам порядке, на условиях, предложенных лицом, отчуждающим имущество. Этому праву корреспондирует «обязанность» лица, отчуждающего имущество, в первую очередь предложить заключить сделку лицу, обладающему преимущественным правом[213]. Таким образом, сущность преимущественного права покупки состоит в специфическом ограничении права лица, отчуждающего вещь, на распоряжение ею.
Несмотря на отмеченную недостаточность теоретической разработки указанных вопросов, случаи установления в действующем отечественном законодательстве так называемых преимущественных прав крайне разнообразны. Сюда можно, в частности, отнести права участников (учредителей) хозяйственных обществ на приобретение долей, акций, продаваемых другими их участниками (например, ст.100 ГК РФ), права вкладчиков товарищества на вере при продаже одним из вкладчиков своей доли в складочном капитале (ст. 85 ГК РФ), права залогодержателя на удовлетворение своих требований из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами (ст. 334 ГК РФ), преимущественное право покупки доли участника долевой собственности (ст. 250 ГК РФ) и др.
Как видим, целью установления преимущественных прав, содержащихся в ГК, является защита частных интересов. Преимущественные права, установленные специально для защиты публичных интересов, в настоящее время в ГК отсутствуют. На этом основании в литературе делается вывод о том, что включение в Кодекс нормы о преимущественном праве покупки государством культурных ценностей вряд ли будет соответствовать общей парадигме защиты права частной собственности, а также принципу равенства всех субъектов гражданских правоотношений[214].